После Войны за независимость испанских колоний в Латинской Америке 1810-24 гг. последними испанскими владениями в Западном полушарии оставались Куба и Пуэрто-Рико. Власти новых независимых государств изгнали испанцев с континента, и на Кубу прибыли около 110 тысяч переселенцев из Мексики, Венесуэлы, Колумбии и Перу. Несколько раньше на остров прибыло несколько тысяч французов и испанцев из Луизианы, проданной Наполеоном Соединённым Штатам, и с Гаити, где к власти пришли восставшие рабы. В результате испанцы и другие принявшие испанское гражданство европейцы составили почти половину населения Кубы (311 тысяч человек из 704 тысяч в 1827 г.), что превратило остров не столько в колонию, сколько в заокеанскую территорию Испании. Поэтому Мадрид долгое время не опасался появления движения за независимость на острове. Хотя политика испанских властей этому скорее способствовала: внешняя торговля для Кубы была ограничена, а главными партнёрами острова были США и Великобритания, что вызывало недовольство кубинцев, правда, только богатых и образованных.
В самой Испании статус Кубы как равноправной испанской провинции не устраивал многих аристократов и чиновников, в силу чего случались казусы: так, депутатов парламента, избранных от Кубы, несколько раз физически не пускали на заседания.
В первой половине XIX века отношения между Кубой и США постоянно укреплялись. Куба стала крупнейшим в мире производителем сахара и очень крупным – табака, и эти отрасли базировались на рабском труде. Поскольку испанцы не имели возможности самостоятельно покупать рабов в Африке и транспортировать их на Кубу (этому мешал британский флот), кубинские рабовладельцы покупали рабов в южных штатах США, туда же экспортировали (часто контрабандой) значительную часть произведённого сахара и табака, и там же страховали своё имущество. Многие кубинские рабовладельцы покупали плантации и дома на юге США.
Первыми апостолами независимости на Кубе были рабовладельцы – крупные сахарозаводчики из западной, самой богатой части острова. В Испании начиная с 1808 г. постоянно дебатировался вопрос об отмене рабства, и в 1821 г. испанский король Фердинанд VII под давлением Англии заявил о предстоящей отмене рабства на Кубе. Сделать это он не сумел, но кубинские рабовладельцы понимали, что отмена рабства не за горами, и начали плести заговоры. Во главе заговорщиков стояло богатейшее семейство Изнага. Его глава, Хосе Анисето Изнага Боррелл, пытался уговорить президента Великой Колумбии Симона Боливара высадить десант на Кубе, но Освободитель отказался, сославшись на то, что Англия и США выступают против. Хосе Анисето переселился в США, продолжая интриговать против испанской власти на Кубе и поддерживая связь со своими родственниками на Кубе.
В 1848 г. представители кубинской рабовладельческой оппозиции добились встречи с президентом США Дж.Н.Полком, попытавшись убедить его поддержать свержение испанской власти на Кубе. Заговорщики предполагали организовать восстание, провозгласить независимость и попросить об аннексии Кубы Соединёнными Штатами. Полк не согласился: Вашингтон в то время с трудом балансировал между свободными северными штатами и рабовладельческими южными, и появление ещё одного рабовладельческого штата – Кубы – нарушило бы баланс. В 1849-51 гг. семейство Изнага организовало несколько неудачных военных экспедиций из США на Кубу. Военным руководителем этих десантов был венесуэлец, бывший испанской офицер Нарсисо Лопес, воевавший с Боливаром и бежавший после поражения на Кубу. Лишённый должности в 1843 г., он примкнул к сепаратистам. Ему оказывал помощь Джефферсон Дэвис – будущий президент рабовладельческой Конфедерации, и Роберт Э.Ли – будущий главнокомандующий армией южан. Экспедицию 1850 г. организовал губернатор штата Миссисипи Джон А.Китман, а сама армия вторжения состояла из ветеранов американо-мексиканской войны. Лопесу с его наёмниками удалось высадиться на Кубе и захватить город Карденас, однако местное население не поддержало высадившийся отряд, признав в нём иностранцев.
