Для того, чтобы сделать мир лучше, Толстой предлагает не просто отказаться от применения насилия в ответ на агрессию, а вообще не применять насилие. Насилие порождает насилие. Если мы принимаем эту аксиому, то получается, что для элиминирования насилия в обществе надо всего лишь перестать на него отвечать тем же самым насилием и начать на него реагировать милосердием. Вполне очевидно, что это адекватно работать всегда просто не может, потому что если не сопротивляться злу насилием до конца, то за этим, очевидно, последует смерть непротивленца. Выиграть в данном случае он сможет только тогда, когда бог существует, и он попадёт в рай как принципиально не оборонявшийся мученик.
А теперь поговорим об институциональном устройстве общества. Попадание в рай у нас изначально находится в виде неопределённости, ибо каждый сам решает, есть ли Бог на свете, да стоит ли следовать его заповедям. То есть действует свобода совести, которая необходима для честного и последовательного следования своим нравственным принципам. Но что происходит, если мы меняем форму общественного устройства на анархизм? Институцианализированное насилие, как правило, исчезает, но при этом на свободу вырывается то насилие, которое оно сдерживало. Допустим те, кто против применения насилия, согласны испытывать от этого некоторые неудобства, тогда как у отнюдь не согласных с этим появляется возможность применять его в ответ — без страха получить наказание от государства за «превышение пределов необходимой обороны». И, казалось бы, должен наступить хэппи энд, но он не наступит.
Счастливого конца тут не будет, потому что вокруг есть множество других государств, а бандиты внутри этой территории с анархией могут создать ОПГ, без проблем став в итоге кочевыми бандитами, стремящимися стать стационарными. В результате начнётся ещё бóльшая резня. Отсюда следует, что отказ от насилия в виде государства в данном случае приведёт лишь к тому, что меньшее насилие обернётся бóльшим насилием.
Но как снизить количество насилия в обществе в соответствии с принципом непротивления злу насилием? В условиях минимального государства нужно просто вернуть жертве права жертвы, которые были у неё отобраны в средние века, а наказание приблизить ближе к доктрине исправления. Что за права были отобраны у жертвы? Раньше при доминировании доктрины талиона жертва имела право на возмещение и возмездие, преступления совершались против потерпевших, а преступлений без потерпевших просто не было, так как на преступления не натягивался признак общественной опасности. Сейчас же преступник в большинстве случаев не всегда должен что-то выплачивать пострадавшему. Более того, чаще всего платить должен сам пострадавший своими налогами, чтобы обеспечить тюремное заключение преступника. Помимо этого, у жертвы далеко не всегда есть право отказаться от обвинения, потому как преступление, по современной доктрине наказания, совершается не против конкретной личности, а против общества. Не буду даже говорить о том, что раньше жертвы имели больше влияния в выборе наказания.
При переходе к модели, где действует гибрид доктрины талиона (око за око) и доктрины исправления, у общества в общем случае, как и у индивида в частном, появляется больше возможностей проявить милосердие по отношению к преступнику. Жертва может просто отказаться от обвинения или согласиться на символическое наказание, а общество может принять такие законы, которые направлены в первую очередь на то, чтобы исправить преступника, а не покарать его. В каком-то смысле общество во многих странах уже пришло к тому, чтобы не проявлять излишнее насилие по отношению к преступнику, однако, из-за того, что переход к доктрине исправления был произведён от доктрины устрашения, то у жертвы возможностей для проявления милосердия по отношению к преступнику не осталось, что сокращает и права потерпевшего, и в каком-то смысле ухудшает положение преступника.
Автор - Антон Силаев