Я родился в декабре 1949 года. Не сохранились у меня воспоминания о Сталине.
А о Хрущёве многое помню.
Помню повторявшийся по радио много раз лозунг: «За три года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения!» От большого количества повторов этот лозунг буквально впечатался в мою детскую память.
Потом в 1956 году много раз повторяли сообщение о разоблачении антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова.
И в том же году трагические события в Венгрии. Помню разговор дома о том, что семье нашего солдата, погибшего в Венгрии, выплатили денежную компенсацию, но сына-то не вернёшь…
Отец и дед были членами КПСС и выписывали газету «Правда» (об отце и деде я поместил здесь отдельные публикации). Я стал смотреть в газете многочисленные и многословные выступления Хрущёва. Читал только те места в этих речах, под которыми были пометки: «Оживление в зале», «Смех в зале».
Помню призыв к освоению целинных и залежных земель.
Впечатались у меня в память и много раз повторенные фамилии Заглады и Валентины Гагановой.
Хорошо помню эпопею с кукурузой. Мультфильм «Чудесница» показывали не раз по телевидению. Кукурузные консервы я полюбил. Кукурузные хлопья тоже полюбил, но только те, что были с сахаром.
Дед мой (старый большевик) не любил Хрущёва за его болтовню и шутовство. «Трепочишка высшей марки!», - фирменное выражение моего деда. Помню его предостережение, что нельзя передавать кому-либо такие оценки, которые звучали в нашем доме.
И всё же массовое жилищное строительство началось в Москве в конце 1950-х годов, и мы получили отдельные квартиры.
Помню изменение масштаба цен в 10 раз с 1 января 1960 года и новые красивые денежные купюры. Нарезной батон стоил 1 рубль 35 копеек, а новая его цена – 13 копеек. Монеты достоинством 1, 2 и 3 копейки не стали менять. Это был маленький подарочек народу. Помню недоверчивые оценки деда: «Они скажут, что здесь убавили цену, здесь прибавили, но когда станешь считать деньги в своём кошельке, то увидишь, что их стало меньше».
И дед, и бабушка называли советских руководителей – «они». Как бы показывая этим своё отстранённое, недоверчивое отношение к власти. «Они» - это не свои…
Потом было повышение цен на мясо и масло. Мясо стоило 1 рубль 50 копеек за килограмм, стало – 2 рубля. Масло подорожало с 2 рублей 90 копеек до 3 рублей 60 копеек. Зато цену на сахарный песок снизили с 94 копеек до 90.
Помню неурожай 1963 года. Старые сорта хлеба исчезли из продажи, появился новый очень невкусный хлеб. Исчезла из продажи мука.
Весной 1964 года исполнилось Хрущёву 70 лет. Вышел телефильм «Наш Никита Сергеевич».
Но настал октябрь 1964 года, и сняли Никиту! Отец с дедом обсуждали закрытое письмо ЦК КПСС. По телевидению стали говорить о преодолении волюнтаризма и возвращении к ленинским нормам коллективного руководства.
Продали по два килограмма муки на каждого члена семьи.
Отец первоначально положительно отнёсся к коллективному руководству Брежнева, Косыгина, Подгорного. Дед тепло отзывался о Косыгине, с которым он общался в годы Великой Отечественной войны.
Но постепенно коллективное руководство стало меняться на культ личности Брежнева.
«И Шелест прошелестел», - услышал я от друга нашей семьи, приехавшего из Киева, его комментарий к снятию Первого секретаря ЦК компартии Украины.
Много раз было и такое. Смотрю первую страницу газеты «Правда». Там главная новость – ответ Брежнева на какое-то письмо доярки или свинарки. Ниже помещалось в той же газете письмо этой доярки (свинарки) о своих трудовых достижениях Брежневу.
Много позднее стали говорить о той эпохе, как о застое. А я в 1970-е годы считал, что в стране процветает фальшь, и вновь возрождается культ личности.
Ноябрь 1982 года. Брежнев умер. Первым лицом в СССР стал Андропов.
Помню положительное высказывание по этому поводу одного умного человека (я написал о нём здесь в публикации о Переделкино): «Хорошо, что поставили КГБ-шника».
Прошли проверки тех работничков, что в рабочее время ходили по магазинам, баням… А мне было понятно, что такими методами эффективной экономики не добьёшься. Даже если будет сидеть такой работничек безвылазно в своём кабинете, лучше от этого не станет в стране нашей…
В 1984 году Андропов умер. На его месте оказался Черненко. «Кочерыжку какую-то поставили», - сказала моя сотрудница.
В 1985 году умер Черненко. Первым лицом в стране стал Горбачёв. У меня появились тогда большие надежды на позитивные перемены в стране. «Господи, помоги Горбачёву!», - просила моя мама.
Сначала были многочисленные разговоры про перестройку и ускорение. Потом, видимо, решили, что про ускорение говорить преждевременно. Перестройка! Перестройка!
Говорил Горбачёв много и часто. И я постепенно стал разочаровываться в нём и в том, что в стране происходит. Слов много, но они какие-то пустые, бессодержательные.
Появились кооперативы.
Пошли разговоры о Ельцине. Помню рассказ бывшего директора Малого театра Виктора Коршунова, который был членом Московского городского комитета КПССС. Коршунов рассказал, что его внезапно вызвали на внеплановое заседание Московского городского комитета партии. Он ответил вызывавшему его партийному функционеру, что в театре на это время назначена репетиция нового спектакля «Иван», который ставился к очередному съезду КПСС. Но Коршунова всё же вынудили прибыть на задание Московского городского комитета, где представили Ельцина, который должен был сменить (и сменил) Гришина на посту главного московского руководителя.
Наступали в стране мутные времена…
Помню ГКЧП. Какой-то незнакомый офицер вдруг спросил меня во время случайной встречи в столовой о моём отношении к ГКЧП. Я ответил, что хорошее дело нельзя построить на лжи. На что этот офицер задал мне риторический вопрос: «А может быть, они хотят предотвратить катастрофу?»
Потом вылез Березовский. Помню, по первому каналу Центрального телевидения диктор сообщает: «А сейчас мы доводим до вас точку зрения заместителя Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Березовского Бориса Абрамовича».
Дожили! Это было дно…
Надеюсь, что такой мерзости в России никогда больше не будет.