За 30 лет с 1915 по 1945 г. власть в Западной Белоруссии менялась 6 раз. Бóльшая часть этого периода пришлась на польское правление.
Немного о медвежьих углах местного значения
Местное население научилось игнорировать перемены, если эти перемены не влияли на привычный жизненный уклад. Обитатели мелких местечек и хуторов, особенно в Полесье, зачастую вообще были не в курсе происходящих политических перестановок. Партизаны из отряда Сидора Ковпака вспоминали: летом 1943 г. житель одного из таких хуторов удивлялся, что с немцами до сих пор идет война. Как выяснилось, он подразумевал германскую армию времен Первой мировой.
Атмосферу живущего отдельной жизнью Полесья очень хорошо передает роман белорусского писателя Ивана Мележа «Люди на болоте». По сути, местное общество существовало автономно от внешнего мира, как в старые добрые средние века: скотина своя, овощи свои, рыба из ближайшей реки, дрова и стройматериалы – в лесу за околицей.
Для немцев здесь не было ничего интересного: дремучие леса, болота, плохие дороги, отсутствие крупных городских центров и транспортных узлов, где имело бы смысл ставить гарнизоны.
И снова власть меняется… аж два раза
В более северных районах Брестской и Гродненской областей ситуация заметно отличалась. С советской властью здесь познакомились ближе, чем в Полесье. Случилось это в сентябре 1939 г., когда Польша приказала долго жить. Не сказать, что отношения с местными были безоблачными, как оно показано на кадрах кинохроники. В первую очередь предстояло выяснить, кто там советской власти не рад и может замыслить против нее всякие подлости.
Вопросы сразу возникли к работникам польских органов власти, бывшим военнослужащим и так называемым осадникам, этническим полякам, переселившимся на восток по специальной программе правительства Польши.
Напуганные слухами о холодной Сибири люди стали всё чаще поглядывать в сторону леса. Местные бандиты/повстанцы оказались с чувством юмора и назвали свою группировку «Тамбовские волки». Логовом им служила Августовская пуща между Гродно и Белостоком. Промышляли вчерашние мирные служащие налетами на магазины и сберкассы. Одна была у них проблема – склады с оружием охранялись советскими солдатами, а собственные запасы уменьшались с поразительной скоростью. Так что через несколько месяцев лес от «волков» очистили.
В 1941-ом пришли уже немцы. С ними у местных тоже не очень заладилось. В конце июля Сталин решил, что при таком мерзком положении на фронте можно попробовать с "панами" дружить. В результате были восстановлены дипломатические отношения с польским правительством в изгнании, которое к тому времени благополучно окопалось в Лондоне.
Генерал Сикорский, руководивший тем, что осталось от польских вооруженных сил, приступил к организации боеспособного польского подполья. Это относилось и к территории Западной Белоруссии, которую СССР не переставал считать своей. В Британии была открыта специальная школа, где добровольцев обучали тактике партизанской войны в условиях немецкой оккупации. В феврале 1942 г. для польских партизан придумали название – Армия Крайова (сокращенно АК, а если по-советски, то «аковцы»), то есть Всенародная Армия.
В ряды Армии Крайовой попадали отнюдь не только этнические поляки. Специфика региона состояла в том, что народное сознание связывало национальную принадлежность с вероисповеданием. Если католик, то поляк. И не важно, Иванов твоя фамилия или Вассерман. Закономерно, что набожность была присуща даже секретарям местных райкомов.
Западные области Белоруссии оказались в зоне ответственности четырех округов АК – Виленского, Новогрудского, Белостокского и Полесского. Теперь у польских партизан помимо антуражной формы с орлами появились доставленные десантами боеприпасы, средства связи и рейхсмарки для мелких расходов в тылу врага.
"Ты чьих будешь?"
