Начало главы по https://zen.yandex.ru/media/id/5d9c6a1d3642b600ad3ef7ca/separatist-u-istokov-velikoi-imperii-glava-ix-nachalo-5eb0f28b4670757c12fe63ba
Арсалан не ответил. Сидели молча и смотрели на просыпающийся лагерь. Каждый был занят своими мыслями. Арсалан-батор не удивился нежеланию молодого нойона подчиняться кому-либо, его стремлению быть независимым, вольным нойоном.
- Буянто-нойон, - наконец прервал молчание Арсалан. – Окончательное решение, конечно, за тобой. Но, пока не пришли остальные сотники, послушай меня. Я прекрасно знаю о твоем стремлении к независимости от кого-либо. В сложившейся ситуации надо крепко подумать перед чем, как принять окончательное решение. Я думаю, что ради сохранения рода надо натянуть удила гордости и пойти в подчинение к Охи. Он не оставит нас в покое. Будет война и война затяжная, долгая, которая нам пользу не принесет. Одним нам будет тяжело противостоять ему. Да и другие, нойоны более могущественных родов, захотят присоединить нас к себе. Придется постоянно защищаться от притязаний всех соседей. А несколько родов, объединенных под одним началом, составляют серьезную силу, с которой считаются, и жить будет спокойнее. Ведь не даром пословица молвит, что дружные сороки и гуся съедят.
Буянто не сводил глаз с лица сидящего перед ним умудренного прожитыми годами старого воина, вслушивался в его голос, тихий, настойчивый, убеждающий. Иногда голос Арсалана начинал звучать громко, но он тут же, как будто спохватившись, понижал его. Нойон, не перебивая его, выслушал до конца и спросил:
- А не лучше ли будет, если нойоны, не выбирая хана, заключат союз и совместными усилиями будут давать отпор тем, кто попытается посягнуть на наши кочевья? Каждый род будет вольным, не будет в подчинении более сильного, не будет данником никому? Ведь единство на основе доверия гораздо лучше, чем подчинение из страха.
- Это не осуществимо. Неприязнь, вражда, раздоры не дадут сложиться такому союзу. Мир между нойонами может быть только тогда, когда над нойонами стоит сильный хан.
- Значит, предлагаешь склониться перед Охи? Нет и нет. Воробей, летающий на воле, счастливее пташки, сидящей в золотой клетке. Не ты ли говорил?
- Обдумай еще раз. Начнется война. Во многие юрты горе придет, ведь она, война, только кровью увеселяется. Да и из чужих улусов за нами недреманно смотрят вражеские глаза, ждут случая, чтобы все созданное нами за последние годы растоптать копытами боевых коней, изрубить мечем, раскидать копьем. Хватит ли у тебя, Буянто, сил удержать в руках свой нутуг, сохранить его от алчных соседей, противостоять Охи-батору? Дело не шуточное, любой неверный шаг может оказаться гибельным.
Буянто ничего не ответил. Только посмотрел осуждающе в глаза Арсалана. Наступило тягостное долгое молчание. Каждый был занять своими думами. Нойон не желал склонять голову перед новым ханом, а старый воин боялся затяжной изнурительной войны.
- Жизнь наша трудна, полна опасностей, - заговорил Арсалан. – Людская вражда укоренилась на земле. Ослабнешь или зазеваешься, и твои стада захватит более сильный, твою юрту ограбят, тебя самого либо убьют, либо сделают рабом. Сейчас мы должны быть ближе друг к другу, человек к человеку, род к роду, племя к племени. Только так мы выживем. Но этого многие не понимают. И ты тоже не хочешь или не можешь понять, и думаешь только о себе. Мы слабеем поодиночке, а враги усиливаются.
Молодой нойон поднялся и медленно зашагал к реке.
- «Почему Арсалан не хочет понять и поддержать меня? – спрашивал себя Буянто. – Должен же быть выход из сложившейся ситуации, а он не желает его искать. Стар стал отважный батор, покоя ему хочется. Неужели советоваться уже не с кем? Не с кем поделиться планами? Да-а, теперь придется полагаться только на себя. Но нужны и надежные помощники, исполнители моей воли. Бэлигтэ со временем хорошей опорой будет. Сын Арсалана Бутуха отважный и умный воин. Но это впереди, а сейчас-то что делать? Ведь не просто так Охи-батор прислал гонцов с такими словами. В них кроется угроза, что если я не подчинюсь, то будут большие неприятности. Что ж, Охи-батор, не ставший еще ханом, я твой вызов принимаю и неприятности создам тебе самому. Посмотрим, кто кем будет повелевать. Уж точно не ты».
