Рано или поздно современный человек, посмотрев на себя со стороны, осознает, что вместе с ярко прожитыми годами, в жизни появляется нечто деструктивное, разрушающее начало, мешающее жить. Для одного это лишний вес, для другого ежедневная бутылка вина, для кого-то вредные привычки или тотальная прокрастинация .
В связи с этим осознанием человек ищет выход из сложившейся деструктивности, прибегая к различным духовным практикам. Христианин, наряду со всеми, не может избежать влияния массового сознания и зачастую бывает уязвлен тем или иным недостатком современного общества. Чем и отличается христианин, так это желанием неотступно следовать за Христом, падая и вновь вставая, ошибаясь и каясь. Духовная практика, связанная с очищением и являясь формой религиозного аскетизма в христианстве называется «пост».
С глубоким огорчением необходимо признать, что опошление христианского поста -есть невежество самих христиан, воспринимающих пост, как нечто рудиментарное или же исполняя его чуждым христианству механистическом способом. На первое место христианского поста встает не духовное усердие, а воздержание от пищи. Постмодернистские тенденции в мире напрямую затронули и религиозную сферу, внеся в нее иронию, абсурд и симулякры . Мало того, что христианин ограничивается воздержанием от непостной пищи, так еще и заменяет ее постным аналогом. Витрины и прилавки магазинов пестрят названиями: «постный майонез», «постные стейки», «постный торт» «постное молоко» и тд. Такой подход мало того не является исполнением поста, но и не считается примитивным воздержанием. Однако современный христианин, вверив себя манипуляциям производителей и маркетологов, не только не гнушается такой методологией, но и искренне верит в благо сей практики поста.
Можно вспомнить великопостные дни, когда в супермаркетах забвенно стоят бабушки вглядываясь в составы «псевдопостной» продукции, в надежде не прочитать скоромный ингредиент. Но отличается ли по вкусу тот «постный пирог» от привычного скоромного пирога? Не отличается. Так в чем же тогда пост? Другой пример еще сильнее омрачает сердце, но, не упомянув его, нельзя достучатся до законодателей- священнослужителей. Великий пост. Воскресная трапеза после продолжительной монастырской службы. На столе салаты, заправленные постным майонезом, кальмары вместо рыбы, плов с соевым мясом и теплый воздушный бисквит на постном молоке. Это ли воздержание? Не думаю.
Но если же все-таки ограничить свой рацион будет ли он являться постом? Йоги, суфии, спортсмены, диабетики так или иначе воздерживаются от пищи и даже практикуют многодневный голод. Воздержание от пищи несомненно приводи к улучшению физического здоровья, но пост есть понятие в первую очередь метафизическое и предполагает мистическое соединение с Богом. Преподобный Варсонофий Великий писал: « Пост телесный ничто не значит без духовного поста «внутреннего» человека, который состоит из предохранения себя от страстей. Сей пост внутреннего человека приятен Богу…» Также мы находим подобное изречение у св. Иоанна Богослова:» Кто ограничивает пост одним воздержанием от пищи, тот весьма бесчестит его…»
Известный богослов и проповедник современности митрополит Антоний Сурожский писал: «Пост -это время, когда мы должны встать перед лицом суда Божия, вслушиваясь в голос своей совести….Встаньте перед лицом своей совести и ответьте: воздерживались ли вы ради спасения своей души, и принесло ли ваше воздержание кому-нибудь хоть крупицу радости и добра? А если нет -напрасен был пост.»
Таким образом стоит заново переосмыслить сложившуюся практику поста в постсоветском православии, которая зачастую лишь отдаляет нас от Бога и своими фанатичными ограничениями сеет болезни и скорбь. Также стоит переосмыслить и постмодернистскую парадигму в христианстве, опошляя и умаляя пост, заменителями и симуляциями. Ортодоксальный подход предполагает мистическое соединение с Богом, путем всестороннего, умеренного, рационального самоограничения как физических проявлений несдержанности, так и душевных. Еще стоит отметить, что ориентиром правильного направления в этой духовной практике есть любовь к ближнему - «принесло ли наше воздержание радость и добро кому-нибудь?». Ведь сказал апостол Павел: «Если имею дар пророческий, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в этом никакой пользы.»(1кор. 13:2-3) Любовь в христианстве выступает как призма для всякого дела, в том числе и для поста.
Говоря о посте мы несомненно имеем в виду если не полное избавление, то существенное ограничение в тех пристрастиях, которые некогда овладели нашим сознанием, а вместе с ним телом. Для того, чтобы понять и раз и навсегда изменить свое посредственное отношение к посту, необходимо углубиться в осознание страстей, которые в философии и психологии именуются «деструктивным началом». Разрушительное, то есть деструктивное начало неотъемлемо сопутствует человеческому естеству, но сила воли, общественное порицание и сознательность не дает проявиться крайним формам его проявления, т.е. убийству, насилию и тд.
