Михаил Фрунзе не был человеком Иосифа Сталина. Он был сам по себе. И в его руках, пусть и ненадолго, оказалась огромная власть.
Что произошло?
В рамках этого цикла мы говорим о событиях альтернативной истории. Эти события не происходили, но при определенных обстоятельствах произойти могли. И их перспективы на определенном этапе казались вполне реальными. Слова «Михаил Фрунзе» и «военный переворот» поставлены в один ряд не автором этой статьи, а современниками наркома, заподозрившими человека, чье имя долгое время носил Бишкек, в попытке взять власть в только что образовавшемся Советском Союзе.
Впервые предположение о том, что Фрунзе метит в «русские Бонапарты», высказал секретарь Сталина Борис Бажанов, который за годы работы с в тот момент еще будущим «вождем» сильно разочаровался, как в самом «вожде», так и в идеях коммунизма. В 1928-м Бажанов бежал из СССР, а два года спустя издал знаменитую книгу «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». Там и была высказана мысль о том, что Фрунзе затевал переворот.
Могло ли такое быть?
Почти сто лет спустя в это трудно поверить, но практически до конца 20-х годов Сталин не был так всесилен, как в годы 30-е. И уж тем более он не был таковым в январе 1925-го, когда и состоялось судьбоносное назначение Фрунзе. Это была не просто смена руководителя Реввоенсовета и военного наркомата. Это была решительная победа над Троцким. Переломный момент в тяжелейшей борьбе за власть, которая началась еще при жизни Ленина.
Имелись у нового главы Реввоенсовета и прогрессивные идеи относительно реформирования армии. Фрунзе полагал, что после окончания Гражданской войны страна уже не нуждается в таком количестве военных. Фрунзе планомерно выводил армию из-под контроля партии, делая примерно то, что делал в те годы Сталин в политике: расставлял своих людей на важные должности. Дело шло к тому, что однажды Красная Армия будет исполнять исключительно приказы Фрунзе, а вовсе не распоряжения членов ЦК. И все это делало наркома потенциально очень опасной фигурой, особенно в условиях нарастающей политической борьбы.
Если бы все-таки…
Доктрина Фрунзе строится на принципах классовой борьбы. И особое внимание в обновленной армии он предлагает уделять коммунистическим ячейкам. Просто, в его понимании, завполит должен стоять в военной иерархии ниже, чем генерал, а никак не выше и даже не рядом с ним. Отсюда получаем два сценария развития событий по итогам гипотетического переворота. Первый: Фрунзе захватывает власть и насаждает военную диктатуру, не обремененную коммунизмом.
При этом, скорее всего, был бы сохранен НЭП, а СССР сделал бы решительный шаг навстречу еще одному отверженному и оскорбленному невниманием европейскому государству — Германии. В случае глобального конфликта Фрунзе, скорее всего, пошел бы путем Франко.
Сценарий номер два — это уже военная диктатура со всей коммунистической ахинеей. И тогда СССР в кратчайшие сроки сделался бы очень агрессивным государством. Важной частью процесса стал бы Интернационал. Этакая Красная Армия планетарного масштаба.