В 1851 г. Лопес вновь высадился на Кубе: отряд добровольцев-южан возглавлял полковник Уильям Дж.Криттенден, племянник действующего президента США (!) Милларда Филлмора. Экспедиция была разгромлена испанцами, Лопес и большинство её участников попали в плен и были расстреляны; несколько уцелевших американцев испанцы освободили по требованию президента Филлмора.
После неудачных военных походов кубинские оппозиционеры пытались уговорить правительство США и банкира Вандербильта купить Кубу у Испании за $130 млн.
Первый, рабовладельческий этап движения за независимость Кубы (точнее, антииспанского движения) ознаменовался изобретением кубинского флага (его впервые поднял генерал Лопес), и появлением знаменитого лозунга «Свобода или смерть!» (его автором был Хосе Анисето Изнага). Кроме того, семейство Изнага, обосновавшееся в США, стало твёрдой опорой кубинского движения за независимость: его представители собирали средства для мятежей и организовывали кампании в американских СМИ вплоть до провозглашения Кубой независимости в 1902 г.
В середине XIX века Куба, как и Испания, находилась в состоянии затяжного кризиса. При этом западная и восточная части острова развивались неодинаково. В первой, равнинной, крупные рабовладельческие плантации были прибыльными, их владельцы модернизировали и строили новые сахарные заводы, в то время как в восточной, малонаселённой части острова небольшие хозяйства разорялись. Владельцы плантаций на востоке требовали отмены рабовладения, т.к. им было выгоднее нанимать свободных бедняков. Корыстные интересы восточных землевладельцев переплетались с популярной в то время аболиционистской традицией, усилившейся во время Гражданской войны в США. Разорившиеся землевладельцы и нарождавшийся средний класс были недовольны колониальной политикой Испании, ограничивавшей инвестиции в экономику острова и ограничивавшей возможности внешней торговли. Большое впечатление на кубинцев оказали события в близкой Доминиканской Республике, власти которой в 1861 г., не в силах совладать с кризисом, мятежами и вторжениями гаитян, попросились под власть Испании. Но испанские войска, высадившиеся в Доминикане, столкнулись с сопротивлением части населения, не желавшего возврата к колониальному статусу, и, и не сумев справиться с партизанами, в 1865 г. покинули Санто-Доминго навсегда. Президент Доминиканы Буэнавентура Баэс вёл переговоры с США об аннексии своей страны (в 1874 г. президент США У.Грант подписал указ об аннексии, но его отверг сенат).
В то же время в западной части острова обосновалось много американских конфедератов, уехавших после поражения в Гражданской войне, что усиливало прорабовладельческие настроения. В отличие от I-й половины XIX века, рабовладельцы последующего периода были лояльны Испании, поскольку опасались, что избавившиеся от рабства США теперь будут поддерживать борцов с рабством. И они оказались правы.
В 1867 г. в Мадриде был создан правительственный комитет, призванный разработать план экономических реформ на Кубе, в частности, принять наконец закон об отмене рабства. Однако быстро выяснилось, что комитет никаких решений принять не может – в основном из-за противодействия латифундистов Западной Кубы. В июле того же года группа плантаторов во главе с сахарозаводчиками Франсиско Висенте Агилерой и Карлосом Мануэлем де Сеспедесом основали «Революционный комитет Байямо», готовивший антииспанское восстание. На этот раз, кроме независимости, заговорщики требовали ликвидации рабовладения.
