Блаженная Паша Саровская, для близких и родных Параскева Ивановна Деевская. Для народа— Ирина. (Родилась в 1795 году – умерла в 1915 году).
Она была необыкновенной женщиной, очень верующей и правильной. В ее жизни было множество воистину удивительных событий, например, роковая встреча с царской семьей в августе 1903 года.
Почему роковая? Да все потому, что ещё 1 августа 1903 года святая пророчица Паша Саровская предрекла Царю и Царице страшную участь: быть убитыми вместе с детьми через 15 лет.
Всё началось с приезда великих князей в Дивеево, где жила Параскева Ивановна. Им святая сообщила, что скоро в царской семье родится наследник, хотя на тот момент было только четыре дочери. Все великие князи были в шоке, кто-то ей верил, а кто-то нет, но решили рассказать все царю, дабы в Дивеево, к этой святой, прибыл и сам Государь, который лично встретился с ней для дальнейшего выслушивания.
Беседа была только между царём, Александрой Федоровной, и царской четой. Когда она начинала говорить, всё живое будто умолкало. В воздухе нависло в тот момент такое напряжение, что некоторые из присутствующих теряли дар речи и слушали её, как дети.
«Далее, – сказала святая, – вместе с тобою будут замучены четверо твоих слуг. За каждого убиенного из 11-ти человек Господь кладёт по 10 лет. За Твою Семью – семь человек, вынь да положь – дьявол будет ходить по России. А за каждого из Твоих слуг Господь будет через каждые десять лет перепроверять: а покаялся ли русский народ? И если не покаялся, жаль мне этот русский народ: блевотиной должен изойти, пока не закричит: «Монархию нам!»
И здесь – чем хуже, тем лучше, скорей покается. Но говорю тебе, Царь, к концу этих 110-ти лет будет Царь на Руси из твоей династии».
Ещё при жизни царской семьи, святая ставила их портрет в угол и молилась. Вот, что говорит один из святых в церкви:
Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала. Эти иносказательные поступки понимались мною тогда, как переживаемые великие скорби Царя и Семьи, связанные с войной, ибо хотя они не были растерзаны гранатой и ранены свинцовой пулей, но их любящие сердца были истерзаны безпримерными скорбями и истекали кровью. Они были действительно безкровные мученики.
Как Божия Матерь не была изъязвлена орудиями пытки, но при виде страдания Своего Божественного Сына, по слову праведного Симеона, в сердце ей прошло оружие. Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила Государя и Семью, передала их мне и просила переслать. Благословила она иконки Государю, Государыне, Цесаревичу, Великим Княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, Великой Княгине Елисавете Феодоровне и А. А. Вырубовой. В настоящее время для меня это ясно: она знала, что все они кончат жизнь кончиной праведников-мучеников.
Целуя портреты Царя и Семьи, прозорливица говорила, что это её родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить. И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с Царственными мучениками живёт в небесном тихом пристанище".
Перед смертью она все клала поклоны у портрета Государя. Сама она была уже не в силах делать их, и ее поднимали и опускали. Удивлённые сестры спрашивали:
— Что ты, мамашенька, так на Государя молишься?
— Глупые! Он выше всех Царей будет! - отвечала блаженная Прасковья Ивановна.
Незадолго до смерти блаженная сняла портрет Государя и поцеловала в ножки со словами: «Миленький уже при конце».
Как не вспомнить слова еще одной великой святой блаженной Матроны Московской. Однажды блаженная Матрона попросила у матери куриное перо, ободрала его и спросила: «Мама, видишь это перышко?» — «Да что же его смотреть, ты ведь его ободрала». — «Вот так же обдерут и нашего царя-батюшку».
Удивительно связана судьба Царя-Мученика с великим святым Церкви Христовой преподобным Серафимом Саровским. Благочестию и настойчивой воле Государя мы обязаны тем, что в его царствование Русская Православная Церковь обрела восемь новых святых - это больше, чем было канонизировано за весь синодальный период.
Это было небывалое доселе вмешательство Царя в дела Русской Православной Церкви, но разве сегодня может кто-нибудь представить наши храмы без икон великого святого, а нашу жизнь без молитвы к батюшке Серафиму? Вот что об этом пишет свидетель прославления князь Владимир Волконский: «Вокруг этого события тогда (в 1903 году) было очень много шума – и литературного, и словесного. Шум был недоброжелательный...
И несмотря на весь этот шум недоброжелательства, на старания доказать «искусственность» святости Серафима, народ упорно двигался в сторону монастыря; за месяц, за два уже были видны и отдельные богомольцы, и целые группы; шли решительно со всей России, шли отовсюду и шло множество; в день прославления в Сарове было около трехсот тысяч, и после этого шли и шли беспрерывно; и я глубоко уверен, что ни у кого из шедших на поклонение к старцу Серафиму сомнения не рождались в душе, и любовь к нему не уменьшалась».
.
И в эти же дни, когда в Сарове на глазах народа совершалось множество исцелений и чудес по молитвам преподобному, Государь получил послание батюшки Серафима. Запечатанный рукой великого старца хлебным мякишем конверт передала вдова "служки" преподобного Елена Ивановна Мотовилова.
По свидетельству очевидцев, Николай спрятал этот толстый пакет за борт мундира и сказал, что вечером прочитает. И они с Александрой после этого поехали к блаженной Паше Саровской с большой свитой, со всеми великими князьями. При этой встрече потрясенная словами блаженной Императрица Александра Федоровна чуть не упала в обморок. Государыня не могла принять пророчество о великих грядущих испытаниях и сказала Паше Саровской: «Это неправда, я не верю вам». Блаженная дала Царице Александре отрез кумачовой ткани: "Твоему сынишке на штанишки", предсказав рождение долгожданного наследника – Царевича Алексея.
«Я знаю о пророчестве преподобного Серафима о падении и восстановлении России; я лично это знаю. Когда в начале 1918 года горел Ярославль и я бежала с детьми в Сергиев Посад, то там познакомилась с графом Олсуфьевым, еще сравнительно молодым. Он для спасения каких-то документов, должных быть уничтоженными дьявольской силой большевизма, сумел устроиться при библиотеке Троице-Сергиевой Академии. Вскоре был расстрелян. Он принес мне однажды для прочтения письмо, со словами: «Это я храню, как зеницу ока». Письмо, пожелтелое от времени, с сильно полинявшим чернилом, было написано собственноручно преподобным Серафимом Саровским – Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России».
