Страх перед нашей собственной силой побуждает нас действовать таким образом, который противоречит нашему преимуществу, даже если мы, естественно, полны решимости действовать ради нашего преимущества. Мы колеблемся между поиском нашего преимущества и попыткой дистанцироваться от нашей силы и желания.
Спиноза считает это извращенной ситуацией, которая указывает на низкий уровень добродетели и знаний. Ибо печальные страсти уменьшают нашу способность действовать и думать, а печаль, направленная на нашу собственную силу, уменьшает наше желание существовать. Основой добродетели является желание сохранить наше существо и знание того, что хорошо для нашего самосохранения. Страх и отчаяние «показывают дефект знания и недостаток силы в Разуме», а саморазрушительные чувства указывают на невежество в себе и «очень большую слабость ума». В этой ситуации мы плохо знаем себя и то, что хорошо для нас, и мы не можем мыслить рационально.
Широко распространенный страх перед нашей собственной силой и ухудшением самопознания может иметь значительные последствия. Подумайте о «поддельных новостях» и о том, что мы живем в эпоху «пост-правды». В дезинформации нет ничего нового, но равнодушие к истине вполне может быть. Страх нашей собственной силы влечет за собой то, что мы боимся способности ума знать, и мы сомневаемся в знаниях, которые были получены твердыми логическими методами. Страхи и сомнения по поводу изменения климата возникли вместе с колебаниями относительно того, что с этим делать. В обстановке сомнений, отрицания и неуверенности в нашей «общей геополитической ситуации» это становится, как сказал Бруно Латур, своего рода рефлексом выживания, чтобы принять общее безразличие к фактам, так что когда мы представляем потоки несвязанных требований, мы не соглашаемся и не отвергаем их.
Все печальные страсти к Спинозе воспринимаются как ослабленная сила. Когда мы боимся своей собственной силы, мы можем чувствовать, что это бесправие является тем, в чем заключается наша сила. Ослабление силы становится нашей основой для стремления, действия и мышления, порождающего то, что Фридрих Ницше в 1887 году назвал оскорблением, Спиноза называет это смирением, которое является не добродетельным самоуничижением, а «злой и бесполезной» страстью, тесно связанной с чувством собственного достоинства и завистью.
Поскольку мы, естественно, радуемся нашей собственной способности действовать, мы извращенно празднуем нашу собственную слабость. Наши страхи и обиды становятся основой неуместной гордости и высокомерия. Как мы знаем, эти чувства могут быть использованы в политических целях: наши климатические опасения вырисовывались за кампаниями за Брексита, Дональда Трампа и популистских и неофашистских лидеров, все из которых стратегически используют страх и обиду и гордятся отсутствием знаний. Когда мы боимся нашей собственной силы и ее влияния на землю, на которой мы стоим, нас легко поколеблют те, кто обещает воображаемую стабильность земли и границ прошлого.
Tон страха, индуцированный климатический кризис имеет значительные социальные и политические последствия. Этот страх направлен на нас самих, и мы считаем, что он вызван нами самими: тем, что человеческая сила сделала и сделает с природой. Спиноза утверждает, что все страсти связаны с «неадекватными идеями»: идеями из повседневного опыта, которые импрессионистичны, запутаны и часто ошибочны. Страх перед нашей собственной силой связан с двумя такими идеями: идея о том, что люди в течение последних 400 лет были свободны совершать различные действия или проявлять свое стремление по-другому, и идея о том, что наши действия и стремление противоречат природе.
Спиноза считает, что это глубокое недопонимание нашего места в мире.
Во-первых, люди не могут свободно выбирать по-другому. Благодаря тому, что мы являемся частью «абсолютной природы Бога», у нас нет свободной воли, и «все вещи предопределены Богом».
Люди последних 400 лет были полны решимости расширять свою силу и знания, как и они, и мы продолжаем оставаться такими же решительными. Люди являются частью природы.
Продолжение в следующей статье...