10 октября 1868 г. Сеспедес объявил о начале войны за независимость Кубы, получившей название Десятилетней, или Войны мамбисес (от прозвища доминиканских повстанцев). Он освободил своих рабов и сформировал из них первый повстанческий отряд. В первой же схватке отряд был разбит испанцами, и Сеспедес скрылся в горах всего лишь с 12 соратниками, но восстание распространилось по всей Восточной Кубе. Через несколько дней под знамя Сеспедеса уже собралось 12 тысяч повстанцев, вооружённых в основном мачете, и началась настоящая война. Западная Куба не только сохранила верность Испании, но и послала тысячи добровольцев в испанскую армию и местную милицию, что сделало антииспанскую войну гражданской.
Генерал-капитан (губернатор) Кубы Доминго Дульсе был либералом и пытался вести мирные переговоры с повстанцами, но натолкнулся на яростное противодействие плантаторов Западной Кубы. Они не только добились отзыва Дульсе с острова, но и организовали убийство либерального премьер-министра Испании генерала Хуана Прима, и финансировали контрреволюционный переворот в Испании в 1874 г., восстановивший монархию. Западная Куба была настроена подавить восстание на Востоке силой, не останавливаясь перед тактикой выжженной земли.
Во главе повстанцев стояли необычные люди. Сам Сеспедес, бывший рабовладелец, освободивший своих рабов, бы скорее символом восстания. Это был человек необыкновенного мужества: испанцы арестовали его сына и предложили сдаться в обмен на его жизнь. Сеспедес отказался – и сын был убит. Крупными землевладельцами были и такие руководители восстания, как Педро Фигейредо (автор национального гимна Кубы), Висенте Гарсия Гонсалес, Игнасио Аграмонте. Военным руководителем являлся Максимо Гомес – доминиканец, в 16 лет добровольно вступивший в испанскую армию (!) ради превращения Доминиканы в провинцию Испании, а после поражения испанских войск эмигрировавший на Кубу. На Кубе он купил землю на деньги, лично выданные ему испанским генералом Валериано Вейлером (он будет командовать карательными войсками на Кубе). Но по неизвестным причинам он примкнул к восстанию.
Второй выдающийся руководитель восстания, «бронзовый гигант» Антонио Масео, был сыном венесуэльца, воевавшего в испанской армии против Боливара и эмигрировавшего на Кубу. Интересно, что престарелый Масео-старший тоже принял участие в восстании. Венесуэльцем был и генерал Каликсто Гарсия, предки которого также воевали на стороне Испании против Боливара.
Перуанец Леонсио Прадо, военно-морской офицер и бесстрашный исследователь Амазонии, организовывал переброску на Кубу добровольцев и оружия из-за границы. Поляк Кароль Ролоу-Мяловский, участник Гражданской войны в США на стороне северян, перед восстанием жил в кубинской провинции Лас-Вильяс, и стал выдающимся повстанческим генералом. Американец Генри Рив подростком участвовал в Гражданской войне в США. В 1869 г. из США на Кубу была отправлена группа добровольцев и оружия (экспедиция Перри), к которой примкнул Рив. Испанцы атаковали добровольцев при высадке, захватили в плен и тут же расстреляли, но Рив остался в живых, хотя и был изрешечен пулями. «Энрике-американец» участвовал во многих боях, поражая кубинцев невероятной смелостью, и стал генералом повстанческой армии. В одном из боёв в 1876 г. Рив был окружён испанцами, и, не желая сдаваться в плен, застрелился.
Иностранцев, воевавших под кубинскими знамёнами в Десятилетнюю войну, было много.
Какими мотивами руководились иностранцы, воевавшие за свободу Кубы? Конечно, сочувствием к кубинскому народу, но не только. Многочисленные доминиканцы и венесуэльцы на Кубе, хотя юридически и считались испанцами, рассчитывать на карьеру не могли. И достаточно самолюбивые люди понимали, что войти в высшие эшелоны власти они смогут только в независимой Кубе - если примут деятельное участие в её создании. Так, как венесуэлец Боливар стал президентом Колумбии, бразилец Каспар Франсиа - диктатором Парагвая, венесуэлец Антонио Хосе Сукре - президентом Боливии, а боливиец Андрес де Санта-Крус - президентом Перу.
