Знаменитости, познавшие «прелесть» коммуналок.

«Огромный длинный коридор, освещаемый крайне редко, полный странных, волшебных и ненужных предметов. Санки с рейкой, оторванной через одну, канистры с неясными жидкостями, коробки со сломанными игрушками, шкафы с одеждой, которую никто никогда не носил, обувь только на левую ногу, мотки проволоки и шнурков. Велосипед тоже был, детский трехколесный. Дети, случавшиеся в этой квартире, рассекали на велосипеде по коридору, как на гоночном автомобиле, скорость набирая изрядную…», – так описывал коммунальную квартиру Михаил Булгаков.

История коммуналок началась после 1917 года в ходе так называемых уплотнений, когда советская власть придумала подселять в большие многокомнатные квартиры среднего класса дореволюционной России пролетариат. Изначально такая мера задумывалась как временная. Однако этот образ советского времени продолжает существовать и по сей день. Мы решили вспомнить советских звезд, которые познали всю «прелесть» жизни в коммунальных квартирах.

МИХАИЛ БОЯРСКИЙ

Михаил Боярский родился в Ленинграде 26 декабря 1949 года в семье актеров. Семья потомственных интеллигентов ютилась впятером в одной комнате коммунальной квартиры на Гончарной улице. Боярские жила скромно, если не сказать бедно. Они жили в коммуналке до тех пор, пока Михаилу не исполнилось восемь лет. Некоторое время у семейства была богатая библиотека, но ее пришлось распродать. Актер не очень часто рассказывает о своем детстве, но при случае с огромной нежностью вспоминает о бабушке Екатерине Николаевне, которая была центром большого семейства Боярских.

Супруга Михаил Боярского актриса Лариса Луппиан, которая тоже жила в коммунальной квартире, с ужасом вспоминает это время: «Миша спокойненько обитал с родителями в двухкомнатной квартире, приходил ко мне, жил неделю, потом на неделю снова уходил к маме. А соседи (с нами жили еще четыре семьи) у меня были жуткие, они надо мной просто измывались. Я часто в ужасе думала: «Господи! Если я проживу здесь еще немного, повешусь!» Доходило до того, что Мише приходилось навещать меня тайно: чтобы не звонить в дверь, он стучал в стенку моей комнаты, которая выходила на лестничную площадку», – рассказывала в одном из интервью актриса.

ИОСИФ КОБЗОН

Детство у Кобзона было военным. «Нас у мамы было пятеро сыновей и одна сестра. Сейчас почему-то модно говорить: «Я в молодости голодал, там…». А я действительно голодал, действительно для меня первым пирожным был кусочек черного хлеба. Я это запомнил. Когда я вернулся из армии, бюджет семьи не позволял меня одеть, поэтому первые три месяца я ходил в солдатской форме. Вот так мы жили. Нормально. Привыкшие к трудностям. Мы не завидовали богатым, мы не знали, что такое богатство. И поэтому нам в радость была единственная мандаринка на елке, потому что мама делила ее между всеми нами по дольке – нам было в радость», – рассказывает Иосиф Кобзон.

«Мы жили в коммуналке, нас было 16 семей. Я проснулся от рыданий и криков и подумал, что это очередная похоронка. И тогда впервые я услышал слово «победа», – вспоминает Иосиф Кобзон.

Верная супруга артиста Нелли Кобзон рассказывает, что в Ленинграде жила в центре города в очень хорошей отдельной квартире с четырехметровыми потолками. А когда переехала в Москву, то оказалась в двухкомнатной кооперативной квартире Иосифа, где кроме них жили его сестра и мама. «Через три дня после нашей свадьбы вышла замуж и сестра Иосифа. Вскоре у нее родился ребенок. Мы жили в баррикадах из ванночек, колясочек, пеленок и игрушек. Жить в таких условиях было очень тяжело, и мы переехали... в больничную палату больницы МОНИКИ. Нам помог с палатой знакомый врач. Правда, кругом ходили больные, туалет был в конце коридора, а мыться я наведывалась к знакомым. Но зато к нам все время приходили друзья, мы устраивали застолья и турниры по нардам», – вспоминает она.

ЮРИЙ НИКУЛИН

Жена Юрия Никулина Татьяна Николаевна рассказывала, что долгие годы они жили в коммунальной квартире, и у ее сестры, которая делила с ними квартиру, было двое детей – для них они показывали фокусы, разыгрывали детские сказки типа «Красной шапочки». «И вообще, в нашем доме всегда было очень весело не от того, что он заливался смехом, а от того, что настроение тогда было такое. И от того, что такую веселую атмосферу создавал вокруг себя Юрий Владимирович, когда рассказывал анекдоты, когда пел – а петь он очень любил. К тому же Юра всегда любил компании, в которых он был центром веселья и бесед», – рассказывала Татьяна Николаевна.