Как часто грехи, которые перечисляет священник есть ничто иное, как отклонения, девиации, которые и характеризуют деструктивное поведение. Известный психоаналитик Эрик Берн разделяет феномен деструктивности на внешний и внутренний. Если внешними формами мы можем назвать нарушение социальных правил, терроризм, преднамеренное разрушение и уничтожение чего-либо, что в православной традиции называют «грехи против ближнего», то внутренние формы деструктивности это пагубные пристрастия, которые в христианской традиции принято называть «грехи против себя и Бога», апогей которых проявляется в суициде. Пост на практике призывает своей методологией к метанойи, то есть покаянию. Покаяние в свою очередь призывает к изменению своего отношения к деструктивному поведению. Еще один известный философ и психоаналитик Эрих Фромм, исследую феномен деструктивности, говорит о том, что деструктивный человек бежит от свободы, пытаясь с помощью разрушительного начала преодолеть собственную неполноценность. Как мы знаем, Слово Божие на протяжении всей истории человечества предопределяет научные открытия и, что кажется нам совсем новым и актуальным было озвучено буквально или метафорично в библейском тексте. Применим христианскую герменевтику к словам Фромм и увидим истину, сказанную Христом. Грешный человек, не желающий раскаяться и «изменить ум», бежит от Света Божия, пытаясь еще большими согрешениями удовлетворить нескончаемую жажду своих страстей.
Мы осознали, что пост есть и душевное и телесное воздержание направленное на «изменение ума», чтобы преодолеть страстность и вступить в борьбу со своей деструктивностью. Но почему-то силы, разрушающие нас, в борьбе с ними оказываются могущественнее. Мы обнаруживаем, что грех, от которого мы стараемся избавиться еще глубже проникает в душу. И чем старательнее мы с ним боремся, тем сильнее ощущаем противодействие. Вступая в борьбу с зависимостями, мы ощущаем большую тягу к ним, сила воли гаснет и в скором времени мы снова поглощены страстями.
Первой и самой важной причиной несостоятельности и слабости нашей воли является отсутствие смирения. Прежде, чем приступить к очищению, посту, борьбе, необходимо принять всецело себя таким, какие мы есть. Увидеть себя подлинными, без лишних фантазий о долгожданной победе над духовным врагом. Принять себя, а затем и все обстоятельства вокруг «с миром». Антоний Сурожский пишет: «Смирение начинается с момента, когда мы вступаем в состояние внутреннего мира: мира с Богом, мира с совестью, и мира с теми людьми, чей суд отображает Божий суд; это примиренность. Одновременно это примиренность со всеми обстоятельствами жизни, состояние человека, который все, что ни случается, принимает от руки Божией.»
Второй причиной краха наших надежд на успешную борьбу со страстями является непонимания их устройства. Человек курит и в пост решает бросить эту старую вредную привычку. Просыпается с утра с уверенным желанием больше не курить. После завтрака его мучает желание, но волевыми усилиями он сдерживается. Чем больше он говорить себе нет, том сильнее им овладевает мысль нарушения запрета. После обеда злость и раздражение сопутствуют ему повсюду и к вечеру он сломя голову бежит за новой манящей пачкой сигарет. Выкуривая одну за одной, он начинает себя укорять в том, что сорвался, но день прожит зря, битва проиграна, человек бессилен. Почему так?
Не будем углубляться в нейробиологию и говорить о нейронных связях, формирующих привычку. Скажем об этом с точки зрения психологии. Привычка в психологическом дискурсе формируется тремя ступенями. Первая ступень представляет знаковую систему, являющуюся сигналом для запуска. Это своего рода триггеры . Запах, звук, обстановка, ситуация. Вторая ступень — это само действие, ставшая культом, необходимой реакцией на триггер. И третья ступень — это награда, благодаря которой повторяющаяся реакция становится привычкой. Мозг воспринимает, что выполняемое привычное действие необходимо и его нужно запомнить. Начальник на работе раскритиковал вашу работу. Вы пришли домой и выпили спиртного. Спиртное вызвало расслабление. Мозг запомнил, что в любой стрессовой ситуации необходимо выпить, чтобы снять напряжение.
Представим, что мы полностью осознали свою вредную привычку, свои пристрастия и хотим от них избавиться. Мы обрекаем себя на провал, поскольку избавиться от привычки нельзя. Однажды научившись писать, как бы мы не старались мы не сможем разучиться. Успокоив себя сигаретой или притупив боль бранным словом, мы будем всю жизнь прибегать к этим разрушающим, деструктивным «помощникам». Что же тогда делать?
Мы не способны избавиться от привычки, но мы способны ее заменить. Сигнал, раздражитель запускает привычку выпить, чтобы избавиться от стресса. В этом случае мы подменяем содержание второй ступени на «правильную» так, чтобы важный элемент – награда оставалась той же. К примеру, реакцией на стрессовую ситуацию может быть получасовая пробежка.
Почему же нельзя просто попросить у Бога помощи и получить? Ведь мы не задаемся таким вопросом, желая поесть. Мы знаем, что пища дается нам через труд, как и все остальное. Та к почему же мы дерзаем заявлять Богу о своем безделии и ожидать от него незаслуженную помощь.
Теперь мы знаем, что борьба со страстями проще и полезнее, чем нам казалась ранее. Мы не просто избавляемся от вредоносного действия деструктивного поведения, но и приобретаем полезный навык. Мы можем спокойно действовать прямо с завтрашнего утра. Пост необходим именно для совершенствования себя, своего тела и души, для преуспеяния в добродетели и любви ведущих нас в Царствие Небесное.
Пост же в свою очередь делится на длительный и однодневный. Если после длительного поста вы все же споткнулись и упали, то не стоит останавливаться и ждать на горизонте заветные постовые недели. Для того чтобы встать, отряхнуться и пойти дальше у нас есть однодневные посты, чтобы мы не опускали рук и всегда росли в своей добродетели, терпении и любви, принимая каждый день с миром. Христианин ведь тот, кто идет за Христом. Будем же достойны такого незаслуженного звания, данное нам Божиим промыслом.