Если бы Гренвилль оказался у власти, когда до Лондона дошли новости о том, что колонисты отказались подчиниться Штемпельному акту, вполне вероятно, что Британия и Америка быстро нанесли бы удары. Он категорически отверг американский аргумент против налогообложения без представительства и был убежден, что колонистам нельзя позволять попирать парламентские полномочия. Так случилось, что решение не оказалось в его руках, так как в июле 1765 года он был вынужден покинуть свой пост. Новое министерство, возглавляемое Чарльзом Уотсоном-Вентвортом, вторым маркизом Рокингема, и состоявшее в основном из "Старых Вигов", было склонно примириться, а не принуждать колонистов. Фракция Рокингема не ставила под сомнение право парламента на введение гербовых сборов и не желала поддаваться требованию об их отмене, но им было легче это сделать, потому что уродливая ситуация, с которой они столкнулись, была создана их политическими соперниками. Их также призвал к примирению Уильям Питт. Он не только призвал к отказу от исполнения обязанностей, но и категорически заявил о своем согласии с американской позицией, что они неконституционны. Хотя у Питта было всего несколько последователей в парламенте, у него был огромный престиж в глазах общественности. Более того, британские купцы и промышленники, пострадавшие от американского бойкота, последствия которого остро ощущались в период послевоенного экономического затишья, указывали на то, что они желают отмены. Рокингем и "Старые Вигвамы" решили призвать к отмене закона о печати.
Отмена закона о печати
Стремясь снять главную американскую обиду, рокингемцы не пошли на конституционные уступки колонистам. Они сказали, что американцы должны были соблюдать парламентские законы, и они хотели бы, чтобы власть парламента была торжественно утверждена в официальной резолюции, как и многие враги отмены Закона о печати. В результате в марте 1766 года подавляющим большинством голосов был принят Декларативный акт, несмотря на противодействие Питта; по сути, он провозгласил власть парламента в Америке такой же, как и в Британии. Министерство также отменило требование о том, чтобы колониальные ассамблеи выплатили компенсацию сторонникам Штампового Акта в колониях, которые понесли имущественный ущерб в результате действий толпы. Далее, в Налоговом Акте 1766 года, министерство добилось снижения налога на патоку с трех пенсов до одного пенни за галлон, распространив его, однако, на британскую, а также на иностранную патоку. Хотя этот шаг был финансово приятен для американцев, следует отметить, что пересмотренная пошлина, взимаемая как с британской, так и с иностранной патоки, выглядела очень похожей на налог на доходы. Таким образом, народ Рокингема согласился отменить гербовые сборы и разрешить американцам торговать с иностранными островами в Вест-Индии, но не идти ни на какие другие существенные уступки ни на самом деле, ни на теории.
Тем не менее, отмена гербового сбора была встречена в Лондоне с горечью. Чтобы смягчить врагов отмены, министерство как можно более узко определило американскую конституционную позицию в отношении налогообложения. По крайней мере, некоторые американские протесты против политики Бут-Бедфорда-Гренвилля, в частности, один из протестов нижней палаты нью-йоркской ассамблеи, осудили парламентское налогообложение любого рода доходов как неконституционное. Министерство предпочитало верить, что колонисты будут довольны отменой гербовых сборов. Хотя народ Рокингема сдержал свои уступки до минимума и хотя он сделал все возможное, чтобы снизить значимость этих уступок, их отмена была бы побеждена, если бы против нее выступил Георг III. Король сказал своим личным последователям, которые занимали должности, связанные со служением, что они должны в знак чести поддержать его; он посоветовал другим своим друзьям, что они свободны делать то, что они выберут. Результатом стала узкая победа министерства, Общин и Владык, давших неохотное согласие.
Недовольства американцев ни в коем случае не были полностью сняты, и уступки, которые были сделаны, были предложены с недовольством. Тем не менее, колонисты в целом приняли их как основное решение кризиса. Они с радостью праздновали отмену и с энтузиазмом подтверждали свою верность Британии. Они также с энтузиазмом возобновили закупку товаров у торговцев Лондона, Бристоля и Ливерпуля. Они были рады выйти из кризиса так легко и так кредитливо. Какое-то время им было мало что сказать о продолжающихся обидах. Конечно, они не были бы окончательно удовлетворены ситуацией, как это было весной 1766 года, их представления о своих правах внутри империи неизбежно расширялись с течением времени, и для сохранения более или менее прочного мира внутри империи потребовались бы дальнейшие уступки со стороны Британии.
Трудно сказать, нашли бы Британия и Америка modus vivendi, если бы Питт пользовался и здоровьем, и авторитетом в течение нескольких лет после 1766 года. Величество Британии много значило для него, и дружелюбный язык, который он привык использовать в отношении колонистов, не является доказательством того, что он не принял бы мер, которые были бы для них отвратительными. Конечно, конституционное положение, которое он занимал, не исключало принятия мер, неприятных для американцев. Питт случайно оказал помощь в приведении к власти людей, склонных к американской философии Бьюта, Бедфорда и Гренвилля. Некоторые историки отмечают, что они и их монарх были несколько более умеренными по отношению к Америке, чем это было общепризнано. Тем не менее, эта новая группа должностных лиц, включая Чарльза Тауншенда и 3-го графа Хиллсборо, дала толчок в министерстве "Всех талантов" ко второй попытке обложить колонистов налогами на прибыль, а также к использованию армии для репрессий в Америке. Хотя друг Питта, Август Генри Фитцрой, 3-й герцог Графтон, оставался его главой до 1770 года, народ Питта на самом деле никогда не контролировал это министерство. Их лидер был слишком болен, чтобы обеспечивать руководство, и ушел в отставку из кабинета в 1768 году. За исключением графа Шелбурна, они не очень энергично протестовали против правительственных мер, которые привели ко второму англо-американскому кризису.