С чего же начать?
Вирусные геномы, обнаруженные у первых пациентов, настолько похожи, что позволяют с уверенностью предположить, что вирус перескочил от своего промежуточного хозяина к людям только один раз. Оценивая скорость, с которой геномы приобретают отличия, этот «скачок» можно датировать, самое раннее, началом октября 2019 года. Если это так, то почти наверняка были инфекции, которые оказались несерьезными, или которые не доходили до больниц, или которые не были признаны странными, прежде чем первые официальные случаи были замечены в Ухане в начале декабря. Эти ранние случаи заболевания могли возникать и в других местах.
Ян Липкин, начальник Центра инфекций и иммунитета Колумбийского университета в Нью-Йорке, работает совместно с китайскими исследователями, чтобы проверить образцы крови, взятые в конце прошлого года у пациентов с пневмонией по всему Китаю, чтобы увидеть, есть ли какие-либо доказательства того, что вирус был занесён в Ухань откуда-то еще. Если таковые будут найдены, то получается, что вирус мог войти на уханьский рынок не в клетке, а на двух ногах. Известно, что рынок пользуется популярностью как среди иностранцев, так и среди местных жителей, к тому же находится недалеко от железнодорожного вокзала Ханькоу, транспортного пересадочного узла сети высокоскоростных железных дорог Китая.
Дальнейшие исследования помогут прояснить, когда, где и как вирус попал в организм человека. Существует возможность выловить ещё больше типов вирусов, так как диапазон возможных промежуточных видов очень широкий. Если бы можно было провести детальное интервью с теми, кто заболел самыми на начальном этапе COVID-19, эта генетическая выборка была бы калибрована лучше, говорит доктор Эмбарек, и при некотором везении можно было бы добраться до источника. Но для этого нужно время, добавляет он: “Поиск может быть быстрым, а может и затянуться надолго”.
Если окажется, что вирус возник где-то в другом месте, то идентификация нового вируса на ранних стадиях уханьской эпидемии может оказаться возможной благодаря сосредоточению в городе вирусологических ноу-хау, которые теперь, несомненно, используются для секвенирования [Секвенирование – это общее название методов, которые позволяют установить последовательность нуклеотидов в молекуле ДНК — прим.авт.] большего числа вирусов из большего числа источников. Но до тех пор, пока не будет получен удовлетворительный отчет о естественных причинах распространения, та же самая концентрация ноу-хау в Уханьском Институте вирусологии (УИВ) и другом местном исследовательском центре, Уханьском центре по контролю и предотвращению заболеваний, будет продолжать вызывать подозрения.
В 2017 году УИВ открыла первую в Китае лабораторию биозащиты 4-го уровня (BSL-4) — своего рода особо охраняемый объект, где ведутся исследования над самыми опасными патогенами. Большая часть исследований доктора Ши Чжэнли после вспышки ватипичной пневмонии (SARS) была направлена на понимание того потенциала, который вирусы, все еще циркулирующие среди летучих мышей, могут обрушить в будущем на человеческую популяцию. В одном эксперименте Ши совсемтсно с коллегой по университету Гэ Сини, а также в сотрудничестве с американскими и итальянскими учеными, исследовали болезнетворный потенциал коронавируса летучих мышей, SHC014-CoV, путем рекомбинации его генома с геномом коронавируса, поражающего мышей. В информационном бюллетене УИВ от ноября 2015 года сообщалось, что полученный вирус может “эффективно размножаться в клетках верхних дыхательных путей человека и достигать в лабораторных условиях такого же титра [активность содержащей антитело сыворотки крови — прим. авт.], как эквивалентные эпидемические штаммы SARS-CoV”. В начале апреля этот бюллетень и все остальные с сайта института были удалены.
В этом исследовании, результаты которого были также опубликованы в журнале Nature Medicine, показано, что переход SARS-CoV от летучих мышей к людям не был случайностью; другие коронавирусы летучих мышей тоже способны на нечто подобное. Это полезно знать. Но наделять патогены и потенциальные патогены дополнительными возможностями для того, чтобы понять, на что они могут быть способны, — это довольно-таки спорное предприятие. Такие эксперименты с “усилением функции”, как настаивают сторонники, имеют важное применение: например, понимание лекарственной устойчивости и трюков, которые вирусы используют, чтобы сбежать от иммунной системы. Эксперименты также сопряжены с очевидными рисками: технического оснащение, на котором проводятся исследовани, может неправильно эксплуатироваться; может произойти утечка материалов. Создание усиленного штамма птичьего гриппа в 2011 году в попытке понять специфическую вирулентность штамма гриппа, ответственного за пандемию 1918-1919 годов, вызвало масштабный переполох. США на несколько лет прекратили финансирование исследовательских работ по повышению эффективности штаммов вирусов.
