Часть 1. Феклуша.
Вещий сон.
Феклуша шла по безлюдному лесу. Огромные деревья верхушками смыкались высоко над головой, образуя зелёный шатёр. Небо было не видно, лишь пятнышки солнечного света просвечивали сквозь волнующуюся массу листву. А издали лился свет - белый, иссушающий. Словно во всём мире не было ничего, а только этот свет и оглушённый сиянием могущественный лес - деревья, деревья, деревья. Феклуша шла по ковру из опавшей листвы, и перед ней раскрывалась всё более глубокая перспектива. Пространство росло, ширилось, а сама она становилась всё меньше и меньше.
И тут она услышала голос. Из самой сердцевины света кто-то позвал: «Феодора, сестра Феодора! Скоро, уже скоро!». Феклуша оглянулась, но вокруг себя никого не увидела - ни деревьев, ни леса. Был только свет и этот странный голос: «Сестра Феодора, сестра Феодора!». Он то звал, то приказывал, то грозил, то жалел и ласкал. Но от этой жалости становилось ещё страшнее, словно сулила она неизбежную беду. Феклуша испугалась, ей захотелось убежать от невидимого собеседника, но все тело онемело. С невероятным усилием, словно продираясь сквозь плотную массу материи, она подняла руку, взглянула на неё и замерла от страха. Вместо руки была пустота. Да и самой себя Феклуша уже не видела. Как будто её тело растворилась под действием этого странного света. Девушка закричала от страха и беспомощности. Её сознание рванулось, как выпущенная стрела, и пронзило неподъемную толщу сна.
Феклуша открыла глаза и вскочила с постели. Мелкая дрожь пробежала по телу. Сон всё ещё продолжался в её воображении, подобно раскатам отгремевшего грома. «Сестра Феодора, сестра Феодора!»
-Только бы снова не уснуть! Господи, Господи! - причитала Феклуша, порывисто крестясь, - Господи!
Сон затягивал обратно, и девушка стала трясти головой и бить себя по щекам, чтобы проснуться. Тихо, стараясь не разбудить мать, Феклуша пробралась к красному углу. Она протянула дрожащие руки к иконе Спасителя и прижала её к груди.
- Господи, помилуй!
Это была икона Спаса Вседержителя в старом медном окладе. Беспощадное тление оставило свой след лишь на почерневшем металле оклада, а сам лик Христа оставался светлым. Спокойствие и уверенность излучал образ Спасителя. Феклуша смотрела на икону и постепенно приходила в себя.
- Что за страхования такие? К смерти, точно к скорой смерти! - выскочила первая, самая страшная и самая глупая мысль.
- Нет, нет, - стала гнать её Феклуша. - Причём здесь смерть? Никаких смертей нам не надо. Свет... Свет это хорошо. Только страшно, - рассуждала сама с собой девушка. - А голос? Чей это голос? Может, это Господь хочет мне что-то сказать?
Она ещё раз посмотрела на икону. Господь молчал, раскрыв свою святую книгу. С другой стороны про неё, Феклушу, во сне ничего не говорилось. Какая-то сестра Феодора. Может быть, это святая или монахиня. Монахинь Феклуша не любила. Эти сутулые, всегда угрюмые существа казались ей воплощением человеческого несчастья.
- Кто эта Феодора? И что будет скоро?
Понять этого девушка не могла. Ещё немного поразмыслив, Феклуша пришла к выводу, что бояться-то и нечего.
- Ну вот, как малое дитя испугалась сна. Как глупо! – еле слышно ругала она саму себя.
Однако икону на место не вернула, а осторожно поставила на стол, откуда её было лучше видно. Так было спокойнее.
Странно, но этот сон надолго врезался в Феклушину память. Особенно имя. Феклуша даже спросила у местного священника, есть ли такая святая. Подумав, батюшка ответил, что, мол, коли имя есть, то и человек, чтоб прославить его, у Бога найдётся.
- Кажется, царица была византийская. Поставь свечу, помолись и всё пройдёт! - нехотя вымолвил он.