Выдающийся режиссер о «полном несоответствии декларируемого и реального»
Вчера гостем «Эха Москвы» был кинорежиссер Юрий Мамин, создатель фильмов, ставших культовыми – «Праздник Нептуна», «Окно в Париж», «Бакенбарды», «Фонтан», «Не думай про белых обезьян».
После передачи («Дифирамб», ведущая Ксения Ларина) я «настучал» на компьютере Мамину письмо благодарности: «Юрий Борисович, спасибо! С удовольствием и болью слушал ваш почти что монолог…» И улетело мое виртуально письмо в какой-то маленький городок под Нью-Йорком, где вот уже год живет выдающийся российский режиссер.
Сейчас, слава Богу, нет понятия эмиграция. Но когда Россию покидают такие художника как Юрий Мамин, за державу, честное слово, становится обидно…
Познакомились мы в 2004-м. А общаться начали года на четыре раньше.
Позвонил мне мой верный товарищ Валентин Куклев:
- Не хочешь сняться в кино? Главную роль не обещаю, а в массовке попробовать можно. Заодно и подзаработаем.
- Валентин, извини, мне сейчас не до массовок!
Куклев принялся уговаривать: мол, составь компанию, деньги позарез нужны.
- А что за картина? Кто режиссер?
- Название какое-то странное – «Русские страшилки». А режиссера ты, наверняка, знаешь. Юрий Мамин.
- Валентин, я согласен. Я давно хотел сделать с ним интервью.
Но на съемочной площадке я себя не выдавал и из массовки не выделялся. Разве что, «обыграл» в футбол Юрия Гальцева и по недоразумению вместо него забил гол – сцену пришлось переснимать…
И вот прошло года четыре. Я, корреспондент газеты «Смена», звоню Мамину:
- Юрий Борисович, хочу сделать интервью с вами.
- Куда мне подъехать?
- Может, лучше я?
- Нет-нет. Я бы пригласил вас к себе, но у нас сейчас ремонт.
- В таком случае, в редакцию. Это недалеко от вашего дома.
Мамин присаживается ну стул рядом с моим рабочим столом,а я возьми да скажи:
- Юрий Борисович, я у вас в кино снимался…
Мамин вскочил как ужаленный. Пристальный, но буквально секундный взгляд и:
- Точно! Помню!..
Потом мы много раз, как теперь говорят, пересекались по службе в холдинге «Балтийская медиа группа»: я работал редактором отдела культуры газеты «Невское время», Юрий Мамин вел популярную авторскую передачу «Дом культуры» на телеканале «100 ТВ».
Боюсь ошибиться, но последний раз мы не мимолетно виделись в апреле 2015-го, на премьере фильма Николая Якимчука и Валерия Захарова «Поэт Пабло Пикассо – русские вариации», где Юрий Борисович сыграл – не трудно догадаться – великого художника и основоположника кубизма.
С Валерием Захаровым мы не знакомы. Николая Якимчука знаю не одно десятилетие. Это - человек-легенда, человек, талантливый во всем, за что бы он ни брался. Поэт, художник, драматург, журналист, мемуарист, издатель, учредитель и «вечный двигатель» премий – Царскосельской и «Петрополь». Несколько лет назад Николай Алексеевич взялся снимать авторское кино. Что ни фильм – куча фестивальных призов. К сожалению, в «широкий прокат», на большой экран или телеэкран, его работы не попадают. Там все определяет не столько талант, сколько деньги. Их у Якимчука нет.
Мое лирическое отступление в сторону Якимчука вызвано тем, что я почти уверен большинство из вас не видело его фильмов, не видело Юрия Мамина в роли Пикассо. (А это маленький актерский шедевр!) Уверен, при желании картину можно без труда отыскать в загашниках интернета.
…По окончании просмотра и обсуждения фильм я попросил Мамина:
- Юрий Борисович, коль уж вы теперь еще и художник, нарисуйте, пожалуйста, что-нибудь на память.
- Что именно?
- Голубя мира, например.
Мамин нарисовал птичку и расписался.
- Это чей автограф?
- Как чей? Мой.
- А голубь – Пикассо!
- Вы хотите, чтобы я за Пикассо расписался?
- Я хочу, чтобы «Пикассо» подписал свой рисунок.
«Пикассо» подписал.
С Юрием Маминым, как и со многими другими своими собеседниками, я с первого дня разговаривал в свойственной мне ироничной манере. Кто-то не понимал, как так можно, обижался, с кем-то контакт со временем налаживался, с кем-то не налаживался. Юрий Борисович принял «игру» сразу.
