Найти тему
Елена Лев

Дабаристанские сказки. Женихи Меллианны. История 8. О пропасти между тем и этим

Л.Л
Л.Л

Каждой невесте импонируют женихи, до бесконечности сохраняющие бодрость духа и уверенность в своей неотразимости. Разве нет?! А оторопь Меллианны можно понять — не каждый день получаешь драгоценный самосваренный шампунь для густоты волос на голове. Бесценный подарок!

Кикидор, край в котором живут алхимики, травоеды и бесконечные оптимисты. Меллианна распорядилась, чтобы жениху из Кикидора было предоставлено всё необходимое: особенно жерди из бамбука.

Вечером Меллианна и служанки расположились в маленьком закрытом дворике у фонтана.

Стоял душный день. И всем хотелось быть поближе к тени и воде.

- Осторожнее! - прикрикнула служанка на держателя опахала Джеваля, маленького тщедушного паренька из края Ферира, что далеко за горами. Слуги из Фериры отличаются бойким языком и большой наблюдательностью. Так что короли и царьки с удовольствием используют их в качестве держателей опахал. «Создавай ветер, гони прочь грусть повелителя и гляди в оба - не задень хозяина!» - таков девиз опахальщиков.

Как известно, именно держатели опахал являются причиной различных конфузов. То заснут стоя, расслабившись в пряном воздухе дня. То по невнимательности ударят своей связкой перьев важного гостя. То опрокинут кувшин вина, или, что ещё хуже, насыпят пыли в чашу хозяина.

К слугам из Фериры это не имеет никакого отношения. Они все очень расторопны и внимательны.

- Госпожа! - начал Джеваль, обращаясь к Меллианне. - Я пытаюсь побыстрее удалить запах дряхлости из ваших покоев, - объяснил он свою прилежность. - Повелитель Кикидора оставил после себя столько песка, словно приехал сюда с берега моря, на котором долго валялся предварительно.

- Знаешь ли ты, таракан, что Валах - Повелитель Кикидора один из умнейших мужчин под солнцем?! - воскликнула одна из служанок Меллианны. 

- Он так богат, что, если бы его жена надела все украшения, что лежат только на ночном столике, то она бы упала под их тяжестью, - заявила другая.

- А песок из него сыпется потому, что тело не удерживает влагу, как прохудившийся кувшин. Требует нового сосуда.

- Вот зачем ему жена в таком возрасте! - не унимался Джеваль. - Прорехи днища залеплять? Он до жены самостоятельно добраться не сможет, не то, чтобы делом заняться.

- Богачи собирают сокровища под кров свой. А красавица жена, да ещё королева - истинное сокровище, - ответил Эфер.

- И с ней необязательно чем-то заниматься, - засмеялись служанки. - Он будет только на неё смотреть и любоваться.

- Вот именно, - надулся Джеваль. - Богачам - всё. Даже самые прекрасные женщины. У них, наверное, и дорога в обители благочестивых уже куплена...

- На то они и называются «обители благочестивых», что не за деньги попадают туда, - сказал Эфер.

- Скажи ещё, «за великие дела»! - буркнул Джеваль.

- Только за это! - уверенно сказал Эфер. - Я расскажу вам одну притчу.

- О, Эфер! Порадуй госпожу и нас историей!

- Однажды один великий человек, царь по имени Дурдохан умер. Он открыл глаза по ту сторону света. Огляделся и ступил на каменную дорогу, начинающуюся у его ног и пропадающую в сером тумане. Вдруг раздался скрежет и душераздирающие крики. Это за Дурдоханом приехал сумрачный осёл, запряжённый в серебряную повозку. Скрежет создавали колёса, а криками было ослиное напевание какой-то жуткой песенки. Он остановился перед прибывшим человеком.

- Вот почему между мирами, тем и этим, такая ужасающая граница? - возмутился великий Дурдохан. - Ещё рассказывали про чёрные реки, мёртвых перевозчиков, пылающие поля и огненных слонов... Разве заслуживает человек, закончивший путь земной, такой встречи?!

- Это, чтобы не стремились сюда кто попало без положенного срока, - заговорил вдруг осёл. Голос у него, надо сказать, был очень противным. Словно ножом пилили по стеклу. - Садись, не тяни время. Оно тут и так бесконечно.

Осёл повёз Дурдохана по дороге среди чёрных холмов к тоненькому столбу света, пробивающемуся едва-едва сквозь плотный серый туман. Вся местность, все склоны были усыпаны белеющими костями...

- Эфер! - воскликнула Меллианна. - Я не засну сегодня. Зачем ты рассказываешь такие подробности?!

- О, госпожа! Действительно! Простите меня! Часть описаний этого печального раздела между мирами я пропущу. 

Через некоторое время осёл подъехал к глубокой пропасти. Оказалось, тут не было даже намёка на подвесной мост или верёвочный переход. На противоположном обрыве начиналась новая дорога. Только она была сияющая, словно инкрустированная жемчугом. А вдалеке, меж холмов, покрытых золотым песком, виднелись какие-то здания и слышалась весёлая музыка.

- Что это? - заворожено спросил Дурдохан.

- Обители благочестивых, - равнодушно ответил осёл и копытом передней ноги сбросил в пропасть камешек.

Долго ждал Дурдохан, когда же послышится стук падения. Не дождался.

- Но как же я перейду пропасть?!

- Перечисли свои великие дела. Там не дне лежат плиты. Великие дела наполнят пропасть, плиты поднимутся и ты легко перейдёшь на ту сторону.

