Автор: Ларин Денис Викторович
В нескольких километрах от города Задонска, крупнейшего центра православной культуры, находится небольшое село Репец. Там располагается усадьба Кожиных, заслуживающая самого пристального внимания.
Перед тем как перейти к истории возникновения и существования усадьбы в селе Репец, хотелось бы кратко, осветить историю заселения Верхнего Подонья начиная с конца XVI века. Кроме того, хотелось бы осветить историю становления села Репец. Это необходимо для того, чтобы понять, как развивалась эта территория, и выявить предпосылки для строительства усадьбы.
История освоения Верхнего Подонья, возникновения и развитее села Репец.
Район села Репец находится в Верхнем Подонье, который является переходной ступенью от Среднерусской возвышенности к Окско-Донской низменности и представляет собой плоскую слегка волнистую территорию.
До начала XVII века данная территория была практически не заселена, так как представляла собой приграничное пространство по отношению к половецко-ордынской степи[1], или иначе называемое «Диким полем».
Население Подонья, в связи с наличием агрессивных соседей зависело от близлежащих городов. Самый древний ближайший город — Елец, который регулярно разорялся. В связи этим обстоятельством население на этой территории не держалось. Второй город – Данков появился в царствование Ивана IV Грозного в 1563 году[2]. В конце XVI века на правом берегу Дона была выстроена крепость Лебедянь, известная по документам с 1613 года[3].
В этот период основу поселений составляют служилые люди, которые составляли население сторож. Сторожевые служилые люди получали в свое распоряжение поместные земли рядом со своим сторожем: одни, вероятно более высокого статуса, 40 четей земли (20 гектаров); другие 30 четей земли (15 гектаров)[4]. Поместьем в Московской Руси назывался участок казенной земли, данный в личное владение служилому человеку по условиям службы, то есть, как вознаграждение за службу и как средство для службы[5]. Эти земли служилые люди использовали как сельхозохозяйственные угодья, а по отношению к окрестным землям исполняли сторожевые обязанности. В 1571 году русские сторожевые станичники стояли у Галичей горы и Тешевского леса[6]. Впоследствии стоянка у Тешевского леса получила название Верхняя казачья слобода, рядом была Тешевская слобода, а с появление монастыря в 1615 году слободкой Задонского Богородицкого монастыря.
Особенно активно стала протекать колонизация ближнего к современному Задонску Подонья после построения в 1585 году крепости Воронеж[7]. Край только начинал заселяться, и этим объясняется своеобразие его служилого землевладения. Обычное поместье состояло из усадьбы (двора) и 1-2 крестьянских дворов. В числе «помещиков» преобладали мелкопоместные «дети боярские», многие из которых не имели крестьян. Они вынуждены были вести трудовое хозяйство[8]. Такие хозяйства жили одним своим двором, откуда и произошло название однодворцев. Позднее состав однодворцев, как и вообще служилых людей южной окраины, сделался очень пестрым; в него включались кроме «детей боярских», казаки, стрельцы, драгуны, солдаты, пушкари, затинщики и засечные сторожа. Есть сведения, что во второй половине XVII века этот состав служилых людей юга пополнялся и беглыми крестьянами[9].
Следует заметить, что в начале XVII века в Подонье довольно сильные позиции занимало крупное феодальное землевладение столичной знати, которые заселяли их своими крестьянами. Например, вотчина боярина Ивана Никитовича Романова, дяди первого царя династии Романовых и брата патриарха Филарета, перешедшие к нему от отца Никиты Романовича Юрьева-Романова, занимала обширные пространства между реками Дон и Воронеж. В 20-х годах XVII века возник спор между И.Н. Романовым и елецкими служилыми людьми, самовольно заселившими боярские земли на левом берегу Дона[10].
18 июля 1640 года боярин Иван Никитович Романов умер, оставив наследником своего сына Никиту Ивановича Романова. Он был последним боярином не царственной династии Романовых. Никита Иванович не имел наследников. И после его смерти в 1655 году земли которыми он владел переходят в дворцовые владения династии Романовых[11]. Дворцовые владения были «приписаны к дворцам и несли особые повинности на их содержание»[12]. Земли севернее Задонска входили в дворцовые владения и проживавшие там крестьяне, принадлежавшие дворцу, то есть находившиеся в частной собственности династии Романовых[13].
Данное положение существовало не долго. Во второй половине XVII века, в период с 1655 года (смерть Никиты Ивановича Романова) до 1678 года (перепись Патриарших владений) указанные земли были пожалованы царем Алексеем Михайловичем в Патриаршую вотчину. Однако в XVII веке государственная власть признавала все патриаршие вотчины государственной областью и государственным имуществом, пожалованная патриарху для владения[14].
По другим сведениям интересующие нас земли перешли в Патриаршие владения при патриархе Филарете[15], как наследные владения, перешедшие к нему также от отца Никиты Романовича Юрьева-Романова, обширные уделы в этой местности, которому были пожалованы в 1574 году[16]. Дело в том, что впоследствии эти уделы как наследство были поделены между братьями. Поэтому существует некоторая неточность в разделении территории, тем более, в конечном счете, вся эта земля оказалась в руках правящей династии Романовых.
К середине 1650-х годов ситуация в Верхнем Подонье, до того защищенном от набегов крымцев относительно фрагментарно, начинает меняется благодаря сооружению на юге надежно укрепленной Белгородской оборонительной линии[17]. С этого периода колонизация интересующей нас территории происходит наиболее активно.
Это время начала заселения окраинных земель Русского государства за рекой Дон. Отсюда и название города Задонск. В этот же период активно начинают заселяться и земли расположенные рядом с Задонском.
К началу XVIII века границы государства ушли далеко на юг, благодаря завоеваниям царя Петра Алексеевича Романова. Угроза татарских набегов на Русь миновала, и царь Пётр начал раздавать укреплённые городки-крепости своим приближённым царедворцам, верным соратникам во всех его сражениях и походах как вознаграждение за преданность.
В 1702 году Пётр подарил своему любимому соратнику Меньшикову только что построенную крепость Ораненбург, ныне город Чаплыгин Липецкой области[18]. В том же 1702 году царь Пётр дарит своему сподвижнику, генерал-адмиралу Фёдору Матвеевичу Апраксину крепость в селе «Ржавец, Мокрый Боярак тож» в эти владения и попало село Репец. Известно оно с первой четверти XVII века[19]. Дело в том, что Фёдору Матвеевичу в 1697 году перед путешествием Петра I за границу был поручен надзор за судоверфью в Воронеже[20]. А уже с 1700 года он был назначен главным начальником Адмиралтейского приказа и Азовским губернатором[21]. Поэтому его заслуги рассматривались никак не меньше заслуг «полудержавного властелина». Кроме того, в тот период Фёдор Матвеевич практически постоянно проживал в Воронеже, где имел свой дом[22], и иметь владения недалеко было бы очень удобно.
