Исторически сложилось так, что большинство академических и философских размышлений о депрессии были сосредоточены на печали. Например, большинство методов лечения депрессии направлены на то, чтобы уменьшить количество мыслей и поступков, которые вызывают у нас печаль.
Точно так же многие исследователи заинтересованы в изучении факторов, вызывающих у людей чувство грусти или дисфории. Однако исследования многих лабораторий, приводят к такому же выводу: когда речь заходит о депрессии, отсутствие счастья может быть даже важнее, чем слишком много печали. Например, низкий уровень родительского счастья предсказывает подростковую депрессию, но высокий уровень родительской печали - нет.
Я хочу рассказать вам об исследовании, которое было проведено в Питтсбургском университете.
В ходе исследования изучили развитие позитивного аффекта (например, счастья) и негативного аффекта (например, печали) у более чем 200 детей с семейным риском депрессии и их сверстников с низким риском. Эти дети подвергаются семейному риску депрессии, потому что по крайней мере один из их родителей имеет историю депрессии. Таких детей рассматривают в группе высокого риска, поскольку статистически они значительно чаще, чем их сверстники, подвержены развитию депрессии. На самом деле, около 40-50% детей, чьи родители имеют историю клинической депрессии, развивают депрессию к концу своего подросткового возраста.
Таким образом, учитывая, что многие из этих детей с высоким риском развития депрессии, изучение того, чем они отличаются от своих сверстников с низким риском, может помочь нам понять, какие факторы способствуют развитию депрессии. Например, мы можем обнаружить, что у этих детей есть определенная вариация генов, которой нет у их сверстников с низким риском, поэтому мы можем предположить, что такая вариация генов может быть вовлечена в развитие депрессии.
Но в данном исследовании гены не рассматривались, а вместо этого изучалась естественная траектория развития положительных и отрицательных аффектов в раннем детстве и у детей дошкольников. То есть изучались изменения при позитивном и негативном влиянии на протяжении всего детства. Известно, например, что позитивный аффект возрастает от младенчества до раннего подросткового возраста. Напротив, негативный аффект уменьшается от младенчества до раннего подросткового возраста. Это может показаться знакомым большинству родителей.
Подумайте о том, как часто плакал ваш ребенок на протяжении всех лет его детства. Как часто он плакал, когда ему было 6 месяцев? А как часто, когда ему было 2 года? А как часто, когда ему было 7 лет? Большинство детей, вероятно, плачут каждый день в 6 месяцев, только несколько раз в неделю в 2 года и изредка в возрасте 7 лет.
Итак, вопрос для исследования состоял в следующем: отличаются ли дети с высоким риском развития депрессии от своих сверстников в развитии негативного и позитивного аффекта? Ожидалось, что дети из группы риска будут проявлять больше негативного аффекта и меньше позитивного аффекта, чем их сверстники. В частности, ожидалось, что дети из группы риска не будут демонстрировать типичное увеличение положительного аффекта или типичное снижение отрицательного аффекта в течение многих лет, которые наблюдаются у типично развивающихся детей.
Но исследователи ошиблись. Хотя и частично.
Удивительно, но дети из группы повышенного риска демонстрируют те же тенденции развития, что и их сверстники. В частности, их отрицательный аффект со временем уменьшался, а положительный - увеличивался, как и ожидалось у большинства детей с низким риском. Также удивительно, что уровни негативного влияния в любой год не отличались между детьми высокого риска и детьми низкого риска. Таким образом, негативное влияние детей с высоким риском со временем уменьшалось типичным образом, и эти дети были ничуть не печальнее своих сверстников с низким риском.
Но исследование показало реальную разницу, когда смотрели на позитивный аффект. Дети из группы повышенного риска выглядели точно так же, как и их сверстники, в том смысле, что их уровень позитивного аффекта увеличивался с течением времени. Каждый год дети с высоким риском демонстрировали все более и более позитивный аффект, как и ожидалось у большинства детей с низким риском. Но в любой конкретный год дети из группы высокого риска демонстрировали значительно меньший позитивный аффект, чем их сверстники из группы низкого риска. Таким образом, хотя уровень их счастья со временем повышался, дети из группы высокого риска были значительно менее счастливы, чем их сверстники.
Таким образом можно сделать вывод, что высокий уровень печали, возможно, и не играет важной роли в развитии депрессии среди этих детей высокого риска. Напротив, именно низкий уровень счастья может быть причиной депрессии у этих детей.
И это ясный намек для родителей, что мы должны быть внимательны к счастью детей так же, как и к их печали. Ваш ребенок, может быть, и не грустит, но счастлив ли он?