На пригорке за перелеском трое мальчишек копали землю.
– Ребятки, что же вы делаете?! Нельзя же! Грех большой, – сгорбленная старая женщина в белом платочке и синей вязаной кофте махала руками. – Не хорошо это, ребятушки!
Двое мальчишек продолжали копать ямку, о чем-то переговариваясь. Только третий самый старший парень отставил лопату и спросил:
– Бабуля, ну что вы кричите? Мы ничего плохого не делаем.
Старушка покачала головой и подошла ближе:
– Это же могилка. Тут человек похоронен. Вон на крестике и имя написано.
Рядом с ямой в пыльной траве валялся черный деревянный крест с металлической ржавой пластинкой.
– Так это же фашистская могила. Вон имя немецкое написано и годы 1908 – 1944. Он с нами воевал. Это же фашист, враг. Офицер, точно. У него, наверное, ордена и медали на мундире есть.
Мальчик снова взялся за лопату и присоединился к друзьям. Старушка помолчала, растерянно теребя концы платка. Потом махнула рукой и, еще больше сгорбившись, что-то бормоча пошаркала по еле заметной тропке к своему дому. Его серая крыша чернела рубероидом среди зарослей ивы. Через десять минут она вернулась:
– Ребятушки, а пойдемте я вас чаем напою. У меня прянички есть.
Уставшие мальчишки переглянулись и, отряхнув лопаты, пошли за бабушкой.
В стареньком бревенчатом домике пахло печкой, легким дымком и мятным чаем. На скамейке намывал лапой усатую морду огромный рыжий кот. В «красном» углу под низким потолком висела икона, обрамленная ажурной тряпицей….
– Ну что, Сереженька, еще подлить чайку? – спросила бабушка самого маленького копателя, который старательно намазывал варенье на хлеб. – Ты в каком классе учишься?
– Уже во второй перешел… Вкусно как! А вы тут все время живете?
– Да, милый, я тут родилась.
– И в войну жили? – спросил пятиклассник Егор, рассматривая фотографии на стенках.
Хозяйка сняла одну рамочку и положила на стол перед ребятами. С пожелтевшей от времени картонки смотрели молодая женщина, мужчина в круглых совиных очках и две маленькие девочки-близняшки с одинаковыми косичками, юбочками и чепчиками.
– Это вы? – спросил Олег, третий мальчик.
– Нет, внучек, это не я. Это.…
Родилась я за три года до начала войны. Совсем не помню, как отца на фронт забирали, как похоронка на него пришла. Осталась мама моя одна с двумя детьми: я да братик Толик на два года меня старше. Помню, как въезжали в наше село на машинах немцы вон по той дороге. Помню, как я выбежала к ним навстречу, а вот как они меня сбили, не помню. Мама кричала, а немцы даже не остановились, это были эсэсовцы. Вот они точно были фашистами. Приходили к нам и заставляли маму на санках их катать. А про меня все соседки сказали, что я не выживу.
Тогда наша матушка оставила Толика соседям, завернула меня в одеяло и понесла в немецкий госпиталь в дальнюю деревню. Русские женщины, которые стирали там на дворе бинты и белье, посоветовали маме обратиться к «младшему» доктору.
Мамка мне рассказывала, что я не плакала, когда худой мужчина в очках щупал мои руки, ноги и живот. Мой рот был занят самой вкусной едой на свете: белым хлебом с шоколадным джемом. Никогда ни раньше, ни позже я не ела такой вкусной еды.
Потом этот доктор приходил к нам домой, приносил «обезболивающие» бутерброды и делал мне перевязки. Он разговаривал с мамой, сидел вот за этим столом вот на этой скамейке, прихлебывая мятный чай.
Помню, как мама спросила: «Зачем же вы на нас войной пошли?» А он вздохнул и ответил: «Я не хотел. Меня заставили». Потом немец достал из кармана фотографию и показал маме: «Это моя семья. Мои дочки».
Я не знаю, как он погиб. Помню, что уже снег растаял, грязно было. Мы с братом все больше дома сидели. Мама пришла вся в глине, села на скамью и заплакала. Потом, уже после освобождения она показала нам с Толиком холмик за домом и сказала, что здесь похоронен мой спаситель. Брат крест смастерил, табличку прикрутил. Я фотографию храню. Жаль адреса не знаю, чтобы дочкам его написать, рассказать, какой у них папа хороший был.
Так что, ребятушки, не бывает плохих и хороших национальностей. Да и фашизм – это не только немцы.
Солнышко устало клонилось к западу. В ивняке распевался соловей, вылетали на охоту первые комары. Трое мальчишек трамбовали землю на холмике, выравнивали деревянный столбик.
– Егор, а может, мы новый крест сделаем? – спросил Олег, утаптывая грунт ногой. – Смотри, этот гнилой совсем.
– Обязательно сделаем. Я в школе расскажу, мы на уроке труда смастерим. Все. Домой пошли. Сереж, давай твою лопату понесу.
Автор: Remaik
Понравился рассказ? У вас есть возможность поддержать клуб.