Продолжение Экспертного руководства.
Исследуем, почему люди верят в теории заговора, как они распространяются и насколько они опасны.
Любой, кто критически относится к феномену теорий заговора, вскоре сталкивается с проблемой. Фактически заговоры происходят довольно регулярно. Политические убийства, скандалы и сокрытия, террористические акты и многие повседневные действия правительства предполагают сговор множества людей в попытке добиться желаемого результата.
Это ставит перед нами важнейший вопрос. Как отличить обычные заговоры от заговоров, которые мы, как правило, ассоциируем с термином "теория заговора", когда именно мы думаем ошибочно или неверно? Как нам узнать, например, когда вопросы о происхождении коронавируса являются правдивыми и когда их следует отвергнуть как теорию заговора?
Один из подходов заключается в том, чтобы полагаться на здравый смысл. Прецедент для этого был установлен судьей Верховного суда США Поттером Стюартом, когда в 1964 году ему пришлось дать определение порнографии. Столкнувшись с хитрой концепцией, которая не имеет четко определенных параметров и чьи границы абстрактны и спорны, Стюарт просто сказал: "Я знаю это, когда вижу это.”
Другой подход состоит в том, чтобы принять агностическую позицию по отношению ко всем заявлениям о заговоре. Это включает в себя утверждение, что хотя некоторые теории заговора в настоящее время могут показаться неправдоподобными, всегда есть шанс, каким бы незначительным он ни был, что они могут быть доказаны в какой-то момент в будущем. По этой причине, как говорится в аргументе, мы должны относиться даже к тем теориям заговора, в которые мы не верим, скорее как к недоказанным, чем к неверным.
Однако ни один из этих подходов не является удовлетворительным. Это способы обойти проблему определения, а не решить ее. Мы можем сделать лучше. Существуют фундаментальные различия между теми видами заговоров, которые действительно происходят и о которых нам действительно нужно беспокоиться, и надуманными утверждениями, обычно выдвигаемыми теоретиками заговора.
На что похожи настоящие заговоры
Первое важное различие заключается в самом характере предполагаемого заговора. Вспомните бесчисленные политические скандалы, которые потрясли Соединенные Штаты за последние полвека. От откровений о внутренней шпионской программе ЦРУ и Уотергейтского скандала 1970-х годов до более свежих сведений о внеочередных выдачах, массовой слежке или попытках вмешательства России в выборы. Подобные скандалы можно встретить и в других странах мира.
Общее между этими вполне реальными случаями тайного сговора состоит в том, что в них участвуют различные субъекты, преследующие различные цели и задачи, ограниченные определенными местами и временными рамками. Другими словами, заговоры и сокрытия существуют в мире, но они многочисленны и в большинстве случаев не связаны между собой. Их нельзя свести к одному общему знаменателю.
Что еще более важно, эти заговоры редко срабатывают по плану. Это происходит потому, что между любым случаем сговора и желаемым результатом есть все виды непредвиденных обстоятельств и неожиданных элементов. Невозможно полностью предотвратить провалы, ошибки и предательства. Или контролировать действия других людей и организаций с конкурирующими (и часто скрытыми) целями и повестками дня.
Как утверждал философ Карл Поппер, уместным вопросом при объяснении драматических исторических событий является не “кто хотел, чтобы что-то произошло? но " почему все происходило не совсем так, как хотелось бы кому-то?”.
Чем отличаются теории заговора
Теоретики заговора, конечно, видят мир совсем по-другому. Предпосылкой их аргументации является не то, что заговоры происходят, а то, что они являются движущей силой в истории. Теоретиков заговора даже не интересует множество противоречивых заговоров. Их суть в поиске ложных связей между разрозненными историческими акторами или событиями. Их сюжеты всеобъемлющи и не ограничены ни временем, ни географией. И они якобы объясняют абсолютно все.
Это одна из причин, по которой теоретики заговора печально известны тем, что не умеют раскрывать реальные заговоры. На протяжении всей истории большинство раскрытий незаконной деятельности и сокрытий появилось в результате солидной журналистики, официальных государственных запросов или действий информаторов.
Движущей силой многих откровений о реальных заговорах были акты свободы информации - ключевой институт политической прозрачности.
Между тем, ни один скандал не был разоблачен теоретиками заговора. Они слишком заняты погоней за Иллюминатами, Новым мировым порядком, "военно-промышленным комплексом" или предполагаемым влиянием евреев в мировых делах.
На самом деле, теоретики заговора по своей природе амбивалентны по отношению к откровениям об актуальных заговорах. Теоретики заговора рассматривают фактические заговоры как мелкие и несущественные, полезные только как доказательство того, что все не так, как кажется, и, следовательно, как потенциальное доказательство того, что многие другие, гораздо более зловещие (хотя и менее правдоподобные) утверждения также могут быть правдивы.
С другой стороны, то, как обычно выявляются реальные случаи сговора, представляет проблему для теоретика заговора. Это подрывает их общую аргументацию, предоставляя доказательства того, что политики, крупные бизнес-корпорации или спецслужбы не всемогущественны и всеконтролируемы. Она подчеркивает важность в повседневной жизни ошибок и непредвиденных последствий.
Подходы к доказательствам
Это подводит нас к, пожалуй, самому важному различию между теориями заговора и расследованиями фактических заговоров.
Для тех, кто интересуется реальными сговорами - включая журналистов-расследователей, историков, прокуроров или судей - существование заговора является очевидной гипотезой. Подход к доказательствам требует проверки источников и утверждений. Если доказательств нет или если доказательства противоречат этой гипотезе, то это автоматически не рассматривается как часть сокрытия.
Для теоретика заговора все наоборот. Идея заговора - это не гипотеза, а фундаментальный, незыблемый принцип. Возможность того, что основная посылка теории заговора может быть ошибочной или что она может быть доказана новыми доказательствами, даже не рассматривается.
Теории заговора по существу неопровержимы: логические противоречия, доказательства, свидетельствующие об обратном, даже полное отсутствие доказательств не имеют никакого отношения к конспирологическому объяснению, потому что они всегда могут быть объяснены в терминах заговора. Отсутствие доказательств о заговоре или любого положительного доказательства против его существования разворачивается и воспринимается как доказательство хитрости тайного заговорщика. Это рассматривается как подтверждение способности заговорщиков скрывать свои махинации.
Осознание различий между расследованиями реальных заговоров и теориями заговора важно, потому что современная культура заговора процветает за счет восприятия того, что это различие каким-то образом размыто или даже несущественно. Однако это различие не может быть более реальным - ни социально, ни политически значимым.
Теоретики заговора - это торговцы иллюзиями. Они предлагают определенный уровень комфорта, что делает их привлекательными в первую очередь. Но они неизменно ведут в тупик, в сторону от подлинных решений социальных проблем, которые более разнообразны и сложны, чем любой теоретик заговора может себе представить.