Вот как описывается село Репец при описании владений Ф.М. Апраксина в 1710 году в книгах поместного приказа: «Село Покровское (в переписных книгах – слободка Подтешева), в селе церковь Во имя Покрова Пресвятой Богородицы, в той церкви служители: поп Фёдор, Миронов сын – 27 лет, его жена Акпаина Афанасьевна, дочь – 26 лет; их сын Максим – 8 лет; поп Иван, Иванов сын – 30 лет, его жена Ирина, Дмитриева дочь – 35 лет.[23]»
Всего за адмиралом Апраксиным в Мокрым Бояраке и слободках – 5 сел. Потом за ним будут отписаны царём Петром Первым ещё ряд сёл и деревень в Задонском уезде. Также за его родным братом Степаном Матвеевичем Апраксиным будет числиться целый ряд сёл на Задонщине[24].
У Фёдора Матвеевича Апраксина умершего 10 ноября 1728 года в возрасте 57 лет не было своих детей, наследников его имений. Поэтому оставшееся после него имущество, согласно воле покойного, было распределено таким образом: дом в Санкт-Петербурге – императору Петру II, а остальное движимое и недвижимое имущество меньшому своему брату, графу Андрею Матвеевичу[25].
Андрей Матвеевич не прославился в сражениях или на государственной службе, однако занимал видное положение при дворе, будучи отличаем Петром I и являясь членом «Всешутейшего и всепьянейшего собора»[26]. Огромным наследством брата он пользовался не долго так как сам умер в 1731 году. Богатое наследство перешло к единственному его сыну Федору Андреевичу Апраксину(1703-1754), который в отличие от своего отца и дяди имел многочисленное потомство
Со временем все отписанные земли за Доном им стали не нужны, а может быть, они их просто «промотали» в карты. Так или иначе в 1762 году село Покровское (тож Репец) переходит во владения рода Кожиных с чьим именем и связано появление господского дома, а также массы других строений в этом селе.
Имение Кожиных в селе Репец
Кожины - это древний дворянский род, внесенный в 6-ую часть Дворянской родословной книги Тверской, Ярославской и Воронежской губерний. К этому роду принадлежал основатель Макарьева монастыря в Калязине; также тесно связана с представителями этой семьи история верхневолжских городов Кашина, Калязина, Мышкина - здесь было немало их усадеб. И посты Кожины занимали немалые: среди них сенатор и президент камер-коллегии, директор каменного приказа, шеф лейб-кирасирского Его Величества полка и т.д.
Представители старинного дворянского рода Кожиных владели поместьями в Кашинском уезде Тверской губернии, где центральное место занимали села Кожино и Настасово с XV в. Родословная Кожиных помещена в «Родословном сборнике русских дворянских фамилий» В. В. Руммеля и В. В. Голубцова. Старший сын родоначальника фамилии Василия Ананьевича Кожи Матвей, в монашестве Макарий, основатель Калязинского Троицкого монастыря, был причислен к лику святых и известен как преподобный Макарий Калязинский[27].
Родоначальником всех Кожиных, живших во второй половине XVIII в. и позднее, был Иван Васильевич Кожин (2-я пол. XVII в. — после 1725). У него было три сына: Александр (ок. 1700 — после 1733), Никита (1705 — после 1760) и Осип (Иосиф) (1714–1779)[28].
Иосиф (Осип) Иванович Кожин уже владея имениями в Ярославской и Тульских губерниях начале 1760-х гг. обратил свой взор к окрестностям города Задонск, где и решил создать свое родовое поместье
Скупка имений происходила следующим образом:
1) 19 февраля 1761 года гвардии Измайловского полка капитан-поручик Александр Федорович Апраксин продал артиллерии капитану Иосифу Ивановичу Кожину имение в Лебедянском уезде в селе Мокром Буераке, Никицком и в Покровском приходе, людей и крестьян 500 душ со всеми дачами;
2) 29 февраля 1762 года было совершена покупка непосредственно самого села Репец. Полковник граф Петр Федорович Апраксин продал артиллерии капитану Иосифу Ивановичу Кожину имение в Лебедянском уезде село Покровское (Репец). Людей и крестьян 545 душ со всеми землями и дачами.
3) 18 марта 1765 года граф Петр Федорович Апраксин продал артиллерии капитану Иосифу Ивановичу Кожину имение в Елецком уезде в размере 549 четвертей.
4) 14 марта 1771 года генерал-поручик Михаил Ефимович Ласунский продал артиллерии капитану Иосифу Ивановичу Кожину имение в Лебедянском уезде, оставшуюся часть села Покровское (Репец) «с людьми и с крестьянами, что окажутся со всеми землями». Это имение Михаил Ефимович Ласунский, который был женат на дочери Федора Андреевича Апраксина и уже получил обширные угодья в Лебедянском уезде, в качестве приданного[29], в 1764 году приобрел у еще одного представителя рода Апраксиных, морского флота отставного мичмана графа Михаила Федоровича Апраксина[30].
В результате этих сделок Иосиф (Осип) Иванович Кожин приобрел различными путями у детей графа Федора Андреевича Апраксина крупное поместье в Лебедянском уезде с центром в селе Репец (Покровское), после губернской реформы 1775 года относившееся к Задонскому уезду Воронежской губернии, и сразу же начал строительство усадебного комплекса.
Следует заметить, что дворянские усадьбы в России стали возникать на рубеже XV- XVI вв. в связи с раздачей земель военным людям – дворянам. Но бояре и дворяне служили при царском дворе и не могли часто выезжать в свои усадьбы. Поместья выполняли исключительно утилитарные функции и даже в эпоху правления Петра I (1682 – 1725 гг.) как место для жизни знати еще не использовались. Сильный рост числа усадеб и формирование их как типа поселения началось во второй трети XVIII века с восшествием на престол Елизаветы Петровны (1741 – 1761 гг.), когда дворяне выделились в замкнутое сословие. Наиболее активно усадебное строительство развивалось между 1762 г. (указ о вольности дворянства) и 1861 г. (отмена крепостного права)[31].
В первый же год Иосиф Кожин возвел в селе суконную фабрику о существовании которой уже к началу 1763 года говорит «Дело об усмирении волнений крестьян лейб-гвардии поручика Иосифа Кожина на суконной фабрике в селе Покровское Лебедянского уезда» (путем выдачи ему из Воронежского гарнизона воинской команды – 10 человек), которое состоялось уже 10 февраля 1763 года[32]. Для работы фабрики на реке Репец была возведена плотина, которая способствовала возникновению обширного пруда, в этот период, по всей видимости, на плотине возводится и каменная мельница.
На берегу этого пруда на возвышенности и началось возведение усадебного дома. В последней трети XVIII века для усадебного дома место выбиралось открытое: лучше всего на вершине холма, вблизи реки или пруда и в некотором отдалении от деревни. Дом должен был давать представление о хозяине, и лучше – издалека, с самых границ его владений. Поскольку дворянин и в деревне теперь вел жизнь светскую, открытую, то и дом его был открыт для взглядов. Им и окружавшим его парком полагалось любоваться. Эстетическая функция дома явно возобладала над хозяйственной. Дом теперь отделялся от служб и строился по плану[33].