Почти у самой воды нойон вдруг внезапно остановился и, резко повернувшись, быстро вернулся обратно. Остановившись перед поднявшимся навстречу Арсаланом возбужденно спросил его:
- Что скажешь, если ханом вдруг стану я, а не Охи? Прошлое не вернуть, надо делать будущее.
Сотника озадачил вопрос нойона. Глядя на возбужденного Буянто он подумал, что молодой нойон решился на какую-то авантюру. К добру ли это? Но ведь события последних дней ясно показали, что, не смотря на молодость, Буянто трезво оценивает ситуацию, находит единственно разумное решение и проявляет твердость в его реализации. Что же теперь подсказал нойону его острый изощренный ум?
- Какая-то безумная мысль пришла тебе в голову. Ты не переоцениваешь свои возможности? Кто поддержит тебя? Где найдешь союзников?
- Кто имеет хорошее войско, найдет и хороших союзников. А наше войско не раз доказывало, что умеет одерживать победы в самых трудных битвах. Наши воины отважны, сильны единением, закалены сражениями. И важное место в нем занимаешь ты, уважаемый Арсалан-батор. Своими мудрыми советами и разумными действиями ты всегда помогаешь мне.
Подождав пока Арсалан усядется поудобней, продолжил:
- Чтобы не быть в подчинении у Охи надо его устранить. И самому стать ханом. Если мучит жажда, какое тебе дело в какой посуде подают воду. Наш род будет не только независим, но и…
- Это почти невозможно, - воскликнул Арсалан. – Охи в купе с остальными нойонами гораздо сильнее нас.
- Тогда мы должны оставить его одного. Постараемся склонить других нойонов не присоединяться к нему. Необходимо сначала разделить всех. Тогда силы Охи уравняются с нашими, и мы разгромим его, а род его подчиним себе. Тогда под нашу руку пойдут и другие нойоны. Мне думается, что Охи сам оттолкнет нойонов от себя. Спеша стать ханом, он не пойдет сейчас на встречу хэрэидам. Отдав эренченовцев на разграбление, он возбудит недоверие к себе.
- В твоих мыслях есть искра разумного. Но надо крепко подумать, как осуществить их. Ошибемся и нам конец.
Негромко обсуждали план своих действий, отыскивая в них сильные и слабые стороны. Ко времени, когда стали подходить остальные сотники, решение уже было принято окончательно. Узнав о кончине хана и требовании Охи, те сокрушенно качали головами. Никто ничего не сказал, только пришедший последним Дарма-батор решительно заявил:
- Нельзя нам идти к нему в подчинение. Мало того, что являемся данниками чжурчдженей, так и Охи будем платить. А самим не будет ничего оставаться.
Все согласились с ним. Буянто смотрел на сотников, а они в свою очередь смотрели на него и ждали, что решил их нойон. Буянто почувствовал, что начальники его отрядов как один готовы защищать вольность рода.
- Подождем, когда придут со своими отрядами Гомбо и Бутуха, и тронемся к скале Хухэ-Шулун, - нойон еще раз оглядел собравшихся сотников. – Там, на месте, окончательно определимся, что нам делать. Одно сейчас вам скажу: никому в подчинение мы не пойдем. А теперь еще раз проверьте готовность воинов, проверьте каждого воина, каждую лошадь. Скоро пригонят запасной табун. У кого конь в плохом состоянии, пусть заменит. Ни что не должно подвести воина в бою.
- Как бы хэрэиды в спину нам не толкнули, - нерешительно подал голос Цырен.
- Думаю, что, как только возьмут добычу в кочевьях Эрэнчина, они повернут коней домой, - ответил ему Буянто. - Сейчас нам не их бояться надо, но на всякий случай Гомбо оставит наблюдателей.
Все спешно направились к своим отрядам. Погруженный в тяжелые думы Арсалан-батор не заметил, как дошел до стоянки своих воинов. Хромой Данзан, встретив хмурого своего начальника, встревожился:
- Плохие вести привезли гонцы?