Дурдохан осанился. Расправил плечи, причесал бороду.

- Я всей душой болел за моё государство, доставшееся мне от предков, и сохранил его в целости...

Внизу пропасти отчётливо булькнуло.

- Я восхвалял Создателя с того момента, как впервые заговорил, и до того момента, как навсегда замолчал.

Раздался шум, словно сотни водопадов слились в один.

- Я уничтожал врагов моего государства и не щадил предателей, - Дурдохан говорил уверенно, перестав прислушиваться к звукам наполнения пропасти.

- Дааа... - вставил осёл, который всё это время стоял у края и смотрел вниз. - Кровищи ты пролил немало. Да тут целое море! Не меньше.

- Я загонял табуны лошадей и подстёгивал ленивых рабов при строительстве храмов во славу Создателя! - разошёлся Дурдохан.

- Не забудь слёзы благодарности вдов и сирот, - хмыкнул осёл.

- Благодарю! Ты напомнил, что я создавал дома призрения и научал детей нищих с малых лет работать на благо государства.

Теперь и Дурдохан видел, что в непроглядной тьме пропасти появились серые пятна, выстроенные в дорожку. Это плиты перехода поднимались, покачиваясь на невидимых волнах.

 - Многие проклинали меня, но жили под моей защитой и в спокойствии, которое я им предоставлял. Я копил казну, собирая её по монетке. Приходилось выдирать золото из лап лодырей...

- И под пытками выяснять, где лежат эти... жа-алкие монетки, - зевнул осёл.

- У моего государства была большая казна! - отмахнулся Дурдохан, с удовольствием глядя, как наполняется пропасть тёмными водами, как уже плещут у ног его чёрные волны. 

На противоположной стороне тем временем несколько светящихся фигур вышли из сияния и быстро, словно по воздуху, приблизились к краю пропасти с той стороны.

- Ну, вот! Наконец-то, - обрадовался Дурдохан. - Так следует встречать великих!

Он приготовился шагнуть на покачивающиеся плиты.

И вдруг словно маленькая птичка порхнула над пропастью, появившись из ниоткуда. Словно маленькая звёздочка упала с неба и подлетела к фигурам напротив.

Где-то вдали звякнул колокольчик.

- Что это? - забеспокоился Дурдохан.

- Это твой непростительный проступок, - отозвался осёл. Он внимательно смотрел на противоположный берег. Словно прислушивался. - Непростительные проступки всегда заявляют о себе неожиданно.

- О! - воскликнул Дурдохан, глядя на звёздочку-мотылёк. - Всего ничего!

И вдруг воды в пропасти застыли, сделались прозрачными и превратились в туман. Через мгновение не стало ни плит, ни вод, ни фигур. Далёкий светящийся город погас и тьма объяла Дурдохана и осла.

- Не по-лучи-лось, - усмехнулся осёл.

- Как так?! - вскричал Дурдохан. - За что?! За маленькую провинность?! Которую я даже не помню! И что это за грех, который перевесил все мои заслуги?!

- Помнишь ли ты маленькую девочку, которую ты выхватил из рук матери? В том городе, что покорил, когда тебе исполнилось двадцать? Помнишь, куда ты отвёз её и что с ней сделал?

- Это была чумазая девчонка! Женщина из стана врага! А как же право победителя?! Ну, хорошо, я был молод и неразумен. И что там какая-то девчонка! Не убил же я её!

- Она умерла через день, - печально сказал осёл. - Ей было суждено Создателем выйти замуж и родить двух сыновей. Учёных, которые научили бы огромный народ не голодать. Её внуки должны были создать противоядия и лекарства. Её правнуки должны были создать крылья для людей... Ты погубил целый род мудрых и достойных, ты способствовал смерти сотням тысяч голодных, ты допустил болезни, унёсшие миллионы жизней! Болезни, которые до сих пор властвуют на земле. Ты не допустил людей в небо...

- Из-за одной маленькой твари?..

- Из-за одной маленькой дочери Создателя.

- Я любил Создателя, я строил храмы в его славу!

- Ты прославлял его, но прежде убил его. Ибо в каждой женщине дремлет и ждёт рождения целый мир. Ты погубил столько, что шести твоих жизней не хватит, чтобы наполнить эту пропасть. Исчезни, бестолочь!

Осёл вдруг выпрямился, поднялся на задние ноги, обратился в мускулистого джинна с огненными глазами и одним щелчком отбросил Дурдохана в пропасть.

- Пока летишь, обдумай свои подвиги! - крикнул джинн вдогонку...

Когда Эфер закончил рассказ, в комнате было так тихо, что был слышен звук ползущей по ограждению фонтана улитки.

Молчание прервал Джеваль.

- Прости меня, - обратился он к одной из служанок. - Это я утащил твой браслет! Вот, возьми его обратно.

- Ах, ты, шалопай! - подскочила служанка. - Вот, погоди! Будет тебе наука!

Она схватила подушку и бросилась на Джеваля. Проворный малый мгновенно вылетел из дворика, а за ним бросились верещащие служанки.

Только хмурая Меллианна осталась лежать на подушках.

- О чём грустит, моя госпожа? - спросил Эфер.

- Боюсь, Эфер, что для меня Создатель не задумал высокого предназначения. Останусь пустым кувшином у лазурной реки... Буду ли я когда-нибудь прародительницей рода?

- Моя госпожа! Уверяю вас - прекрасный сосуд, который вижу перед собою, будет наполнен до краёв маслом и вином, благовониями и миррой. Или я не джинн, а это небо над нами - просто синяя тряпка...