Среди них были итальянцы, немцы, англичане, ирландцы, русские и поляки. Больше всего, конечно, было американцев. Большую роль в войне сыграл Томас Джордан – участник войн с Мексикой и с индейцами-семинолами, генерал армии Конфедерации. Когда началась война на Кубе, Джордан стал добровольцем: он участвовал в агитационной кампании в американской прессе, собирал деньги, закупал оружие и вербовал добровольцев. В мае 1869 г. Джордан высадился в Маяри с 300 добровольцами, но главное – с оружием и боеприпасами для 6000 человек. В декабре 1869 г. был назначен главнокомандующим Кубинской Освободительной армии. Ему удалось реорганизовать часть повстанческих отрядов в регулярную армию и нанести испанцам тяжёлое поражение у Гуаймаро в январе 1870 г. Однако его карьера в кубинской армии оказалась недолгой. Кубинские полевые командиры выступили против ведения регулярной войны, мотивируя это тем, что их отряды не могут надолго покидать свои селения, оставляя мирное население на произвол испанцев. Кроме того, Джордан рассчитывал на бесперебойное получение оружия и боеприпасов из США, но большинство кораблей, перевозивших добровольцев и оружие, перехватывалось испанцами. Вести регулярную войну можно только при соответствующем снабжении, а кубинские полевые командиры были в ведении повстанческой войны эффективнее, чем генерал-южанин. В результате Джордан отказался от своего поста и вернулся в США, а главнокомандующим стал доминиканец Гомес.
Во время Десятилетней войны в горах Кубы работала Палата представителей, объявившая себя высшей властью на острове, а вопросами снабжения повстанческой армии и пропагандой идей независимости Кубы в США занималась Кубинская революционная хунта в Нью-Йорке. Пропаганда имела огромную роль: крупнейшие американские газеты на протяжении всей войны были буквально заполнены статьями о героизме кубинцев и зверствах испанцев. Вот взятые наугад заголовки статей американских газет: «Царство террора на Кубе» (New York Herald, 3.01.1870), «Выставка в помощь Патриотической армии Кубы» (New York Herald, 20.01.1870), «200 американцев присоединились к кубинской армии» (New York Tribune, 21.01.1870), «Помоги Кубе!» (New York Herald, 29.01.1870), «Испанские варварства на Кубе» (New York Herald, 17.02.1870).
Американская пресса – это деньги и добровольцы. И корабли с волонтёрами и оружием отправлялись из американских портов к берегам Кубы один за другим, хотя их перехватывали не только испанцы, но и англичане, и американская береговая охрана. В ноябре 1873 г. испанский сторожевой корабль задержал в нейтральных водах пароход «Вирджиния», перевозивший оружие для кубинских повстанцев. Испанцы расстреляли всех, находившихся на судне, в т.ч. 16 американцев и англичан, включая капитана Джозефа Фрая.
Военные действия за все 10 лет противостояния не вышли за пределы восточных провинций Орьенте, Камагуэй и Лас-Вильяс. В 1875 г. генерал Гомес вторгся в западную часть острова, но встретил ожесточённое сопротивление: рабовладельцы даже создали отряды милиции из своих рабов. Гомес потерпел поражение о отвёл остатки своих отрядов обратно на восток. Более того: даже в Орьенте, главном очаге восстания, лояльность Испании сохранили производители кофе в районе Гуантанамо. Вторжение повстанцев в этот район в августе 1871 г. столкнулось с яростным сопротивлением местных жителей; в результате плантации и поселения были сожжены, множество местных жителей погибли в боях или были казнены повстанцами.
