Сейчас будет что-то супернетипичное для этого места, но не могу держать это в себе.
Написано в авиарежиме 05.05.2020, примерно в 00:20.
Скажи мне кто вчера утром, что сегодня вечером я буду сидеть на борту самолёта Boeing 737-800 — ни за что бы не поверила. Да я до сих пор не особо верю. Поэтому наверное такая спокойная.
Воняет пихтовым маслом, старым гаражом и гнилыми фруктами. Не пугают, а скорее раздражают примеси бензина в воздухе.
Просыпаюсь я вчера. Все как всегда: дикая жара, нечем дышать, играет вьетнамский гимн. Решила проверить телеграмм, хотя я редко туда захожу и тем более редко мониторю конфы с рейсами и помощью беженцам. И тут первое же сообщение рейс Камрань-Владивосток на 4 мая. Подала заявку забавы ради, знала, что не примут. И вдруг под ночь приходит сообщение: вы включены в списки на рейс.
Проснулась со слезами — не знала: делать зарядку или нет. Ощутила физически быстротечность времени: каждая минута кричала в уши о том, что она закончилась. Долго и тревожно. А 10 минут были целым хором в голове. Так и не приняла решение, пока время на зарядку не закончилось. Потом то же самое произошло с вопросом: мыть ли сегодня голову? Решение за меня приняла Катя. Почему-то ее аргумент показался мне логичным утром, но сейчас я с сожалением глажу, уже жирнящиеся волосы, и мечтаю поскорее их помыть.
Поняла, что не могу принять ни одного решения, минуты на меня орут, а я не могу решить: ехать в Россию или нет? В каждый следующий миг я думала: «я все для себя решила. Надо ехать.» А потом говорила: «тут и думать нечего — надо оставаться!» и так каждую минуту. Каждую орущую на меня минуту.
Мы поехали на работу: я посмотрела на синее море, ощутила сильные порывы тёплого соленого ветра и подумала: «я что больная? Куда я собралась? Тут так хорошо!»
А потом почему-то в голову пришли горячие летние Хабаровские закаты— и всё по новой.
Решение надо было принять до часу дня. После моя бронь на рейс должна была аннулироваться.
Когда приехала на работу — время уже поджимало. Вай-фая не хватает на весь муравейник, где мы работаем. Наступило чувство тревоги, что я не смогу перевести деньги и оплатить билеты. И тут я поняла: раз я парюсь из-за этого — у меня есть 5 минут стабильного состояния, чтобы купить билеты. Я покупаю эти билеты ровно также, как и те, что я купила сюда: никому ничего не сказав. Уже только после покупки говорю Кате и маме.
Говорю на работе, что уезжаю. Они очень расстроены — адекватные русские ни за что не согласятся на такую низкооплачиваемую работу. Им очень повезло с нами: мы себя ни во что не ставим, поэтому даем другим пользоваться нашим трудом за бесценок. Потеря одного бойца из двух — тяжёлое испытание. Мы ведь и менеджеры, и строители, и уборщики, и прорабы в одном лице.
Без какого либо сожаления выкуриваю с бывшей начальницей сигарету. Отпрашиваю Катю, как в школе, и мчим домой. И опять перед глазами лазурное море, пальмы, песок-мука. Сука.
Но я нахожусь в чувстве невероятной эйфории — я наконец-то приняла решение. Идиотское, но решение. Приятно осознавать, что я корю себя не за бесхребетность, а глупость. Будто бы расту.
Я собираю вещи меньше чем за час. Ещё раз радуясь, что не подвержена болезни современного капиталиста — вещизму. Так приятно и хорошо, хочется остаться в раю навсегда...а, это у нас кондиционер был включён. Прошу прощения, показалось.
Приятно было тратить деньги не думая о завтрашнем дне. Будто у меня их много. Те, кто говорят, что счастье не в деньгах — никогда без денег не жили. Счастье именно во вседозволенности, в уверенности возможность реализовать все свои хотелки. И хватит врать окружающим.
О, корейский рамёнчик!
После корейской еды появилось дикое сожаление, что попаду я в Корею ой как не скоро. И опять ругаю себя: «Аня, ну какая ты тупая, ну куда ты едешь?»
Покурили. Почувствовала солнечный свет, пальмы зеленее, чем когда-либо, вода вкуснее, корейская еда вообще за гранью разумного. Хорошо, что эффект от «покурили» очень быстро проходит и ты вспоминаешь почему хочешь уехать из вечнозеленого края.
Горжусь тем, что на байке была уже абсолютно трезвая — окрыляла неизвестность. Мы мчались в аэропорт, закатное солнце быстро скрылось и перед нами была полная темнота. Мы мчали по серпантину, вокруг темень, на небе мириады звезд, мы летим в никуда и поем русский рэп. Это один из тех моментов, которые хочется запомнить если не навсегда, то хотя бы до того возраста, когда во рту вставных зубов будет больше, чем настоящих.
Мы приезжаем в аэропорт. Никакого чувства тревоги, только нарастающее чувство ненависти к российскому стаду в аэропорту. Кстати русские неплохи поодиночке, прекрасны в разных ситуациях, но в самолете будто башню срывает! Они летали уже миллион раз, но каждый раз удивляются кнопке вызова стюардессы, томатному соку и тому что самолёт взлетел/сел.
Вот и сейчас я продолжаю кипеть. Скоро должны принести еду и вопросы «а что это так вкусно пахнет? Вы нас что, кормить будете?» растут быстрее, чем число заболевших ковид в России.
Я поражаюсь этой непробиваемой тупости и очень жалею, что мы не покурили прямо перед зданием аэропорта. Хотя говорила, что никогда и ни за что этого бы не сделала.
Кажется настала пора нарушать свои ни за что. Например, вчера утром я ни за что бы не подумала, что сейчас буду сидеть в самолете. Однако...