- Да, плохие. Очень плохие вести, - ответил сотник и, увидев, что часть воинов седлают приведенных коней, спросил своего помощника:
- Куда собираются?
- Время людей Цырена в дозоре менять.
- Надо же. Совсем из головы вылетело, - с горечью произнес Арсалан. – Старею, значит. Не пора ли мне, Данзан, саблю повесить на стену юрты и начать поучать молодых, как это делают многие убэгэны[1]?
- Не говорите так, Арсалан-батор. Равных вам нет никого.
- Не льсти. Вон сколько у нас молодых и удалых воинов. Разве не забыл, что льстецы в основном бывают грязными клеветниками. Смотри у меня, - Арсалан пригрозил ему волкобоем, с которым никогда не расставался. - Когда сменишь дозорных, я тебе скажу, что еще необходимо сделать.
Оставшись один, Арсалан подбросил в костер дрова, поворошил и уставился черными глазами на пляшущие языки огня. Тревожные, невеселые думы не оставляли его. Охи-батор намеренно послал гонцов с требованием полного подчинения. Он почти в два раза старше Буянто, умен, опытен в делах и коварен. Рассчитывает, что молодой Буянто-нойон вспылит, разгорячится и начнет требовать у него прежнего особого положения рода в ханстве. Тогда не обремененный ни какими договорами и клятвами Охи расправится в Буянто. Только ошибся он в молодом нойоне. Не бросился Буянто сломя голову и с затуманенными глазами отстаивать права своего рода, а решил сам стать ханом. Решился на войну с Охи, объявившим себя ханом. Но прежде отвратит от него других нойонов.
Арсалан-батор вздохнул тяжело, еще раз поворошил костер и приказал принести поесть. Когда на душе неспокойно, когда его одолевают тяжелые думы, ему всегда хотелось кушать. И с этим он ничего не мог сделать. Сегодня утром он намеренно, без никакой надежды, склонял Буянто-нойона подчиниться Охи. Хотел узнать насколько далеко он пойдет в противостоянии с Охи. Арсалан всегда считал, что союзники рано или поздно становятся врагами. И союз с Дэмбэрилом считал временным. И вот, после кончины Дэмбэрила, союз этот начинает распадаться, и Арсалан принял это как неизбежное и не сильно огорчился. Его только тревожило то, что вражда будет слишком долгой. Нет вражды страшнее, чем та, когда два равных по силам и возможностям нойона борются между собой. Особенно, если их стремления одинаковы. Но Охи не знает о конечной цели молодого нойона. Обсудив с Буянто это, Арсалан пришел к выводу, что можно надеяться на успех затеи. Договорились, что об этой конечной цели до решающего момента никому не говорить. Теперь Арсалана беспокоили нойоны остальных родов. Удастся ли их склонить на свою сторону или они примут сторону Охи-батора. Если не встанут на сторону Буянто, то, как их уговорить отойти в сторону, не вмешиваться в спор?
- «Но Буянто почему-то не очень тревожит то, чью сторону примут нойоны, - вздохнул Арсалан. – Он уверен, что сможет одним внезапным ударом разбить Охи-батора и подчинить себе остальных. Ничего не скажешь, он упорен в реализации своих планов и не смущается в выборе средств для достижения целей. Даже самый дурацкий замысел может выполнить мастерски. Будем надеяться, что он одолеет Охи. Да-а, одни люди способны к неожиданным озарениям. Другие плохо осваивают ситуацию и приходят к решению проблемы после долгого обдумывания. Что поделаешь, способности людей различны. Буянто из первых. Он мгновенно уясняет обстановку и оценивает сложившуюся ситуацию и, сравнив свои силы и возможности с силами противника, довольно быстро принимает решение. Для своего возраста довольно разумные, иногда неожиданные. Ничего не скажешь, порода такая. Каждый из его рода был отмечен благодатью мудрости и одарен умением добиваться намеченных целей».
Старый воин был одновременно горд своим воспитанником и огорчен стремлением, во чтобы-то ни стало, добиться полной независимости даже ценой разрушения многолетнего союза.
(Окончание следует)
[1] Убэгэн – старик (с бурятского).