В 1767 гг. на средства капитана-поручика Иосифа Ивановича Кожина возводится каменная Покровская церковь. «При церкви отдельно и вдали от нее находится замечательная своею древностью и легендарными о ней сказаниями каменная колокольня. По преданию эта колокольня «заклята» святителем Тихоном, за то, что строитель ея, помещик Кожин, раздраженный в беседе со святителем ударил его в щеку. Колокольню от церкви разделяет помещичий дом, так что она находится в помещичьем дворе[34]». Эти сведения говорят нам о том, что к 1767 году господский дом уже существовал и был преградой для беспрепятственного перемещения из колокольни в храм, минуя его.
Дело в том, что усадебная церковь была предметом постоянных забот помещика. Убогий храм или старая часовенка в богатом поместье была явным признаком гражданской несостоятельности дворянина и свидетельством непозволительного эгоизма. Большинство помещиков, по внутренней потребности и так понимая государственный долг, старались вовремя подновить и украсить здание церкви[35]. В то время, украшению дома не придавалось такого значения, зачастую дом просто штукатурился, а по высохшей штукатурке дом покрывался краской[36]. Именно в связи с этим Покровская церковь была выстроена в формах барокко с элементами декора рококо, в то время как дом был украшен скромнее возможно на период постройки и вовсе был просто оштукатурен. К сожалению, подробного описания дома того периода у нас нет, и мы не можем утверждать каков был внешний вид здания.
Перед домом был разбит парк, завершая общий вид усадьбы. Парки являлись в тот период непременным условием полноценной дворянской усадьбы. Причем усадебные парки этого периода, начиная с Петра I, имели регулярную планировочную структуру, которая противопоставлялась прежней русской «беспорядочности» и отсутствию какого-либо композиционного единства[37]. Подчинялся этому правилу и парк усадьбы Кожиных в селе Репец, что можно наблюдать на плане 1780 года.
На плане видно, что усадебный дом построен на самой высокой области участка, центральный его объем соединялся с двумя боковыми частями сложными в плане переходами, а парковый фасад, и вовсе, был вогнутым.
В 1777 году капитан-поручик Иосиф Иванович Кожин объявил своими наследниками четверых своих сыновей, или как сказано в позднейших документах о разделе имущества «наградил из нас четверых», «а именно артиллерии капитана Ивана, лейб-гвардии капитан поручика Алексея, полковника Артамона, и лейб-гвардии капитан поручика Петра Осиповичей Кожиных. Недвижимые имения Лебедянского уезда 1: что мне Задонской округе: селом Покровским Репец тоже с деревнями, с написанными в оной по третьей ревизии дворовыми людьми и крестьянами и хоромным строением и всякого звания и земли с угодьями да сверх оного нашего родительского имения будучи все мы помянутыя четверо братьев вообще», а также имения в «Псковском наместничестве Пороховском уезде … 2250 душ»[38]. Три других брата Александр 1747 года рождения, а также Николай 1763 года рождения и Василий 1752 года рождения, остававшиеся под опекой своего старшего брата Ивана Иосифовича в разделе, не участвовали.
13 августа 1779 году Иосиф Иванович Кожин умирает и его имущество переходит в совместное владение четырех братьев. К этому времени в селе Репец находится два винокуренных завода, дома каменные и деревянные, фабрика суконная, каменная мельница, и разные строения жилые и нежилые, скот[39]. При этом попыток раздела они не предпринимают, а ведут хозяйство совместно. В частности Иван Иосифович в 1782 году получает по распоряжению Правительствующего Сената 6000 руб. без процентов на 5 лет на строительство пильной мельницы в дачах на реке Дон[40]. Алексей же заведует в этот период работой суконной фабрики[41].
В 1786 году братья все же решили произвести раздел совместного имущества. В их договоре говорилось, что «мы именованные четверо после общего нашего имущества поговорив между собою полюбовно каждому родителя нашего та и равно иное собственно приобретенное нами после смерти его движимое и недвижимое имение согласились :) дабы каждому из нас владеть оным порознь :) разделили начасти. И достались Как то Ивану Воронежского наместничества Задонской округи село Покровское с принадлежащими к оному Долгим и Коротким порядками и частью деревней Чукановка; Алексею в урочище называемым Донским Хутором с деревнями Камышевкою, Проходня, Чукановка и Веселое; Артамону и Петру в Пороховском уезде Псковского намесничества и в Кашинском уезде»[42].
Однако Иван и Алексей продолжали совместно вести хозяйство в селе Репец и даже проживали в одном доме вплоть до 1790 года[43]. Все это привело, в конечном счете, к конфликту между братьями. Катализатором конфликта послужила смерть в 1789 году Петра Иосифовича не оставившего наследников. Братья приступили к разделу и его имущества, только теперь и при участии еще двух братьев поручика Василия и лейб-гвардии прапорщика Николая[44]. Этот раздел между остальными братьями проходил относительно мирно, однако между Иваном и Алексеем разгорелся имущественный спор.
Началось все с того, 24 декабря 1789 года основываясь на мнении что лейб-гвардии капитан-поручик Алексей Иосифович Кожин незаконно завладел оставшегося после смерти брата лейб-гвардии капитан-поручика Петра Иосифовича Кожина имения[45], а также воспользовавшись отсутствием Алексея, Иван завладел суконной фабрикой. По словам Алексея «незнаемо по какому умыслу брат мой артиллерии капитан Иван Осипов сын Кожин побив моего наемного приказчика … отобрал у него ключи и печать от моих амбаров, где находилась моя купленная шерсть, сукно и прочие для суконной фабрики материалы. Запечатав и моего приказчика и меня не пускает, почему остановил мою фабрику и уплату находящихся на мне разных долгов как казенных, так и партикулярным местам от чего мне последовало убытку до четырех тысяч рублей, а что далее, то убытку маего возрастает. …Что в моем амбаре теперь лежит мне не известно.
Прошу от самосуда и насилия меня избавить, и приказать обратно отдать мне…мои ключи и мои сукна на коих и моего имени клеймо стоит»[46].
Последовали многочисленные жалобы Алексея в Задонский уездный суд о том, что «мой брат Иван…меня притесняет фабрику в разорение приводит, потолки с нее таскают и рубят, ключи мои не дает, а о сукнах моих приказчику Руфу в отдаче совсем отказал; а тем самым остановил производство моей фабрики и уплату фабричным за работу, так и долгов…»[47]
После того как последовала угроза обратиться в вышестоящие инстанции Иван дал обещание вернуть вещи. Но потом по словам Алексея «приходил великою толпой своих людей на фабрику и ничего моего не дает и с фабрики продолжает потолки рубить и другие насилия делать», я «окружен со всех сторон караулящими, теперь только и ожидаю как уже и бывало прихаживал в мою комнату с азартностью меня бить, где я спасался бегством»… «жизнь моя находится в великой опасности». Прошу вернуть мне фабрику и амбары в противном случае неминуемо мое разорение[48].
После этого последовали заверения Ивана, что он все законсервировал до окончательного раздела, чтобы не допустить разграбления[49].
Так или иначе, имущественная война между братьями привела их в тяжелое материальное положение. После переписи всего их наличного имущества, а также подсчета их долгов приобретенных в разное время выяснилось, что их дела находятся в весьма прискорбном положении, так как все имущество стоимостью 198058 рублей 70 копеек, никак не покрывало их долги, составлявшие к тому времени 202733 рубля 71 копейка. Только Государственному банку Иван и Алексей были должны 25000 рублей, а также пятьдесят долговых обязательств на разные сумму частным лицам[50].
