Историк, писатель и стратегический аналитик — а в свое время промышленник — Грегори Р. Копли, родившийся в 1946 году, в течение почти пяти десятилетий работал на самом высоком уровне с различными правительствами по всему миру, консультируя по вопросам национальной безопасности, разведки и национального управления. Автор или соавтор более 35 книг, в том числе "Искусство победы" (2006), "Нецивилизация: городская геополитика во времена хаоса" (2012), "суверенитет в XXI веке и кризис идентичности, культур, национальных государств и цивилизаций" (2018). Австралиец, он является президентом Международной Ассоциации стратегических исследований, базирующейся в Вашингтоне, округ Колумбия, и главным редактором группы публикаций "Defense & Foreign Affairs", включая публикации о правительственной разведывательной службе, глобальной информационной системе.
В статье для Foreign Affair от 06 мая 2020 года он поделился соображениями о том, какой порядок ждет мировое сообщество после спада пандемии COVID-19. У меня две новости: хорошая и плохая. По соображениям Грегори Копли, кризис легче переживут две страны -- это Россия и Иран. У этих стран структура общества и экономики настолько специфичны из-за диверсификации в различны отрасли, что поспособствует быстрейшему восстановлению на фоне других стран-сырьевиков. Плохая же новость заключается в том, что Китай, по его мнению, готов поработить мировую экономику. Это не беспочвенная паранойя, а годами стимулируемый страх перед китайской гегемонией, обострившийся во время пандемии. Ведь Штаты сейчас конкурируют не с Россией, а с Китаем. Разумные доводы в статье имеются, а именно множественные корреляции между потреблением энергоносителей, ростом экономики, снижение издержек за счет влияния на цену топлива. Даже если весь текущий кризис -- не плод Китая, так или иначе, по выкладкам стратегического аналитика, выгодоприобретатель всего этого хаоса только Пекин.
Собственно, вот и статья:
«Еще одно слово о планах Пекина до и во время кризиса 2020 года. Этот кризис должен был стать поворотной точкой для Коммунистической партии Китая. Если Китайская Народная Республика (КНР) не сможет экономически конкурировать с США в соответствии с условиями существующего, созданного Западом, основанного на правилах, «мирового порядка», то эти условия взаимодействия должны быть изменены.
Если бы экономика КНР не могла расти в условиях, определенных Западом, то экономика Запада должна была бы быть сокращена. Кризис 2020 года потенциально может «выровнять игровое поле»: сгладить границы стратегического взаимодействия.
Неотъемлемым побочным продуктом этого стало то, что кризис 2020 года также снизил и без того подавленный глобальный спрос на энергию, особенно на ископаемое топливо, которое стало основной движущей силой глобального экономического роста. В частности, нефть была важной основой роста ХХ-го века.
В результате снижения спроса на нефть и газ те государства, которые в первую очередь зависели от экспорта ископаемого топлива, увидели - как это доказано в 2020 году - катастрофическое сокращение рыночного спроса и, следовательно, снижение стоимости их экспорта. Это означает, что первой жертвой кризиса станут те государства, богатство и мощь которых зависят от продажи нефти и газа.
Это относится к большинству государств-членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Но не ко всем. И до тех пор, пока Пекин может останавливать или изменять определенный западным миром, «основанный на правилах, мировой порядок», эти пострадавшие государства будут наблюдать, как их золотой век идет к закату.
Но, опять же, не все государства: древние и укоренившиеся общества, такие как Персия (Иран) и Россия, хотя и пострадали, сохранят жизнеспособность из-за исторических социальных моделей и из-за уровня диверсификации моделей экономического выживания. Они имели прочные сельскохозяйственные и производственные базы, экономику внутреннего потребления и, по крайней мере, могли извлечь выгоду из собственных низких цен на нефть. Однако будущее должно будет стать для них менее экспансионистским и больше направленным на восстановление безопасности их собственных национальных государств.
Для Пекина это означает, что Россия могла бы быть смиренной до истинного молчания перед КНР; стать притоком государства Среднего царства.
Эру «дешевой нефти и газа» - неустойчивую для производителей - можно было бы рассматривать как устранение одного препятствия для издержек экономического роста… если только экономическая неустойчивость производства ископаемого топлива не означает, что топливо больше не является легкодоступным. Такая ситуация, конечно, и при нормальных обстоятельствах автоматически будет стимулировать циклический рост цен на нефть и газ ... если только спрос не останется низким из-за успеха Пекина в продолжении подавления глобального экономического роста по его собственным стратегическим причинам.