В мятежных провинциях тоже не всё шло гладко: Сеспедес приказал уничтожать плантации и сахарные заводы, чтобы подорвать поступление налогов испанцам, но плантаторы, в т.ч. участвовавшие в восстании, отказались исполнить приказ. В самой «повстанческой» провинции Орьенте повстанцы города Ольгин отказались подчиняться Сеспедесу и Гомесу, что вызвало мини-гражданскую войну среди восставших. Наконец, большой ущерб повстанцам наносили расовые предрассудки, несмотря на то, что лидеры восстания пытались с ними бороться. Так, самый талантливый повстанческий генерал, «бронзовый титан» Антонио Масео, из-за цвета кожи не смог стать главнокомандующим. Гильермо Монкада, несмотря на недюжинные таланты, смог получить только звание бригадного генерала: он был чернокожим.
Помощь повстанцам из США постепенно сокращалась, т.к. Вашингтон, после долгих колебаний, не решился ни признать Кубу воюющей стороной, ни предложить Испании продать остров. Причина заключалась в том, что американские власти опасались возрождения Конфедерации, и не хотели получить в составе США испаноязычный и католический штат.
Неформальный лидер повстанцев Игнасио Аграмонте был убит в бою в мае 1873 г. Сеспедес, смещённый с поста президента, попал в плен и был расстрелян в феврале 1874 г. Ряд повстанческих полевых командиров в провинциях Лас-Вильяс и Камагуэй перешли на сторону испанцев и успешно громили своих бывших соратников. Новый глава повстанческого правительства, генерал Томас Эстрада Пальма, в октябре 1877 г. попал в плен. На этот раз испанцы не расстреляли мятежника, а повели с ним переговоры о мире. Повстанцам была предложена амнистия, рабам, участвовавшим в войне – освобождение. Рабство на Кубе должно было быть отменено в течение двух лет, а Куба – правда, срок установлен не был – должна была получить широкую автономию в рамках Испании. 10 февраля 1878 г. между повстанцами и испанскими властями был подписан Занхонский договор, положивший конец войне, унёсшей жизни около 200 тысяч человек (примерно 20% населения острова).
Десятилетняя война была проиграна повстанцами, поскольку они получили поддержку только в восточных, малонаселённых и отсталых районах острова, и встретили сопротивление в западных провинциях. Решающую роль в неудаче восстания сыграл тот факт, что европейское население Кубы в основном считало себя испанцами, а Кубу – естественной частью Испании, и было против отделения острова от метрополии. Повстанцев поддержала только часть рабов, и тоже только на Востоке, в то время как большинство рабов были сосредоточены на Западе, и они не только сохранили лояльность рабовладельцам и властям, но и участвовали в подавлении восстания. Большое значение имело также непропорционально большое количество иностранцев среди руководителей повстанческих войск: американцы, доминиканцы, венесуэльцы были чужаками для восставших жителей Восточной Кубы, их воспринимали как беспринципных кондотьеров. В этих условиях решающую роль в восстании играла поддержка США, и, когда она прекратилась, повстанцам пришлось идти на мирное соглашение.
***
Десятилетняя война окончилась не решительной победой испанцев, а мирным соглашением. Основные вожди восстания остались живы, и не отказались от борьбы за независимость Кубы. Огромные жертвы среди населения породили ненависть между лоялистами и бывшими повстанцами, между Западом и Востоком острова. Несмотря на то, что американцы на последнем этапе войны отказали повстанцам в поддержке, в США не уменьшились антииспанские настроения и стремление превратить Кубу либо в штат США, либо в формально независимую, а фактически подконтрольную Вашингтону территорию. Эти настроения подпитывались антиимпериалистическими и гуманными соображениями у американского среднего класса, а у бизнесменов имели вполне рационалистические основы: Куба представляла собой идеальное место для американских инвестиций.
В конце XIX века Испания всё глубже погружалась в кризис, а США стремительно развивались. Соответственно, росли и аппетиты американцев, и стремление ещё недавно провинциальной, аграрной страны стать великой державой. А Куба продолжала представлять собой клубок тяжёлых противоречий. Новый, решающий раунд борьбы за Кубу был не за горами.