Все это привело к разделу имущества в селе Репец. По росписи имущества Ивану Иосифовичу досталось: в «Селе Покровском дом каменный со всеми принадлежащими ему строениями, мебелями, со всем, что есть в нем безостатку, а деревянные строения пополам.
Земля пашенная и не пашенная с лесом ясенным, покосы угодья по плану шесть тысячь четыреста десятин сто девяносто сажень пополам.
Пасека с пчелами в селе Покровском принадлежащая артиллерии капитану Ивану Иосифовичу Кожину.
В селе Покровском фабрика следующее суконному заводу всякий инструмент пополам.
… котлы медные, винты и масса имущества пополам»[51].
А кроме того крестьян и дворовых людей 559 человек: 56 дворовых людей, из которых 9 в бегах; 496 крестьян, из которых 332 исправных крестьян (исправно выполняющие повинности[52]), 32 беглых, 98 неисправных, и 35 самых худших[53].
Алексей продолжал и после этого требовать пересмотра раздела, чтобы в учет шла не вся земля, а только пахотная[54], а также жаловался, что Иван до окончания раздела имения в нем хозяйничает «скотину выгнал в другие места», а также вывез «большое количество подвод, дабы унести из общего недвижимого имения»[55].
Кроме того он вел в тот период целый ряд других судебных процессов: «Дело о производстве капитан-поручиком Кожиным А.О. на заводе в селе Алексеевском Задонской округи якобы вейной водки»[56]; «Дело о взыскании с задонского помещика, лейб-гвардии Семеновского полка капитан-поручика Кожина А.О. должных им денег лейб-гвардии подпоручику, графу Матвею Апраксину» долг составлял 21112 рублей[57]; «Дело о неповиновении задонского помещика, лейб-гвардии Семеновского полка капитан-поручика Кожина А.О. Задонскому нижнему земскому суду». Он отказался выдать своих крепостных и однодворца села Рогожня с краденными лошадьми[58]. Участвовал он и в «Деле по челобитной помещика села Ксизово Задонской округи генерал-майора Бехтеева о подтоплении его крепостных дач в селах Липовка и Рогожня построенных помещиком села Покровское (Репец тож) отставным капитаном артиллерии Кожиным И.О. мельницы на реке Дон и неоднократном разрушении им (Кожиным) рыбных заторов и моста, построенных крестьянами Бехтеева». Это как раз та мельница, которую Иван Иосифович построил в 1782 году получив по распоряжению Правительствующего Сената 6000 руб. без процентов на 5 лет. Дело в том, что при разделе она досталась Алексею Иосифовичу[59].
Многие тяжбы из этих вероятно тянулись бы еще долго если бы в 1796 году Алексей Иосифович Кожин не скончался. После чего 1797 году раздел имения был окончательно утвержден[60].
Следует сказать, что Иван Иосифович Кожин был рачительным хозяином и приложил немалые усилия к процветанию усадьбы в селе Репец, а также ее развитию. В 1790-е годы он в результате нескольких сделок приобретает несколько дворовых людей и крестьян. 30 января 1800 года он приобретает у надворного советника Александра Иосифовича Кожина, своего брата имение в деревне Веселая, людей, крестьян и земли 1500 десятин[61]. При разделе наследства данная территория досталась Алексею Иосифовичу Кожину, однако в связи с тем, что тот не имел наследников, после его смерти она досталась обделенному наследством брату Александру, который вступив в наследство и продал его брату Ивану.
26 июля 1804 года Иван Кожин приобретает у лейб-гвардии ротмистра Якова Афанасьевича Татищева и его жены Марии Дмитриевны Татищевой село Знаменское Липецкой округи с деревнями и 580 душ, а также в Задонской округе в селе Пружинки земли 65 четвертей и в бывшем городе Сокольске 10 четвертей[62].
В октябре 1809 года Иван Иосифович Кожин умирает, оставив жену Марию Семеновну с девятью малолетними их детьми: дочерями Надеждой, Анастасией, Авдотьей, Варварой, Марией и сыновьями Иосифом, Александром, Михаилом, Семеном[63].
В связи с тем, что наследники были малолетними над ними в каждом уезде где находились их имения была установлена опека. Для осуществления опекунской деятельности еще при Екатерине II по закону 1775 г. были создана Дворянская опека. Опекуны ежегодно давали отчеты Дворянской опеке, которая подчинялась Верховному земскому суду. По этому закону опекун осуществлял свою обязанность возмездно, имея право на 5 % от доходов малолетнего, полученных в результате хозяйственной деятельности, на него возлагался учет приходов и расходов средств опекаемого в специальных книгах[64]. Опекун осуществлял свою деятельность до достижения опекаемых возраста 17 лет.
Последний из детей Ивана Иосифовича Кожина Семен родился в 1809 году, то и опека их имений была прекращена в 1826 году, когда ему исполнилось 17 лет.
В конечном итоге после раздела наследства имение в селе Репец досталось старшему сыну умершего помещика Иосифу Ивановичу Кожину. Из описания усадьбы составленного в 1826 году мы впервые со времени ее появления можем наиболее полно узнать, как выглядел усадебный дом, так как при предыдущем наследовании кроме как указания, что «дом каменный» и схематичного плана на местности сведений нет.
Вполне вероятно, что в плане внешнего и внутреннего оформления со времен постройки господский дом не изменился, изменится могло только внутреннее наполнение, так как дом в то время был молод и его видоизменять не было надобности.
Опись имения произведена была подробно. В соответствии с ней «Господский дом из дикого камня и кирпича одного этажа с мезонином, покрыто железом, полы из разного лесу и штукатурка внутри и снаружи везде повредивши.
В нем комнат в верхнем бельэтаже – 12, в нижнем – 8, в мезонине – 3.
Во всех комнатах окон с побитыми стеклами, некоторые с двойными рамами, которые очень ветхие пятдесят два – 52.
Печей в доме требующих починки и поправления восемнадцать – 18.
Дверей столярной работы с испорченными замками двадцать восемь – 28.
Простые семнадцать – 17.
Об обоих сторонах дома два флигеля для людей и кухня каменные и кровля железом требующая починки – 2.
Против дома сад с некоторыми плодовыми деревьями один – 1.
В нем оранжерея, рубленная разного леса, ветхого, крыта тесом и соломою одна – 1.
Теплица рубленная, совсем ветхая, крытая черепицей одна – 1.
Рам оранжерейных, тепличных и парниковых со стеклами аже которые без стекол и совсем ветхие девяносто – 90.
Ветхая деревянная изба для садовника, одна – 1.
Погреб ветхий оплетённый крыт соломою, один – 1.
Две бани рубленые, одна из них обвеленая, а другая неспособна к употреблению, крыты черепицею и соломою – 2.
Конюшня и каретный сарай, каменные стены разваливающиеся, в некоторых местах без полов и потолков, совсем ветхих два – 2.
Житьня поврежденная в многих местах…обветшалая каменная изба, крытая соломой, два – 2.