Даже в 2020 году не было никаких сомнений в том, что краткосрочная экономическая депрессия будет частично преодолена и что в ближайшем будущем будет очевиден некоторый оживленный спрос на энергию. Цены начнут немного расти, хотя и не настолько, чтобы восстановить экономическое состояние Саудовской Аравии, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, Венесуэлы, Нигерии, Анголы и так далее.
Их судьбы в разной степени обречены, когда их суверенные фонды благосостояния истощатся.
Но какой ценой для мира?
Мой старый коллега, наставник и партнер, Стефан Поссони, сказал мне в 1972 году - и я уверен, что написал это где-то на страницах наших публикаций по обороне и иностранным делам - что все великие державы (и особенно Рим) были отмечены в истории как самые расточительные потребители энергии в их соответствующие эпохи.
Именно эта «трата» энергии позволила создать стратегическое преимущество. От приготовления более здоровых пищевых диет до создания достаточного количества света, чтобы продлить часы обучения и производства. И, конечно, выковывать лучшие металлы - от создания бронзы из меди и олова до выплавки чугуна, создания стали и так далее.
Поссони и его соавтор Джерри Пурнель в 1970 году обсуждали, как, несмотря на свое преимущество в ресурсах и технических возможностях, США отстали от Советского Союза в ключевых областях технологической войны. И все же в течение 20 лет США стали доминирующей стратегической державой, а СССР распался. Во многом это было связано с тем, что США могли расточать ресурсы под своим командованием.
Таким образом, дальнейшая защита и разработка ресурсов сланцевой нефти в США является важнейшим приоритетом национальной безопасности США на пост-COVID-19-пространстве, и для Вашингтона было бы вполне логично создать такую энергетическую ситуацию в США, при которой стабильные внутренние поставки нефти и газа оставались бы экономически целесообразными для коммерческих производителей.
Таким образом, вопрос заключается в том, позволяют ли США и их союзники сокращать себя из-за принятия стратегий, предусматривающих сокращение потребления энергии. Очевидно, что КНР сильно заинтересована в том, чтобы мир придерживался Парижских соглашений, эффективно ограничивающих использование ископаемого топлива. При этом КНР явно не придерживается тех договоренностей, которые она отстаивает для всех, кроме себя самой. Именно поэтому Пекин претендует на освобождение от Парижских соглашений, поскольку КНР, по его собственным словам, еще не является «развитой нацией».
Что же тогда обещает нам «новый мировой порядок» в Пекине, если его первое по порядку воздействие, заключается в обеспечении снижения экономического уровня мира только для того, чтобы Пекин мог подняться на вершину кучи – даже не возвышающейся горы — человеческого роста?
Принцип Пекина, вступившего и пережившего кризис 2020 года, заключается в том, что для достижения успеха все остальные должны потерпеть неудачу».
Добавлю, что к этой аналитике нужно отнестись аккуратно: Саудовская Аравия фактически подтвердила, что обвалила рынок, защищая интересы американского сланца, хотя американские аналитики утверждали, что вся затея задумывалась против американского нефтегазового сектора. Россия же не хотела сокращать добычу, терять рынок в пользу американцев; Саудовская Аравия на это нежелание и отреагировала жесткими мерами. Не китайцы подавляют цены на нефть, как утверждают американские аналитики — они лишь получают с этого выгоду. На ценообразование, вернее, удешевление повлияло избыточное предложение американцев на коротких контрактах в Европе. Хотели они этого или нет, это привело к парадоксальному снижению цен на энергоносители в Европе: сокращение добычи должно было привести к подорожанию нефти, а начался обратный процесс. Сделка ОПЕК+, действовавшая с 2016 года, была бессмысленна, стала тупиковой не только для России, но и всех нефтяных игроков — заработало примитивное правило Адама Смита, когда предложение превысило спрос, не смотря на искусственные меры по стимулированию ценообразования.
На китайском же рынке действуют другие расценки, более дорогие, нежели на европейском. Доклад аналитика — это страх перед тем, что обвалом на рынке воспользуются китайцы и смогут восстановить темпы экономического роста, ведь дешевое топливо существенно сокращает производственные издержки.