Карьеру начал с подлога
- Юрий Борисович вы себя считаете порядочным человеком?
- Да, я считаю себя порядочным человеком.
- А между тем ваша режиссерская карьера началась подлога!
- Что вы имеете ввиду? Дайте вспомнить! А! Что я при поступлении в театральный институт был вынужден прибегнуть к подлогу? Порядочность определяется только одним инструментом – совестью. Ориентируясь на свою совесть, я могу сказать, что есть поступки, которых я действительно стыжусь. При воспоминании о некоторых даже сейчас краснею. Обнародовать их я бы не хотел. Всякое бывало: и поступал нехорошо, и малодушие проявлял. После анализировал, чтобы впредь так не поступать. Но подлог в моей жизни был только один. На режиссуру в Театральный принимали людей лет так 25-30, имеющих определенный жизненный опыт и двухгодичную практику в каком-нибудь самодеятельном коллективе. По окончании школы я, естественно, ни жизненного опыта, ни практики не имел. Мамины приятельницы руководили народными театрами. Мама договорилась, и я с месяц походил на репетиции и получил необходимую справку. Справка эта – чистая формальность. Кроме приемной комиссии, ею никто не интересовался. А жизненного опыта я набрался из книг. Мальчик я был начитанный. И насмотренный. Кинофильмы смотрел по много раз. Это позволило мне не только на равных учиться с сокурсниками, что старше меня на несколько лет, но и выбиться в лидеры курса.
Робин Гуд с рогаткой
- Значит, это мама вас склонила к такому неблаговидному поступку!
- Мама.
- Может быть, она вам в детстве и рогатки делала?
- Нет, рогатки делал я сам. Во дворе под нашими окнами собирались доминошники. Они стучали костяшками – будто гвозди в голову забивали! Мы с приятелем стреляли по ним из окна и чувствовали себя Робин Гудами. Пульки делали из канцелярских скрепок. Разломил скрепку надвое – две пульки готовы. Теперь понимаешь, могли угодить кому-нибудь в глаз. Но, слава Богу, обошлось. Наверное, потому что прицельность была просто поразительная!
Народ в ожидании чуда
- А теперь о вещах крайне не популярных в наши дни. Ваш дед был комиссаром…
- Обвинять человека в том, что он в советское время был членом партии также нелепо, как обвинять мужчину в том, что в детстве он занимался онанизмом. Люди живут в тех условиях, которые им навязывает государство. Дед был комиссаром, потом был репрессирован. Дальнейшая его судьба неизвестна. Могли расстрелять, могли отправить на Север в лагеря, где бесследно сгинул. А мог быть отправлен в начале Великой Отечественной войны в штрафные батальоны.
Дед занимал пост комиссара речного флота Петрограда. Еще он был талантливый музыкант. Весельчак и балагур. Любитель выпить. Так что причин, чтобы посадить его было бесконечное множество. Могли быть и доносы. Предположим, кто-то позарился на его место.
Еще людей того поколения нельзя обвинять потому, что они верили в светлое будущее, в идеалы. А сейчас идеалы заменил золотой телец.
Я гляжу на ажиотаж вокруг иконы Тихвинской Божией матери*, и думаю: «Люди ринулись за чудом! Каждый человек хочет чего-то получить! Какой наш народ несчастный!» Во многих странах есть чудотворные иконы, но нет такого сумасшедшего ажиотажа. Жена моего сценариста была свидетельницей, как полупарализованная женщина исцелилась прямо в храме. Сейчас не будем говорить, что и почему. Но храм был пустой! Сегодняшний ажиотаж напрямую связан с социальным положением в стране. Я вообще иногда задумываюсь: социальная ли у нас страна? Если бы конституционно объявили: мы живем в феодальном обществе, по крайней мере, не было бы многих несоответствий. При советской власти лозунги не соответствовали действительности. Сейчас тоже полное несоответствие декларируемого и реального. Вот люди и потянулись в церковь. Кто-то что-то вымаливает, кто-то что-то замаливает. Ставит какой-нибудь толстопузый огромную свечку, значит, кого-то замочил. Чем больше свечка, тем страшнее преступление. У этих людей и с Богом отношения по принципу: ты мне, я тебе.
* Незадолго до нашего разговора в Александро-Невской лавре была выставлена для поклонения возвращенная в Россию Тихвинская икона Божией матери.
Окончание следует
Автор текста – Владимир Желтов