Кузнеца обветшалая каменная, крытая черепицей одна – 1.
Птичная изба совсем ветхая одна – 1.
Овчарная изба вновь построенная оплетённая, покрытая соломою одна – 1.
Пчельник (то же, что и пасека – авт.) оплетённый крат соломою один -1.
Кирпичный горн (печь – авт.) ветхий один – 1.
Гумно оплетённое, в нем обветшалых овинов (хозяйственные постройки, в которой сушили снопы перед молотьбой – авт.) каменных с ригами три, глиняный один, покрыты соломою – 4.
Мельниц мукомольных две каждая о двух поставах (опорах – авт.) и водной сукновальни (мастерская, где валяют сукно – авт.) покрыты соломою – 2.
При них избы две покрыты соломою – 2.
Признаки винокуренного завода остались в некоторых местах…то времени пришли в совершенную гнилость.
Для ссыпки хлеба амбары совершенно ветхие, крытые соломою два – 2.
Связь изба, сенцы и горница…совершенно ветхие – 1
Рыбных сажалок четыре – 4.»[65]
Из всего перечисленного можно представить каким хозяйством обладала усадьба до периода опекунства. Дом обладал тем-же видом как он изображен на плане 1780 года. Флигель был обязательным элементом классицистической усадьбы. Как правило, их было два[66]. Усадебный дом в селе Репец также обладал двумя флигелями соединенными с основным домом переходами и создававшие С-образную композицию. Людская располагалась в одном флигеле примыкающему к дому, с противоположной располагалась кухня. Исходя из того, что в правой части основного здания, если смотреть на него со стороны парка, располагаются два подвала в которых по всей видимости хранились продукты, то в правом флигеле располагалась кухня, а в левой людская.
В доме присутствовало большое количество мебели из красного дерева, выполненное из вяза, обтянутое кожей; различные люстры и фонари; большое количество серебряной, фарфоровой, фаянсовой, полуфаянсовой и хрустальной посуды; пятнадцать различных экипажей; в оранжерее были расположены кадки с различными плодовыми растениями – лимонных 31, персиковых 15, грушевых 7, шпанской вишни 6; в грунтовых сараях грушевых 25, бергамотных 6, шпанских вишневых 40 деревьев; 59 различных цветков в горшках; масса различного белья[67].
Кроме того, а также различные музыкальные инструменты включая контрабас, литавры, виолончель, рояль и др.[68] Что позволяет говорить о том, что, по всей видимости, при усадьбе был свой музыкальный оркестр.
По описи, количество этажей соответствует тому внешнему виду, который и сейчас можно наблюдать, за исключением правого перехода и флигеля. Об этом говорит и упоминание о бельэтаже, который в архитектуре барокко и классицизма — второй, после цокольного, этаж здания, на котором расположены парадные залы и комнаты. На фасаде бельэтаж, выделялся высотой, размерами окон, декоративным оформлением.[69] Над окнами бельэтажа в усадебном доме и поныне расположены красивые лепные композиции, составленные элементами растительного орнамента, венками, лентами и маскаронами. Над каждым вторым окном главного фасада – горизонтальные сандрики на импостах. Три центральных окна бельэтажа на главном и парковом фасадах крупнее по размеру и имеют полуциркулярные перемычки, обрамленные поясками из резных розеток[70].
Кроме того, на бельэтаж должна была вести парадная лестница, расположенная в интерьере или снаружи здания[71]. Исходя из того, что на нижнем этаже мы не видим следов парадной лестницы, а со стороны сада на бельэтаже присутствует уступ, то можно предположить наличие там на момент постройки дома парадной лестницы. К тому же в то время из парка или с подъездной дорожки в парадные покои вело парадное же крыльцо дома, которое могло в нашем случае вести только в бельэтаж.
Первый же этаж именовавшийся нижним никак не относился к парной части. Он не был не коим образом декорирован и нес прикладную функцию. Дом должен был выполнять одновременно две функции: представительскую (как место светских развлечений) и бытовую (быть удобным для жилья)[72]. Бельэтаж в усадьбе Кожиных нес представительскую функцию, нижний же выполнял бытовую.
Планировка внутри бельэтажа имеет относительно своего времени определенную особенность. Дома во II половине XVIII века строились по «анфиладному принципу» (как Версаль или Зимний дворец): все парадные помещения размещались в линию, при необходимости их двери широко раскрывались, и весь этаж становился одним большим вытянутым залом.
Анфиладное строение дома - необходимая прихоть. Она объяснялась одним обязательным элементом жизни дворянского общества - танцами. Менуэт и сменивший его полонез – танцы, обязательно открывавшие бал – требовали большого пространства. Бравурной мазурке конца XVIII века тоже нужно было много места. Для жизни эти помещения крайне неудобны: в них гуляют сквозняки, прогреть их не может ни одна печь[73].
В связи с этим в усадьбе Кожиных комнаты, выходившие на парк, были изолированы, в них были расположены печи, которые одновременно прогревали и анфиладную часть этажа, куда выходили двери из этих комнат. Две эти части бельэтажа были разделены капительной стеной и внутри богато украшены.
Если говорить о мезонине, то там обычно находились помещения для детей, а также комнаты для няни, гувернеров, учителей. Там же размещали гостей, если при доме не было флигеля. Все помещения в мезонине отличались меньшими размерами, потолки в них были пониже, а окна – поуже[74]. В таком же стиле выполнен мезонин в имении Кожиных.
После всех разрушений, произошедших за время опекунства, новому хозяину Иосифу Ивановичу Кожину, предстояли большие восстановительные работы. Преступил он к этой работе с весьма прагматичного решения, женившись на богатой невесте Ольге Васильевне Бородиной, которая получила в приданное Тамбовской губернии Усманского уезда село Богородицкое (Плавица тож) и в Воронежской губернии Землянского уезда село Долгое[75]. В 1847 Иосиф Иванович овдовел, однако и сам скончался 7 апреля 1851 года оставив после себя обширные владения: имения Липецкого уезда в деревне Шумиловка, Усманского уезда в селе Плавица, Воронежского уезда в деревне Михайловка, Землянского уезда в селе Долгом, Задонского уезда в селе Репец и деревне Алексеевка и Ефремовского уезда в деревне Александровка[76]. Наследниками этих имений являлись их дети: прапорщик Иван 23 лет, синовник канцелярии начальника Воронежской губернии Павел 21 года, порутчица Наталья Куликовская 24 лет, София 20 лет, а также находящийся на службе в уланском Александр-Гессенском полку юнкер Александр 19 лет, малолетний Николай находящийся в Курской гимназии, Мария находящаяся в Московском Екатерининском институте и Елена пребывающая в частном Московском пансион-приюте[77].
Однако вместе с большим наследством Иосиф Иванович оставил своим детям и большие долги, которые все были взяты под залог имений. В частности долг на имении Александровка Ефремовского уезда был 7210 рублей[78], на имении Алексеевка Задонского уезда 9128 рублей 50 копеек[79], на имении Шумиловка Липецкого уезда 11830 рублей[80], на имении Михайловка Воронежского уезда 9660 рублей[81], на имении Репец Задонского уезда 28338 рублей[82]. Соответственно общий долг составлял 66166 рублей. На бывших имениях матери долгов не было.
