Ну кто из детей не любит страшные сказки на ночь?! Может и не все, но я любила. Вообще истории любила.
Выставляю на ваш суд историю из моего детства. На лето меня отправляли в деревню. Это был Хутор. На Хуторе стояло порядка 20-ти, может чуть больше, домов. И отправляли меня туда с двоюродной сестрой.
Бабушка вела своё хозяйство. Которое, к слову, было не маленькое. И мы ей помогали.
Лето в этот раз, как-то сразу не задалось. Долгие дожди, слякоть, грязюка в размытых дорогах, холодно, сыро. Отгоняешь гусей к реке утром, трава мокрая, противная, в сланцы набивается. Настроение у всех такое же, грозовое, все смурные.
Одно веселье, помогать бабушке с хозяйством. Да и это стало тяжело. Не слушается живность. Ты её в сарай, она оттуда. Мы с сестрой корову вдвоём пыталась заставить зайти, какой там. Мычит, глаза таращит, а идти не хочет. Мы уток и кур в сарай, а они в разные стороны. Бабушка сама в недоумении, не понимает, что происходит.
Потом стало ещё хуже. Слышала, как бабушка жаловалась соседке о падеже птицы, а та говорила, что хорь. Но бабушка отрицала, мол птицы целые. Кроме коровы, у бабушки ещё были овцы и козочки. Бабушка держала их из-за шерсти. Справляться с этим хозяйством ей помогал сын, наш дядька с семьёй.
И вот одно не очень прекрасное утро, из сарая вытащили что-то большое. Нам не показали. Но потом мы подслушали и узнали, что это была коза. И это было странно. Предыдущим утром, мы её и других двух коз отвели на луг, она была здорова. Звали её Белянка. У меня совсем исчезли остатки настроения. Что же происходит думала я.
Утро следующего дня повторилось, только в этот раз вынесли овечку. Дядька уехал за ветеринаром. Прибывший ветеринар провел осмотр живности и в недоумении потом копался где-то за сараем. Видимо с теми, кого вынесли... Потом за обедом удивленно объяснял бабушке, что вообще не понимает что происходит. Сказал, что все взял на анализ.
Пока ветеринар делал свои анализы, дядя выносил каждое утро завернутых в тряпицу животных.
Потом бабушка стала ходить к женщине, что жила на отшибе. И мы за ней. Они закрывались в комнате, а нас оставляли во дворе и приказывали не шуметь. Мы слышали только монотонный голос. И этот голос ввинчивался мне в мозг. Проникал в сознание. И у меня не возникало никакого желания шуметь в принципе, просто сидела на скамейки с сестрой. Мы даже не разговаривали. Потом выходила бабушка и брызгала на нас водой и заставляла пить. Мы оживали и смеялись, бегали на перегонки, нам становилось весело.
Так длилось пару недель. В одночасье утром перестали выносить животных, они больше не упорствовала и спокойно проходила в нутро сараюшки. И бабушка в сердцах сказала дядьке, всё-таки "сделано". Что сделано, я так и не поняла. Но вечером непонимания добавилось, когда бабушка сказала дяде:
- Вера сказала в 12 придет, та что сделала.
Мы с сестрой разом притихли. Кто придёт, куда? Хором спросили мы. Нам указали в тарелки и посоветовали молчать. Ночи мы ждали с нетерпением, должны же мы были узнать: а) Что и кто сделал; б) Кто придет в 12.
Окна нашей спальни выходили на внешнее крыльцо дома, то которое выходило к центральной дороги хутора. Мы смотрели на часы и удивлялись, как же это всё долго. Нам казалось, что время тянется неимоверно медленно. А ещё в доме было невероятно тихо. Так тихо, что я слышала стук своего сердца, он набатом отдавал у меня в голове.
В доме пробили часы, оповещая полночь. Но никто не шел. Мы с сестрой следили за окном, но там была только ночь. Тогда мы сели с сестрой на кровать и зашептались. Сетуя о том, что никто так и не пришел. Бабушка пошутила. И тут в наше окно забарабанили. Испуг мгновенно сковал всё тело. Я перевела взгляд на окно и увидела, что в него стучат палкой. Тут же появилась бабушка. Поднесла палец к губам, давая понять, что нам стоит молчать. А сама выглянула в окно рассматривая, кто стучит. Тихо подошел дядька с женой. Вопросительно посмотрел на бабушку, та сказала одно слово: - Нюрка.
Вот так и мы все находясь в комнате, молчали. А визитёр барабанил в окно. Но мы не понимали, почему не открывают. Звук моего сердца в том момент вторил ударам по стеклу. Было очень страшно. Бабушка жестом заставила нас лечь под одеяло. А они, так и продолжали стоять, глядя в окно.
Я смотрела на часы. Когда же этот стук прекратится, уже спать хочется. Но кто-то долбил и долбил в окно. Потом всё стихло. Все разошлись по комнатам. А я встала и посмотрела в окно. И тут возле забора показалась белая фигура, она медленно приближалась к окну. Меня она видеть не могла, я не поднимала шторки. Но её я рассмотрела хорошо, когда она попала под свет фонаря. Белое платье, на голове белый платок, в руках палка, на которую старуха опиралась. Белое почти обескровленное лицо, на котором щелями выделялись глаза. Даже губы были едва, едва видны.
И тут меня сзади схватили и положили на кровать. Это была бабушка. Она молча покачала головой и отправила меня в кровать.
Заснули мы все лишь по утро. Потому что всю ночь, эта неведомая бабка, стучалась во все окна. И тут страх уже перебила злость. Нет, ну какого.
А утром пришла тётя вера и везде солью насыпала знаки. Мы с сестрой смотрели на всё с интересом, приставали к бабушке, но разве нам кто расскажет.
Время шло, дожди прекратились. И местная ребятня гуськом потянуться на речку, ну и мы конечно туда же. Резвились в речке и весело проводили время. Я почти забыла ту историю, но бабушка попросила меня принести из сарая ведро. У детей глаза зоркие. Потому, когда мой взгляд упал на дальнюю стену сарая, меня привлекло нечто белое и неровно торчащее из стены. Я подошла ближе и увидела, что это бумажный свёрток. Хотела уже сунуть руки и достать. Но тут появилась бабушка и даже испугала меня, так я была поглощена своей находкой.
Тут же всё выложила бабушке. А бабушка сказал мне взять ведро и идти к дяде, сказать, что нашла и позвать ему надо тётю Верую. Тетя Вера пришла сразу. Они все скрылись в сарае. А я, поделилась с сестрой, и мы изнывали от любопытства. В итоге не выдержали и просочились в сарай. Успели в тот момент, когда тётя Вера что-то шепча поджигала лежащие на бумажке седые волосы. Но те, гореть не хотели. Они чадили, завывали и дымили.
Когда я вернулась в Москву, всё это рассказала маме. А та, рассказом не прониклась и долго гоготала. А мне было обидно, за бабушку.