В декабре 1932 года антропологи Маргарет Мид и ее муж Рео Фортуна встретили Бейтсона в деревне ятмул в Канканамуне, и они работали вместе несколько месяцев. Это была встреча двух разных подходов к антропологии. Мид учился у Франца Боаса в Нью-Йорке, который считал общество не органическим механизмом, а исторически развивающейся коллективной психологией. Это способствовало целенаправленному политическому использованию антропологических исследований, и Мид уже была известна тем, что использовала свои исследования для продвижения раскрепощенных взглядов на сексуальность и роль женщин в обществе. Позже она будет обвинена в использовании агрессивной исследовательской тактики, чтобы найти то, что она хотела найти, независимо от реальной ситуации.
В любом случае, она и более осторожный Бейтсон дополняли друг друга, и все трое начали использовать его теории не только для понимания ятмулов, но и как способ познать себя и то, как каждый вписался в свою собственную группу. «Мы… видели мир глазами, которые казались вновь открытыми для каждого малейшего поступка и жеста», - писала Мид; «казалось, что все наши друзья стали более понятными для нас».
Но Фортуна не был так впечатлен, чувствуя, что поведенческие схемы, разработанные Бейтсоном - основа для того, что сейчас называется Теорией позиционирования - используются для его изоляции; на самом деле, период трио вместе закончился тем, что Мид покинула Фортуну и вышла замуж за Бейтсона в Сингапуре в 1936 году. Бейтсон объяснил, что это теперь уже овдовевшая мать, поскольку это был брак по расчету, поскольку он и Мид будут проводить полевые работы в отдаленной деревне в Бали; наука все еще была приоритетом. Когда Мид приехала на свадьбу с новым шелковым нижним бельем, Бейтсон использовал ее, чтобы обернуть объективы фотоаппарата.
На самом деле новинкой проекта на Бали стала фотография. Впервые этнографическое исследование будет проводиться в основном через кино. Опять же, это был способ установления принципа взаимосвязанности. Во вступлении к «Балийскому характеру: фотографический анализ» (1942) Бейтсон и Мид объясняют, что:
"[Мы] пытаемся создать новый метод определения нематериальных отношений между различными типами культурно стандартизированного поведения, размещая рядом друг с другом взаимно значимые фотографии. Части поведения, разделенные по пространству и контексту – танец транса, который несут в процессии, человек, смотрящий на самолет, слуга, приветствующий своего хозяина в пьесе, картина сна - все это может иметь отношение к одной дискуссии; через них может проходить одна и та же эмоциональная нить".
Аспекты поведения тщательно соблюдаются, затем экстраполируется общая теория, но тотчас же Бейтсон возвращается к конкретному, чтобы признать, что многое еще не было объяснено. Все его сочинения будут характеризоваться этим колебанием между грандиозными амбициями, которым аплодировал бы его отец, и обезоруживающим самоуничижением. Осознание того, что общая картина оставалась неуловимой, служило предостережением против любого «корректирующего» вмешательства, основанного на его работе.
Гонка вооружений, приведшая к войне, была грандиозным расколом в обществе, без корректирующей обратной связи
Всегда одержимы одними и теми же вопросами, прежде всего тем, как естественный мир, казалось, скрепляется и взаимно уравновешивается паттернами - так что вены на листе можно было бы с пользой сравнить с чешуей рыбы или орбитами планет, или племенным танцем - Бейтсон никогда не повторялся. Он чувствовал, что решение его главной проблемы с разных сторон приведет к более глубокому пониманию, большему вниманию к принципам, а не к поверхностным явлениям. В результате он будет считаться предвестником движения конца 20-го века к междисциплинарным исследованиям и холизму. Расставшись с Мид в 1948 году, потому что он нашел ее слишком контролирующей и агрессивной, слишком целеустремленной, он увлекся теорией информации, кибернетикой и, что особенно важно, психотерапией.
Таким образом Бейтсон стал на путь, который в дальнейшем привел его к успеху и узнаваемости.
Продолжение в следующей статье...