В связи с тем, что среди наследников было несколько малолетних детей, младшему из которых было 9 лет, имущество было передано в опеку, и опекуном был определен старший брат прапорщик Иван Иосифович Кожин.
Как бы то ни было и эта передача имения в селе Репец позволяет более подробно взглянуть на усадьбу благодаря подробной описи имущества. По этой описи имение представляло следующий вид:
«Господский до каменный, двухэтажный с мезонином, имеющий длину 65 аршин (46,2 метра), в ширину 23 аршина (16,3 метра), 27 комнат. Покрыт железом. 66 окон. 19 печей, 45 дверей, в нем зал подбит мрамором, гостиная и диванная оклеена обоями, полы в парадных комнатах паркетные, а в прочих крашенные.
Два капитальных флигеля ветхих, крытые железом, из которых в одном помещении ткацкая, а в другом столярная.
Ледник, кирпичный крытый тесом.
Флигель деревянный, крытый тесом, в нем помещается контора.
Флигель, деревянный крытый черепицей в нем, помещается музыканская.
Конюшня, каменная крытая черепицей, в ней отделов 8, стоилов 25, при ней изба, крытая черепицей.
Сарай каменный, крытый соломой.
Каретный сарай, каменный крытый черепицей,
Кузня кирпичная, крытая черепицей.
Скотный двор, плетеный крытый соломой при нем изба, каменная крытая черепицей.
Птичий двор, крытый соломой при оном две избы, деревянные крытые соломой.
Сад на восьми десятинах, четвертая часть, которого с плодовыми деревьями.
Оранжерея кирпичная, которая в длину 90 аршин (64 метра), в ширину 14 аршин (10 метров). В ней растет 94 дерева, лимонного 10, апельсинового 1, померанцевое 1, персиковых грунтовых 5, абрикосовых грунтовых 1, вишнево-грунтовых испанских 8, слив грунтовых 3, груш грунтовых 3, ананасовых 30.
Теплица кирпичная в длину 45,5 аршин (32,3 метра), в ширину 8,5 аршин (6 метров), 23 рамы.
Гумно окопано канавою, риг 56. Столбы дубовые, крытая соломою 143 аршина (101,5 метра), в ширину 22,5 аршина (16 метров) в нем ворот 7.
Авинов крытых три, все покрыты черепицей, изба картофельная деревянная, крытая соломой.
Амбар, деревянный крытый тесом…длинною 54 аршина (38,3 метра), в ширину 12 аршин (8,5 метра) о 12 закромах, в нем вмещает житьня до четырех тысяч четвертей.
Амбар общественный для ссыпки …, деревянный на кирпичном фундаменте, в длину 34 аршина (24 метра), в ширину 11,5 аршин (8,2 метра), о 24 закромах, каждый вмещает в себя по тридцать пять четвертей. Крыт железом.
В имении протекает речка, называется Репец, при ней пруд, на реке две мельницы из которых одна о пяти поставах, при ней плотина, два моста и два спуска деревянных, изба деревянная, крыта соломою, двор плетеный, вторая мельница называемая груздовка о трех поставах, при ней изба деревянная, крытая соломою, плотина и спуск деревянный, значительной рыбной ловли не имеется, кроме как домашнего продовольствия»[83].
Как видно из выше описанного Иосиф Иванович Кожин после разрухи, доставшейся ему в 1826 года, вывел усадьбу очень успешно приведя ее в очень хорошее и богатое состояние.
Кроме того, данная опись дает нам еще более точное представление как выглядел усадебный дом. В ней описываются размеры дома - длина 65 аршин (46,2 метра), в ширина 23 аршина (16,3 метра), а также количество помещени 27 комнат. Кроме того, количество окон с 1826 года выросло с 52 до 66 окон, на одну увеличилось количество печей, зато количество дверей осталось тем же, в количестве 45, что говорит о том, что объемно здание не изменилось, а окна скорее всего были пробиты на нижнем этаже, чтобы придать ему больше света. Эта информация также говорит нам о том, что скорее всего в этот период была удалена парадная лестница, что создало условия для того, чтобы нижний этаж стал более светлый, так как теперь гости вначале проходили через него.
Известно, что в этот период парадный зал (с высокими окнами во втором этаже) был обрамлен мрамором, гостиная и диванная оклеена обоями, полы в парадных комнатах (то есть на втором этаже) были паркетные, а в прочих крашенные.
В таком состоянии имение находилось перед разделом наследниками на рубеже 1850-х-1860-х годов. Следует заметить, что в Российской Империи дети делили имущество между собой поровну ("поголовно"). Однако до принятия в 1912 г. специального закона дочери устранялись от наследования при сыновьях, получая лишь 1/14 часть из недвижимого имущества отца[84], если иного не было оговорено отдельно.
Так или иначе известно, что имение ушло в наследство по женской линии, так как в Памятных книжках Воронежской губернии за 1863-64 гг. указано, что бывшее имение Кожиных теперь принадлежит госпоже Панютиной[85].
Николай Федорович Панютин (1826-1870) сын Федора Сергеевича Панютина Варшавского военного губернатора, члена Государственного Совета женившись на одной из дочерей Иосифа Ивановича Кожина, скорее всего Софии, так как Наталья была замужем за порутчиком Куликовским, а две другие сестры были молоды, вероятно покрыл долги ее родителя за что и стал владельцем имения. Николай Федорович в последствии был похоронен в селе Репец. Памятная плита с его могилы теперь валяется, недалеко от усадебного дома, у стен полуразрушенного Покровского храма.
После отмены крепостного права дворянская усадьба оказалась в сложных экономических условиях, когда бывшие владельцы крепостных не могли или не желали приспособиться к новым условиям жизни. Именно тогда происходил процесс разорения значительной части первенствующего сословия, который получил название «оскудение дворянства». Желая спастись от окончательного финансового краха, большинство помещиков вынуждены были продавать свои «родовые гнезда»[86]. Видимо это и произошло с усадьбой Кожиных, которая за последующие несколько раз переходила из рук в руки.
К сожалению, сведения об имении в годы, предшествующие крушению Российской губернии весьма скудны и отрывочны. Встречаются сведения, что позже оно принадлежало Наталье Григорьевне Муравьевой, второй жене видного русского военного деятеля Николая Николаевича Муравьева-Карского[87].
В конечном итоге в конце XIX века усадьба в Репце оказалась в собственности Густава Андреевича фон Кеппена, который в 1898 г. взял под залог имения в 2072 десятины ссуду 163800 руб. По данным на 1901-1904 гг. Кеппенам принадлежало 2387 десятин 1667 сажень земли и мельницы[88].
