В детстве этот "мультик" нравился без причины, просто так. Да тогда вообще любой мультфильм заходил "на ура", потому как показывали их крайне редко и весьма дозировано.
А когда наконец пришло понимание всех нюансов, этот шедевр советской мультипликации заиграл абсолютно по новому.
"Пиф-паф, ой-ой-ой" вышел на экраны в 1980 году и состоит из пяти частей. Моё внимание (и ваше, кстати, тоже) обращено на последний эпизод - Опера.
Во-первых, не соглашусь с бытующим в интернетах мнением, что в нём "пародийно обыгрываются штампы и условности оперного жанра". Условность - основа театра. Обыгрывать условности - смеяться над основами. Это не кинематограф, тут необходимо включать воображение.
Хотя ... Если вы хотите, чтобы над святыми для вас вещами не смеялись, может стоит выбирать не такие смешные вещи.
И не "штампы" это вовсе, а традиции, без которых опера не была бы оперой, а называлась как-нибудь иначе.
Теперь непосредственно по сюжету. Всё начинается с самопрезентации одного из героев - оперного композитора.
В своём вступительном слове он философствует о композиторской практике плагиата и заимствования, мастерски подменяя понятие "обработки фольклорных источников" бесхитростным "воровством музыкального материала":
Почему я как композитор-оперник тяготею к классике? Это у меня с детства. В детстве я очень любил играть в классики. Ребенком я любил пить чай, естественно, с пирожными, и лучше всего с безе - отсюда сублимация ассоциаций детства, тяготение к Чайковскому, к Бизе, и так далее, и тому подобное, и так далее.
Как сказал классик: "Надо брать музыку у народа и только обрабатывать её" - так я и делаю. Поэтому, когда сегодня берёшь у композитора - это, собственно говоря, берёшь у народа, берёшь у народа - берёшь у себя, и главное, чтоб музыка была твоя, и кто говорит - плагиат, я говорю - традиция.
В фундамент "творения" композитора положена сцена дуэли Онегина и Ленского из финала второго акта оперы Петра Ильича Чайковского "Евгений Онегин".
Небольшое вступление, исполняемое смешанным хором звучит в стилистике русских народных песен - своеобразная отсылка к сочно разработанной Чайковским плясовой "Уж как по мосту, мосточку" из первой картины.
Качественное отличие: у Чайковского хор выступает как отдельный персонаж - "живой" и энергичный, а в мультипликационной версии - это массовка из ряженных статистов.
Заяц поёт тенором, микшируя интонационные структуры Ленского и ... мелодии арии "Моя Кармен" сержанта драгунского полка Хозе из оперы Жоржа Бизе.
Автор музыки - композитор Максим Исаакович Дунаевский - тонко подметил похожесть мелодического почерка двух великих композиторов. О том как один "подслушивал" у другого на канале выходила статья:
Охотник, обвиняющий Зайца в воровстве моркови, в основном использует короткие речитативы. Момент, когда хор подхватывает его нападки
Какой позор!
Какой позор!
Наш Заяц вор!
Наш Заяц вор!
чем-то напоминает реплики гостей в доме Лариных во время выяснения отношений между Онегиным и Ленским:
Вот неожиданный сюрприз!
Какая ссора закипела!
У них пошло не в шутку дело!
...
В чём дело?
Расскажите, расскажите, что случилось?
Сакраментальное "пиф - паф", "псевдосмерть" Зайца и последующие "стенания" хора сопровождаются скорбными "вскриками" оркестра, вызывая в памяти наиболее трагичные эпизоды Шестой "Патетической" симфонии.
Одной из ярчайших удач Чайковского как симфониста-драматурга стала сцена рассвета во второй картине "Евгения Онегина", где в хроматическое восхождения оркестра буквально врезается до-мажорное трезвучие, а затем гобой имитирует пастушью свирель.
Некие отголоски этого фрагмента слышатся в заключении оперы мультипликационной - воскрешение Зайца:
Принесут меня домой,
Окажуся я живой ...
Мне же думается, что в образе Зайца "композитор-оперник" показал ... самого себя. И не корнеплоды он варварски надкусывал, а подворовывал мелодии и темы других авторов. Персонаж Охотника-карателя сродни Командору из моцартовского "Дон Жуана", вершащему правосудие.
Однако, трижды повторяемый финальным хором "девиз плагиатора"
И ещё неоднократно выйдет Зайчик погулять!
не оставляет сомнений в том, что Заяц продолжит свою "композиторскую" деятельность.
А эта публикация отправляется в раздел Юмора полного КАТАЛОГА ссылок канала. Желающие всхохотнуть, также читайте:
- "Новый мерин" Моргенштерна. Осмысление бессмысленного
- Кто не любит Генделя, тот получит пенделя. Принуждение к классике
- До-ре-ми-до-ре-до ... или Как шестью нотами отправить на три буквы
Ну и никуда без традиционной несмешной байки:
Гастролировала как-то в Большом театре канадская оперная певица Тереза Стратас, исполняя в "Онегине" партию Татьяны. Во время спектакля мировой знаменитости что-то не понравилось. В антракте она по быстрому разгримировалась и, не сказав никому ни слова, уехала в гостиницу.
В это время певица Большого Маргарита Миглау в одном из помещений театра репетировала партию из оперы Рихарда Вагнера. Вдруг из динамика раздаётся:
- Миглау, срочно в гримерную!
Сидя в кресле, певица меланхолично интересуется:
- Что поём?
- Татьяну!
- С какого места?
- Со сцены бала у Греминых!
И вот Татьяна появляется на балу. Онегин смотрит на неё - и не узнает: вместо небольшой жгучей брюнетки восточного типа перед ним высокая, статная, светловолосая русская красавица! Певец потрясён не только по сюжету, но и на самом деле:
- Ужель та самая Татьяна?
Публика с восторгом аплодировала удачной "режиссёрской находке".