Аковцам быстро стало понятно, что кроме них и волков в лесах есть кое-кто еще. Под Вильно/Вильнюсом угодья пришлось делить с отрядами литовских националистов, в Полесье – с УПА Бандеры и отколовшимися от нее деятелями вроде Тараса Бульбы (Боровца). С советскими партизанами тоже возникали неприятные казусы, но пока СССР и польское правительство оставались союзниками, аковцы и красные партизаны предпочитали действовать слаженно. К тому же большинство командиров партизан и отрядов АК были местными и знали друг друга еще до войны. В общем грех не договориться с соседом или одноклассником.
Ситуация стала обостряться по мере развития советского наступления. Масла в огонь подлили немцы. В феврале 1943 г. по распоряжению Геббельса были опубликованы материалы о захоронениях расстрелянных польских офицеров в Катыни. Лондонское правительство настаивало на детальном расследовании дела при посредничестве Красного Креста. Тогда Сталин заявил, что только дурак может доверять вражьей пропаганде, и разорвал отношения с польскими представителями.
Партизанам была спущена директива: перетягивать аковцев в свои ряды либо разоружать, а если оба варианта не сработали, то ликвидировать. На этом закончилось сотрудничество советского отряда Федора Маркова и аковского под руководством Антония Бужинского. В начале 1943 г. они совместно действовали против немцев на северо-востоке Гродненской области, но в августе того же года после отказа вступить в ряды красных партизан Бужинский и 80 человек из его отряда были убиты бойцами Маркова.
Последним фактом сотрудничества партизан и аковцев была оборона Налибокской пущи летом 1943 г. во время карательной немецкой операции «Герман». Помимо самой пущи немцы зачистили (=выжгли) более сотни окрестных деревень. Крестьяне целыми семьями бежали в лес, так в пуще скопилось более 10.000 человек, включая партизан и бойцов Армии Крайовой. «Обработкой» лесного массива занимались войска СС и немецкая авиация. Естественно, в этом аду идеологические вопросы и директивы из Москвы были мигом забыты.
За Польшу в границах 1939 г.
Это было девизом Армии Крайовой. Но в ходе советской операции «Багратион» остатки иллюзий на счет границ улетучились. Некоторые аковские отряды от осознания беспомощности стали вступать в контакты с немцами. Паре командиров даже удавалось получать от них оружие и снаряжение. Впрочем, эти эпизоды правильнее отнести к самодеятельности отдельных польских командиров, так как инструкции Лондонского правительства сотрудничество с немцами запрещали.
Вместо этого инструкции предписывали формировать дееспособную администрацию под началом польских офицеров на оставляемых немцами территориях, «чтобы каждый такой офицер принимал наступающие советские войска как хозяин территории». Унынию не было придела, когда АК не удалось своими силами взять Вильнюс и Львов. Отчаянные активисты пытались вывешивать на городских улицах польские флаги, но советские товарищи прозрачно им намекнули, что так делать не стоит.
Снова в лес
Многие отряды АК в 1944-ом ушли в подполье и продолжили борьбу уже с советской властью. Красная Армия к тому времени устремилась на Запад, оставив в тылу условно мирные территории. С аковцами пришлось иметь дело уже органам госбезопасности и МВД. Особенно сложной была обстановка в Брестской области. Партийные работники под любым предлогом отказывались ехать в сельскую местность, где по ночам хозяйничали бойцы Армии Крайовой. По официальным оценкам численность АК в регионе достигала 30.000 человек.
22 января 1945 г. один из аковских отрядов напал на тюрьму в 10 км от Бреста, где помимо бойцов АК содержались уголовники и бывшие полицаи. Все заключенные согласились присягнуть на верность Польше и вступить в отряд. 19 сотрудников тюремной охраны были убиты, точнее изрублены топорами. Так Армия Крайова начала свое превращение в откровенно криминальную структуру. Хотя Лондонское правительство в январе 1945 г. официально распустило АК, в реальности она продолжала осуществлять деятельность "на оккупированных территориях".
В Москве встречали парад победы, а из Бреста шли все более тревожные сообщения о том, что аковские ряды стремительно пополняются за счет сельской молодежи и криминальных элементов.
О послевоенных похождениях АК планируется написать отдельно. Подписывайтесь и следите за обновлениями на канале!