Усадьба перестает быть центром отдыха и местом праздного времяпровождения. Она становится полноценным сельскохозяйственным предприятием, где уже нет места музыкальным капеллам, музыканской, а также каретным сараям. На их место приходят плуги Сакка, 4-лемешные Эккерта, бороны зиг-заг, распашники Планет, сеялки Эльворти, комбинированные Фильферта, молотилки Гаррета, сортировки Клейтона, яблочный питомник, опытные поля с искусственным удобрением, а также скот, премированный на выставках в Москве. Усадьбой в этот период занимается уже не хозяин, который зачастую посещал ее только в летние месяцы. Руководит хозяйственной работой нанятый управляющий, Георгий Федорович Грушецкий[89]. Эти последние подробные сведения о том, как существовала усадьба в последний предреволюционный год предоставлены Густавом Андреевичем фон Кеппеном в книгу «Справочные сведения о некоторых русских хозяйствах» изданную в Петрограде в 1916 году. К сожалению, там не находится никаких данных о усадебном доме, но по тому хозяйству которое вел Георгий Федорович Грушецкий и как тщательно он к нему относился, можно догадаться, что дом он держал в исправном состоянии.
Кстати период управления усадьбой Георгием Федоровичем Грушецким, был последний, когда имение соприкасалось с семейством Кожиных. Дело в том, что Георгий Федорович был женат на дочери соседствующего помещика Вареньке Кожиной. Впоследствии, осенью 1917 года они вынуждены были бежать с Задонщины, перед разграблением их собственной усадьбы в Дерновом, предупрежденные местным мужиком [90].
После 1917 года усадьба в селе Репец в упадок приходит не сразу. Если в первый год Советской власти состояние усадьбы в целом оставалось сохранное, так как возможность возврата старых порядков вероятно останавливала крестьян.
По переписи имущества проведенной новыми властями в имении по-прежнему присутствовала дорогая техника локомобиль и паровой паровая молотилка[91]. При описи имущества большевистские власти прописывали стоимость разборки имущества, расстояние до ближайшей станции и стоимость доставки до нее[92], что говорит о возможности вывоза сохранившего дорогостоящего имущества. В последующем об этой технике упоминаний уже не стречается.
1919 год принес массу изменений. Уже в январе под канцелярию Всеобуча передается помещение в усадьбе[93]. Следом усадебный дом с целью разгрузки Московских детских колоний был передан для размещения части Московской шидловской колонии[94], еще один дом передается для нужд Задонского приюта[95].
Многие здания усадьбы были подвергнуты разбору или с целью перевозки на другое место, или с целью использований их для других нужд. В марте 1919 года Земельный отдел Задонского уездного Испокома разрешает Московскому Детскому приюту разобрать барак с целью использования досок для изготовления коек и гробов для умерших детей[96]. Для нужд Камышевского кирпично-черепичного завода был разобран и перевезен амбар размерами 30 на 15 аршин[97]. Деревянный двухэтажный амбар размером 35 аршин в длину 6 аршин в ширину и 16 в высоту вывозят в с. Уткино для устройства школы[98].
Но меняло местоположение не только недвижимое на первый взгляд имущество, но обстановка внутри усадебного дома. Так стебаевскую больницу вывезены 3 шкафа, комод, 3 стола[99]. Вероятно, масса другого имущества так же была в то время распределена на различные нужды молодого государства, и различных новых его управляющих органов.
Еще больший урон усадьбе был нанесен в период похода Мамантова на Москву с 3 июля по 18 ноября 1919 и после него. Первоначально разграблению дала старт сама Советская власть, которая 19 сентября 1919 года в лице Елецкого отдела Воронежской окружной Эвакуационной Центроколлегии издала распоряжение о вывозе всего мало-мальски ценного оборудования и имущества при приближении войск Мамонтова[100]. Остается только предполагать какая после этого началась вакханалия. Потребовалось даже постановление волостного земкома от 12 января 1920 года с требованием вернуть разграбленное имущество, а именно камень, кирпичи, крыши, металл и вообще «местный материал»[101]. О возврате кого-либо имущества в последующих документах правда сведений нет.
Спасением для усадебного дома, стало то, что вскоре его занимает семилетняя школа, в 1945г. преобразованную в среднюю. Усадебный дом использовался школой и поддерживались в хорошем состоянии до 2014 года.
В 1947г. усадебный комплекс обследован орловским областным отделом по делам архитектуры и поставлен под охрану как памятник. В 1966 году усадьба была обследована архитектором Г.И. Гунькиным и в 1974 году памятник из местного перешел в разряд памятников республиканского значения[102].
Усадебный комплекс сейчас находится в бесхозном состоянии и разрушается буквально с каждой минутой. Только в течении этого года были разрушены находившийся в хорошем состоянии камин расположенный на втором этаже. Крыша и стены сохранились почти полностью, а окна, полы, и штукатурка частично сохранилась. До настоящего времени никаких ремонтных и восстановительных работ не проводилось.
Ссылка:
[1] Сухоруков А.В. Историко-географические аспекты расселения населения Липецкой области. Вестник ТГУ. Т.13. Вып.2-3. – Тамбов, 2008г. – с. 207
[2] Записки русского географического общества кн.12 – СПб., 1857 г. – с. 227
[3] Сухоруков А.В. Историко-географические аспекты расселения населения Липецкой области. Вестник ТГУ. Т.13. Вып.2-3. – Тамбов, 2008г. – с. 208
[4] Ракитин А.С. Формирование корпорации детей боярских Данковского уезда…// Записки Липецкого областного краеведческого общества. Выпуск 11. – Липецк, 2016г. – с. 54
[5] Кавелин С.П. Исторический очерк поземельного устройства государственных крестьян. – М.,1912 г. – с.6
[6] Записки русского географического общества кн.12 – СПб., 1857 г. – с. 228
[7] Морев Л. С чего начинался Задонск...// Газета «Задонская правда» 28 сентября 2010г. – с. 3
[8] Важинский В.М. Сельские поселения Липпецкого края в XVII веке// Записки краеведческого общества. Выпуск 1. – Липецк, 1995г. – с. 30
[9] Кавелин С.П. Исторический очерк поземельного устройства государственных крестьян. – М.,1912 г. – с.6
[10] Важинский В.М. Сельские поселения Липпецкого края в XVII веке// Записки краеведческого общества. Выпуск 1. – Липецк, 1995г. – с. 31
[11] Энциклопедический словарь / под ред. проф. И. Е. Андреевского. Т. 27 – СПб., 1899г. - с. 50.
[12] Сергеевич В. Древности русского права. Т. III. – СПб., 1911г. - С. 22 – 23
[13] Индова Е. И. Дворцовое хозяйство в России. Первая половина XVIII века. - М., 1964г. - С. 25
[14] Горчаков, М.И. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. синода. (988-1738 гг.) : Из опытов исслед. в истории рус. права. — СПБ., 1871 г.— с. 329
[15] Сарычев В.С. Природное наследие Липецкой области. – Липецк, 2014 г. – с 237.
[16] Задонский Рождество-Богородицкий монастырь: Летопись/ под общ. ред. монахини Евфимии (Ворониной). – М., 2016 г. – с. 29
[17] Морев Л.А. Сторожевая служба и колонизация территории придонского междуречья Быстрой Сосны и Сновы в конце XVI – начале XVII вв.// Записки Липецкого областного краеведческого общества. Выпуск 11. – Липецк, 2016г. – с. 51
[18] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. В 86 томах (репринтное издание). Т. 51 – М.,1992г. – С.263
[19] Липецкая Энциклопедия. Т.3. –Липецк, 2001г. - с. 151
[20] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. В 86 томах (репринтное издание). Т.2. – М., 1990 г. - с.928
[21] Большая Советская Энциклопедия. Т.2. М., 1970г. -. 389
[22] Комолов Н. А. Губернатор Апраксин Федор Матвеевич //Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710—1917: Историко-биографические очерки // Ред.-сост. А. Н. Акиньшин. Воронеж, 2000. С. 29.
