Поэтому можно предположить, что это решение сознательно не обращать внимание на пьесу представляет собой своего рода возможность для нового способа бытия, а именно состояние существующего "между". Вульф развивает тему невнимательности к пьесе до интимности настолько, что отвлечение служит средством достижения единства.
Отворачиваясь от сцены, люди награждают себя посредством актов пьянства, пения и приема пищи. Они погружаются в другое состояние бытия, а именно в их "отвлекающий маневр", который наделяет их потенциалом для достижения единства или "становления" единым. Зрительское состояние существующего "между" функционирует как своего рода поток, который еще не пришел к стабильности.
Этот зрительский процесс, пронизанный свободным, неуправляемым смыслом, отражает формы социального объединения, так как оба еще не достигли фиксированной жесткости. В частности, Вульф подразумевает, что социальное объединение еще не завершилось окончательным, стабильным чувством национальной идентичности.
Внимательно изучив взаимодействие Джайлза и госпожи Манреза, можно разглядеть состояние отвлеченности от сцены и самих зрителей - способ бытия, который служит средством единства.
Например, госпожа Манреза, явно отдавая предпочтение социальному взаимодействию перед самим спектаклем, отвлекается от спектакля и безуспешно пытается заманить в ансамбль взгляд господина Джайлза: "Свободно, смело, никого не боясь" (она столкнула с дороги шезлонг). Юноши и девушки" (она оглянулась сзади; но Джайлз повернулся спиной).
"Следуйте, следуйте, следуйте за мной... О, мистер Паркер, как приятно видеть вас здесь! Я к чаю!" (Вульф, 66-67).
Как показано на рисунке, Вульф разоблачает повторяющиеся темы о том, как зрители отвлекаются от действия на сцене, фокусируясь на своих сексуальных интересах. Вульф изображает миссис Манреса, как безуспешную попытку заигрывания с мистером Джайлзом, исполняя перед ним нечто вроде театра, разговаривая, по сути, со случайным человеком по имени мистер Паркер, чтобы заставить мистера Джайлза завидовать. Телесные жесты Джайлза указывают на недостаточное внимание к выступлению на сцене как средству достижения единства.
Как видно из текста, мистер Джайлз буквально поворачивается спиной к сцене, перенаправляя свой взгляд, выбирая другую цель.
Понятие целеустремленности в своих действиях вдали от сцены перекликается с идеей, что зрители, в некотором роде, становятся актерами на сцене друг для друга, как они видят и часто пытаются взаимодействовать друг с другом. Однако, демонстрируемая жестами Джайлза отвлеченность часто создает барьер между действием на сцене и зрителями и одновременно воздвигает барьер между самими зрителями.
Поэтому, Вульф подчеркивает отвлекающий маневр как средство формирования социальных связей и слияния в неделимую, гармоничную единицу. Такой акцент на стремление к сплоченному целому способствует сдвигу в политической мысли в сторону процесса социального объединения, а не стабильному ощущению национальной идентичности.
Зрители демонстрируют попытку двигаться к единству, смещая фокус на процесс, независимо от того, что им не удается достичь конечной цели, а именно единства. Роль отвлечения внимания в социальных отношениях между зрителями, в конечном счете, перекликается с ролью пустого пространства на сцене.
По сути, роль отвлекающего маневра переносится на отношения между зрителями. Пустая сцена позволяет зрителям отвернуться от нее и отвлечься. Таким образом, пустая сцена позволяет им поворачиваться друг к другу, что в равной степени воспроизводит отвлекающий маневр, о чем свидетельствует Джайлз.
С точки зрения актерского мастерства, пустая сцена создает потенциальность для многих ролей.
Подобно тому, как на сцене изображается бесплодная пропасть, сельские жители или рты актеров представляют собой пустоту, именно тогда, когда их слова сокращаются:
"Слова умирали... зрители сидели и смотрели на деревенских жителей, чьи рты открывались, но звука не было... И сцена была пуста" (Вульф, 96).
В этом отрывке ссылка на пустоту сцены, следующая за описанием полой полости, поднимает понятие разрыва или ощущения погружения в "промежуточное" состояние, при котором полисемия превалирует над фиксированным, устойчивым единством.
Отвернувшись от пустой сцены, зрители смотрят друг на друга и пытаются слиться в единое целое.
Однако зрители не могут реализовать набор общих фиксированных значений, отраженных друг в друге, и тем самым не могут объединиться. Тем не менее, ключ к пониманию значимости зрительского отвлечения заключается не в результате, а в отсутствии единства, а, скорее, в процессе становления единства.
По сути, Вульф подчеркивает процесс зрительской деятельности и ее инструментальный потенциал по многим значениям. Состояние зрителя, а именно его отвлеченность, - это способ проживания в "промежуточном", так как оно акцентирует идею "становления", а не "бытия".
Подобно тому, как зрители еще не достигли единства и до сих пор существуют в царстве потенциальности и хрупкой направленности, члены общества, возможно, все еще находятся в процессе выбора формы социальной организации и формирования национальной идентичности, именно такой, которая способна подорвать диктаторский режим, подобный гитлеровскому.