По словам сына Юрия Никулина, порой к нему обращались какие-то совершенно незнакомые люди. Бывали среди них и явные аферисты. Рассказывали истории о том, как якобы отстали от поезда, не на что купить билет. «И отец тут же давал деньги. Эти хлопоты – достать лекарства, кого-то устроить в больницу – отнимали у отца много времени. При этом сам он получил квартиру случайно. Отец пришел просить за какого-то очередного артиста, и вдруг чиновник его спрашивает: «А сами-то вы где живете?» – «У меня все хорошо. Я живу в коммуналке». – «Вы с ума сошли?! Быстро берите бумагу и пишите заявление!» Чиновник смотрел на него, как на полоумного, а отец и правда думал, что он нормально живет», – вспоминает Максим Никулин.

«Вот так же и я потом жил с семьей в одной комнате – а ведь у меня уже дети в школу ходили. Но отцу и в голову не приходило сделать что-то, чтобы улучшить нам жилищные условия. На мое счастье, об этом с ним заговорил Лужков: спросил, как живут дети, внуки, и очень удивился, когда узнал – как именно мы живем. Так я получил первую квартиру. Со стороны отца это было не равнодушие. Просто он думал: «Сыну я всегда успею помочь! А вот кто поможет этим людям, которым и обратиться-то больше не к кому, кроме как к Никулину». В той коммуналке, где мы долго жили, отца называли «наша советская власть». Ведь он делал для людей то, что власть не делала, хотя, по идее, должна была», – рассказывает он.

АЛИСА ФРЙЕНДЛИХ

Алиса Фрейндлих родилась в доме на Исаакиевской площади. Из окна их квартиры был хорошо виден собор, а в пяти минутах ходьбы от дома стоял знаменитый Медный всадник и открывался красивый вид на Неву. Когда началась война, Алиса с матерью осталась жить с бабушкой по отцу – Шарлоттой Фридриховной. На ее продуктовых запасах им удавалось как-то выжить в первые месяцы блокады и даже делиться со знакомыми манной крупой. Именно бабушка смогла установить строгий режим питания, распределяя прием хлеба маленькими порциями строго по часам. Эта дисциплина помогла им выжить.

«Здесь я умудрилась в блокаду не помереть (мы с братом и сестрой были тогда детьми) и считаю это время своим вторым рождением – в очередной раз сослужил службу мой ангел-хранитель. Дважды родившись в одном городе, ему нельзя изменить», – признается актриса.

Алиса Фрейндлих и ее семья жили на первом этаже. Заслышав сигнал воздушной тревоги, жильцы подъезда часто спускались к ним в квартиру, где можно было переждать очередной налет. Но вскоре квартира была разрушена попавшей туда бомбой. Пришлось переехать в другое место. Новое жилище представляло собой одну комнату на всех. Чтобы спастись от холода, горожане топили печи. Вместо дров в доме Фрейндлих использовалась вся имеющаяся мебель, кроме кроватей и стульев. Приходилось даже сжигать редкие собрания сочинений, но выбора не было. После окончания войны семья Фрейндлих решила не оставаться в Ленинграде и перебралась в Таллин, а потом снова вернулась в Ленинград.

ОЛЕГ БАСИЛАШВИЛИ

Вся семья Басилашвили жила в старом доме на Покровке – у деда. Он имел отдельную пятикомнатную квартиру, но, когда после революции всех уплотняли, отдельная квартира превратилась в коммуналку. Семье Басилашвили осталась всего одна комната.

Помню, в одну комнату к нам подселили простую, необразованную работницу в красной косынке Настасью Васильевну Маркову, ее мужа Костю, маму Агашу и кота Барса. А в другую – акушерку Марью Исааковну Хургес, которая впоследствии принимала у моей мамы роды. Все мы были как родные люди. Скандалы, разумеется, случались, но это были не склоки врагов в коммуналке, а просто семейные ссоры», – вспоминает актер.

А когда Олег Басилашвили переехал из Москвы в Ленинград, эта комната перешла государству. Но, приезжая на гастроли в столицу, он всегда снимал именно эту комнату, а впоследствии выкупил ее. Сейчас этого дома уже нет, его снесли.