Замечательную народную байку записал безымянный корреспондент альманаха «Голос минувшего», выходившего в начале XX века.
Восхищают очень меткие наблюдения крестьян о положении дел в верховной власти, представления о решении противоречий меж правителем и олигархией. Заставляет задуматься народное представление о понуждении подданными («черней») высшей власти к действию при откровенном саботаже последней. Впрочем, зачем пересказывать народную мудрость? Лучше просто прочитать.
Итак.
Посылали допрежь мужики письма царю насчёт земли, да письма те, видно, до него не доходили. И решили они ходоков послать. Приходят ходоки, и бух в ноги:
«Ваше царское величество! Хлебушка у нас нетути, и с голоду мы дохнем, а податься некуда! Курицу — и ту спутанную держим. Господа же и твоё царское жалование получают, да и землёю завладали. Нас же, черню твою, штрафами теснят. Яви Божескую милость, ублаготвори землёю!»
А царь в то время с другими королями чай пил.
«Господа короли, — сказал он, — объясните мне пожалуйста, как вы вашу черню землёю ублаготворили? Я сам чином млад, и супротив Сената ничего сделать не могу.»
— Очень просто, — отвечал один из королей. — Было нас два брата. Брат помер, а я землю его черни отдал, Сенату же сказывать не велел. Так они её и доселе пашут.
Слышит то Константин Константинович, и думает: «Дай, и я попробую!»
— Мужички! — говорит. — Есть у меня в Харьковской губернии осмнадцать тыщ десятин. Пашите! Только меня, братцы, не выдавайте, а то Сенат по головке не погладит.
Поблагодарили мужички. Вернулись к себе, сохи наладили, и пошли в великокняжескую экономию. Только, что пахать зачали, как, откуда взялся, приказчик княжеский (тоже князь). «Кто, — спрашивает, — вас, православные, сюды послал?» — «Да, сами надумали, вашескородие», — отвечают.
Тут он их гнать. А они — знай, пашут.
Тогда позвали войско, и началося побоище великое: осьмсот генералов убили и полторы тыщи мужиков. Такого большого кровопролития Россия сама судить не может, а судьями будут девять королей.
Услыхал царь, испугался, а царица и говорит:
— У мово папаши никогда такой сквары не бывает, потому что он черню ублаготворил. Ублаготвори и ты свою. Перебить же её никак невозможно: кто нас кормить будет? Да и другие державы придут — нас с царства сгонят.
Делать нечего, пошёл царь в Сенат. «Господа сенаторы, — говорит, — черня моя с голоду бунтует, у господ же земли излишек. Издайте указ, чтобы землю ту отобрать и ею черню ублаготворить. Вам же она по семи десятин на душу на прокормку нарежет». А у сенаторов у самих излишек земли зацапан. Расстаться-то им с нею неохота. Вот, они в просьбе царю и отказали.
— В таком разе, — говорит царь, — подписывайте указ, чтобы на три года суда не было! Если Сенат тот указ подпишет, царская фамилия вся сейчас в чужие страны уедет, а в России будет резница страшная, потому, три года суда не будет, и черня, значит, делай, что хочет. И порежет она господ — больно, уж, от них натерпелась, и против них озлобилась! И дойдёт она до самого Сената, разнесёт она его по брёвнушку, и возьмёт оттуда казну свою.
Вот, и ждём теперь, какой из указов Сенат подпишет, а чтобы задержки не вышло, все мужики, говорят, такое удостоверение царю послали:
«Ваше царское Величество! Не затем мы тебе сынов своих даём, чтобы ты в нас, голодных, отцов их, стрелять им велел, а затем, чтобы землю нашу от врагов защитить. Не будет тебе отныне ни одного рекрута, пока нас землёю не ублаготворишь. Чем нам под тобою с голоду дохнуть, пусть лучша придут другие державы и нас заберут. Может статься, они сходнее тебя будут».