В юности у Высоцкого возникли близкие, доверительный отношения с Анатолием Утевским, хотя разница в возрасте у них была значительная – четыре года. Они жили в одном доме на Большом Каретном переулке. Одноклассник Высоцкого Мохов отзывается об Утевском: «Он выделялся естественностью, свободой в общении. Володя много с ним пошлялся». В школе считали, что Высоцкий младший брат Утевского, да так это и пошло дальше по жизни – брат, старший брат.
Что-то отмечают в мужской компании. Крайние справа Анатолий Утевский и Владимир Высоцкий.
Анатолий из тех людей, к которым мелких тянуло. Кохановский так его характеризует: «Он принадлежал к золотой молодёжи Москвы середины 50-х, бывшей для нас тогда недоступной, и как нам казалось, загадочной. Мы пытались подражать представителю молодого авангарда хотя бы узкими брючками, причёской и ботинками на толстой подошве. Ну, а когда мы прочли в одной газете фельетон «Плесень», бичевавшей некоторых приятелей Толяна за «порочный образ жизни», он в наших глазах превратился в легендарную личность.
Левон Кочарян и Анатолий Утевский.
В те времена ширина брюк и причёска были не просто стилем, а рассматривались как проявление чуждого социализму мировоззрения. Может, причина была в том, что только Утевского можно было считать стилягой. Стилягой он был во многом потому, что имел средства поддерживать стиль – остальные не имели такой возможности по причине бедности. Период стиляжничества не помешал Утевскому стать вполне идеологически выдержанным членом советского общества. «Володька не был стилягой, – говорит Вадим Мохов о Высоцком, – В том понимании: кок, пиджак…» Формула была проста: «Сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст». Утевский не то что Родину не продал, а стал её верным слугой, сделал недурную карьеру в милицейском мире.
Высоцкий полюбил дом старшего друга, его семью.
По воскресеньям у Утевских – профессорская семья! – устраивались чинные обеды. Пригласили однажды и Высоцкого. Он произвёл на родителей Анатолия благоприятное впечатление – аккуратно одетый, скромный, хорошо владеющий ножом и вилкой, толково отвечающий на вопросы взрослых. Одним словом, пай-мальчик. Когда Володя ушёл, мать сказала сыну: «Какой воспитанный мальчик, а ты…» Видела бы она, в какого необузданного вырастет пай-мальчик. Впрочем, даже когда она узнала про его буйный нрав, всё равно считала его воспитанным человеком.
Утевский вспоминает: «Володю наш дом привлекал уютом, теплом, добрым к нему отношением моих родителей… В наших семейных походах в кино иногда участвовал и Володя… После кино мама приглашала Володю на чашку чая. Они подолгу сидели в столовой, несколько раз подогревали чайник, добавлялось варенье в вазочки… Я удивлялся терпению друга и пытался вытащить его из столовой. Он отмахивался, a потом сердито выговаривал: «Не суйся, твоя мама дело говорит…» Теперь я понимаю, почему они находили общий язык. Оба принадлежали искусству – два романтика, два мечтателя…»
Мать Анатолия, Элеонора Исааковна, в прошлом звезда немого кино, снималась с Протазановым, Мозжухиным, Барнетом. На Большом Каретном её звали барыней – всегда элегантна, изящна. Она рассмотрела в Высоцком артистическую искру. Услышала, как он рассказывает о поездке в Баку, и сказала: «Володя, у тебя талант от Бога. Когда-нибудь из тебя получится великий актёр».
Утевский студентом юридического факультета МГУ проходил практику в уголовном розыске. Вспоминает: «Навсегда запомнился тот день, когда я получил удостоверение в Московском уголовном розыске. Там было сказано, что я – сотрудник МУРа, и меня переполняла гордость... Через полгода мне выдали оружие: пистолет Макарова – чёрный, блестящий, тяжёлый, с двумя обоймами и кобурой. Конечно же, я показал оружие Володе. Он долго вертел его в руках, разглядывал, ощупывал, взвешивал на ладони. А потом была написана песня «Большой Каретный», и Володя сказал, что посвятил её мне. «А что касается «семнадцати бед»... Беды были наши общие и, по сути, сводились к переживаниям юношеской любви, спорам с домашними, к милым сердцу пустякам, казавшимся тогда проблемами глобального значения. Но настоящие, с большой буквы, – поджидали впереди. А пока – Володя был занят учёбой...»
Левон Кочарян учился на юридическом факультете вместе с Утевским. А Анатолий был на правах старшего брата Высоцкого, он и ввёл его, ученика 8 класса, в компанию Кочаряна, хотя там собиралась публика далеко не школьного возраста – большинству было за 20. И вели разговоры не о подростковых переживаниях…
Книга воспоминаний о счастливых годах на Большом Каретном.
О степени доверия Высоцкого другу можно судить по такому факту. В 1961 году Высоцкий познакомился в Ленинграде с Людмилой Абрамовой. Они снимались в одном фильме – «713-й просит посадки». У неё роль американской кинозвезды, Высоцкий играл морячка. Он тут же предложил ей выйти за него замуж. Она согласилась. И он мгновенно отбил Утевскому телеграмму: «СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ ТЧК ЖЕНЮСЬ САМОЙ КРАСИВОЙ АКТРИСЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ВОСКЛ».
Людмиле время от времени вспоминает: «Вот прилетит мой брат… вот прилетит мой брат...» И он прилетел – старший брат, Утевский. Анатолий ей понравился. Она его восприняла не только как названного брата, а будто всю жизнь его знала и будто он и её брат.