[23] СЕЛЕЗНЁВ Николай «В Мокром Бояраке забили живые родники»// «ЛГ: итоги недели» 15.07.2013 – с. 44
[24] Там же
[25] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. В 86 томах (репринтное издание). Т.2. – М., 1990 г. - с.929
[26] Там же
[27] Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий: В 2 т. Т. 1. СПб., 1886. С. 380–392. Т. 2. СПб., 1887. С. 855–856.
[28] Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви Вып. 5 (66). С Будюкин Дмитрий Анатольевич, канд. филос. наук, доцент кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Липецкого филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ ХРАМОЗДАТЕЛЬСТВО И МЕСТА ПОГРЕБЕНИЯ ДВОРЯН КОЖИНЫХ: ТРАНСФОРМАЦИЯ КОММЕМОРАТИВНЫХ ПРАКТИК В XVII XIX ВВ. Д. А. БУДЮКИН с. 26
[29] Черников С. В. Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России в первой половине XVIII века. Рязань, 2003. С. 129.
[30] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 210-210 об.
[31] Гусева, С.Е. Садово-парковый комплекс сельских дворянских усадеб Санкт-петербургской губернии – СПб 2008. – с.3
[32] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 2 Л.-1
[33] Соловьев К.А. "Во вкусе умной старины..." Усадебный быт российского дворянства II половины XVIII - I половины XIX веков, по воспоминаниям, письмам и дневникам. Очерки. – М., 2013 г. – с.13
[34] Указатель храмовых празднеств в Воронежской епархии. – Воронеж, 1884г. – с.122
[35] Соловьев К.А. "Во вкусе умной старины..." Усадебный быт российского дворянства II половины XVIII - I половины XIX веков, по воспоминаниям, письмам и дневникам. Очерки. – М., 2013 г. – с.18
[36] Там же с. 13
[37] Вергунов А.П. Вертоград: Садово-парковое искусство России (от истоков до начала XX в.) – М., 1996. – с. 139
[38] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л.- 1
[39] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. – 74-75
[40] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 32 Л.- 3
[41] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. – 29
[42] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л.- 1 об.
[43] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. – 37-39
[44] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л.- 2 об.
[45] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. – 1
[46] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. 29
[47] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 103 Л. – 35
[48] Там же Л. – 37-38
[49] Там же Л. - 50
[50] Там же Л. - 80
[51]ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л.- 24.
[52] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. В 86 томах (репринтное издание). Т.32. – М., 1991 г. - с.690
[53] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л.- 11, 17, 19, 21, 23.
[54] Там же Л. – 60-61
[55] Там же Л. – 70 об.
[56] ГАЛО Ф.78 Оп. 1 Д. 139 Л. 1
[57] ГАЛО Ф-78 Оп. 1 Д. 197 л. 70
[58] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 181
[59] ГАЛО Ф. 78 Оп. 1 Д. 58 Л. 190
[60] ГАЛО Ф. 78. Оп. 1 Д. 108 Л. 83
[61] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 210 об.
[62] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 211
[63] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 14
[64] Загоровский А.И. Об опеке над несовершеннолетними // Русская мысль. - 1902. - Кн. 4. - С. 52–53.
[65] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 200-201
[66] Соловьев К.А. "Во вкусе умной старины..." Усадебный быт российского дворянства II половины XVIII - I половины XIX веков, по воспоминаниям, письмам и дневникам. Очерки. – М., 2013 г. – с.16
[67] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 201-206
[68] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 17 Л. – 202
[69] Власов В.Г. Большой энциклопедический словарь изобразительного искусства. — СПб.: ЛИТА, 2000. — Т. 1. — С. 629.
[70] Клоков А.Ю. Усадьба в селе Репец Задонского района //Усадьбы липецкого края. - Липецк, 2015 г. – с.219
[71] Власов В.Г. Большой энциклопедический словарь изобразительного искусства. — СПб.: ЛИТА, 2000. — Т. 1. — С. 629.
[72] Соловьев К.А. "Во вкусе умной старины..." Усадебный быт российского дворянства II половины XVIII - I половины XIX веков, по воспоминаниям, письмам и дневникам. Очерки. – М., 2013 г. – с.14
[73] Соловьев К.А. "Во вкусе умной старины..." Усадебный быт российского дворянства II половины XVIII - I половины XIX веков, по воспоминаниям, письмам и дневникам. Очерки. – М., 2013 г. – с.14
[74] Там же с. 17
[75] ГАЛО Ф. 5 Оп. 1 Д. 114 Л. – 2-3
[76] ГАЛО Ф.5 Оп. 1 Д. 114 Л. - 44
[77] ГАЛО Ф.5 Оп. 1 Д. 114 Л. – 44 об.-46
[78] ГАЛО Ф.5 Оп. 1 Д. 114 Л. – 183-184
[79] Там же Л. - 173
[80] Там же Л. - 146
[81] Там же Л. – 133-133 об.
[82] Там же Л. - 114
[83] ГАЛО Ф.5 Оп. 1 Д. 114 Л. – 110-111 об.
[84] Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. В 86 томах (репринтное издание). Т.48. – М., 1992 г. - С. 906
[85] Памятная книжка Воронежской губернии на 1863-1864 гг. - Воронеж, 1864. – с. 16
[86] Шевченко Н.Ю. Русская провинциальная усадьба в общественном сознании рубежа XIX-XX вв. // Научные ведомости БелГУ. Сер. История. Политология. Экономика. Информатика. - 2010. - №1(72), Вып. 13.-С. 158-159.
[87] Заречный Репец. Усадьба Кожиных. Часть 1. [Электронный ресурс]. - URL: http://s16-n425.livejournal.com/16442.html
[88] Клоков А.Ю. Усадьба в селе Репец Задонского района //Усадьбы липецкого края. - Липецк, 2015 г. – с.217
[89] Имение Репец //Справочные сведения о некоторых русских хозяйствах. Вып.1. – Петроград, 1916г. – с.165-166
[90] Меленевская М. Ю. В усадьбе деда Г.Ф. Грушецкого. Извлечение из корня // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ), Вып. 2 (18), 1996 [Электронный ресурс]. - URL: http://www.liveinternet.ru/users/gruszecki/post141062923/
[91] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 40 Л.22 об.
[92] Там же Л. 22
[93] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 39 Л. 46
[94] Там же Л. 193
[95] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 58 Л. 117об.
[96] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 50 Л. 197
[97] Там же Л. 198
[98] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 58 Л. 57
[99] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 50 Л. 14,15
[100] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 40 Л. 21
[101] ГАЛО Р-93 Оп. 1 Д. 40 Л. 25
[102] Клоков А.Ю. Усадьба в селе Репец Задонского района //Усадьбы липецкого края. - Липецк, 2015 г. – с.226