Филиппа Ленцос [Filippa Lentzos], изучающая биомедицину и безопасность в Королевском колледже Лондона, говорит, что гипотеза о том, что SARS-CoV-2 имеет происхождение, связанное с разрешёнными исследованиями, широко обсуждается в сфере биозащиты. Среди гипотез также вдвигают утечку материала из лаборатории, а также случайное заражение человека в ходе работы либо в лаборатории, либо в полевых условиях.
Утечки из лабораторий, включая лаборатории BSL-4, — не нонсенс. Последний известный в мире случай заражения оспой был вызван утечкой матиралов из британской лаборатории в 1978 году. Вспышка ящура в 2007 году имела аналогичное происхождение. В Америке имели место случайные утечки и неправильное обращение с Эболой, а в лабораториях с более низким уровнем мер предосторожности в опытах по генной инженерии — со смертельным штаммом птичьего гриппа. В Китае лабораторные работники, по-видимому, были заражены SARS и передали ее через прямой контакт за пределами лаборатории по крайней мере в двух случаях.
Вот этот я раньше сделал
Некоторые элементы, несомненно, просачиваются и из лабораторий с более низким уровнем биобезопасности. Но в каком количестве они это делают, неизвестно, отчасти потому, что люди беспокоятся об этом меньше. А, как и со всеми другими аспектами этой истории, неизвестное подобно чашке Петри, в которой могут размножаться предположения. Это может быть одной из причин интереса к лаборатории в Уханьском центре по контролю и предотвращению заболеваний. Препринт, опубликованный на веб-сайте ResearchGate двумя китайскими учеными и впоследствии удаленный, наводит на мысли, что осуществляемые там исследования могут быть причиной для беспокойства. Сообщается, что эта лаборатория содержала животных — в том числе, в целях для одного исследования содержала сотни летучих мышей из провинций Хубэй и Чжэцзян — и специализировалась на сборе патогенов.
Ричард Пилч, работающий над вопросами нераспространения химического и биологического оружия в Институте международных исследований Миддлбери в Калифорнии, говорит, что у нового вируса есть одна особенность, которая, возможно, возникла во время “экспериментов по пассированию”, когда патогены заставляют переходить от одного хозяина к другому, чтобы изучить эволюцию их способности распространяться. Это “многоосновный сайт расщепления", который может повысить инфекционность. У SARS-CoV-2 есть такой сайт у шиповидного белка. А у его ближайших родственников среди коронавирусов от летучих мышей — нет. Но хотя такой сайт расщепления могл возникнуть в результате пассирования, нет никаких доказательств, что в данном случае произошло именно так. Он также мог эволюционировать обычным образом, когда вирус передавался от носителя к носителю. Наряду с этим, доктор Холмс, заявил, что нет никаких доказательств того, что SARS-CoV-2...возник в лаборатории в Ухани в Китае. Хотя другие рассуждали о совпадениях и возможностях, никто пока не смог опровергнуть это заявление.
Многие ученые считают, что из-за такого большого количества биологов, активно охотящихся за вирусами летучих мышей, и из-за экспериментов по усилению функций вируса, которые становятся все более распространенными, мир находится на грани риска, что в какой-то момент он столкнётся с пандемией, вышедшей из пробирки. “Одна из моих самых больших надежд в связи с этой пандемией заключается в том, что мы решим эту проблему, она действительно беспокоит меня”, — заявил доктор Пилч. Сегодня существует около 70 объектов с уровнем защиты BSL-4, расположенных в 30 странах мира. И планируется создать еще больше таких объектов.
Но опять же, необходимо учитывать наличие пока неизвестных факторов. Каждый год в мире происходят десятки тысяч смертей от респираторных заболеваний, причина которых остается загадкой. Некоторые из них могут быть результатом нераспознанных зоонозов. Вопрос о том, действительно ли это были они, и как эти угрозы могут накапливаться, требует внимания. Это внимание не может обойтись без помощи лабораторий. Оно также не может обойтись без определенной степени открытого сотрудничества, которое США сейчас обвиняют и принижают, сокращая финансирование, и которое Китай стремится уничтожить на корню. Это подавление ничем не помогло стране. На самом деле, поддерживая домыслы, подавление ещё даже может нанести ей вред.
Спасибо за то, что дочитали до конца! Если Вам интересно прочитать перевод какой-либо статьи на турецком, французском или английском языках, присылайте ссылки!