Скрип снега от быстрых, приближающихся шагов, заставил меня вздрогнуть, ожидая хищника. Передо мной, вплотную, стоял высокий силуэт. Я замахнулся горящим поленом, но он опередил, схватив меня за грудки.
- Блин, ты чего творишь, а?! – быстро оттолкнул его я, узнав в нем Михаила, - Ты меня до чертиков напугал! Ты где пропадал? Я думал тебя задрали те звери!
- Какие еще звери? Лев! Какого хера я опять здесь нахожусь?! Я же был в больнице! - орал он, брызгая слюной.
- В больнице? В какой еще, на хрен, больнице? О чем ты? – удивился я.
Он упал на колени, схватившись за голову, снова крича:
- Почему? Я думал, это был страшный сон. Как же так?
- Стой! Объясни мне, что случилось - то?
- Что случилось!? - рявкнул он, вставая с колен.
- Ты где был? Меня тут звери чуть не задрали, пока ты где-то шлялся. Я думал, что они и тебя… как того старика.
- Что ты заладил со своими зверями? Ничего я не видел! Короче, две недели назад, я услышал голос своей дочки, помнишь?
- Две недели назад!?
- Ну да!
- Ты чего? Тебя не было минут двадцать, Михаил! Вон твоя фасоль, недоеденная лежит.
- Чего?! Ты свихнулся? Я тебя две недели не видел!
- Ладно, рассказывай уже! – решил я дослушать его до конца, подозревая, что он окончательно с ума тронулся в этом лесу.
- Когда я побежал в лес, то резко очнулся в больнице рядом со своей семьей. Меня в слезах обнимала жена… Я сразу же рассказал ей об этом кошмаре… о тебе, об этой нескончаемой ночи… Я думал это сон... такой реальный сон. Но я опять тут!
- Что за бред ты несешь?
Он сделал паузу и тяжело вздохнул, затем посмотрел на меня красными глазами, готовыми выпустить слезы и тихо произнес, отвернувшись:
- Мы отсюда никогда не выберемся.
Он прошел вдоль автомобиля, снял очки, вытер намокшие глаза и повернулся.
- Лев, мы в аду. Ты понимаешь, в аду!
- В каком еще аду? Ты чего?
- Помнишь, я сказал, что появился здесь в День Рождения дочки?
- Да, – напряженно ответил я, внимательно его слушая.
- Ну так вот, мне жена рассказала о том, что мне стало плохо с сердцем, когда я резал тот самый гребаный торт. Из-за инфаркта я был пару дней в коме. Когда это случилось, я сразу же здесь и появился, в этом лесу. Оказывается, пока я был тут с тобой - находился в коме. Ты понимаешь? Меня откачали и я вернулся домой, на землю, вспоминая эту безумную ночь. Прошло две недели с тех пор. И вот, буквально, минуту назад, я сидел с медсестрой, она забирала у меня кровь из вены… И сейчас я снова мерзну рядом с этой проклятой машиной ! Снова в этой долбаной куртке!
Он одернулся, вскочил на ноги, скинул с себя куртку на снег и засучил рукав, выискивая что-то на руке.
- Ну и где же они? – тыкал он пальцем на свои вены, - Где они? У меня от уколов живого места на руках не было! Куда исчезли эти синяки, а?
Я не знал, что сказать, но он продолжил, твердо веря в свои слова:
- Я же умер… – уже тихо произнес он, - Как же моя семья? Мы мертвы! Ты тоже, Лев! Очнись же! Ты тоже! Этот мир не настоящий! – прокричал он, снова усевшись на снег, на этот раз, не скрывая слез.
- Стоп! Стоп! Стоп! Мы вообще-то живы, – остановил я его, пытаясь поднять на ноги и успокоить.
- Оставь меня! Я был там! – оттолкнул он меня, уткнувшись головой в снег.
- Михаил, тебя не было всего двадцать минут! Может у тебя начались галлюцинации от стресса или недосыпа, – пытался я найти объяснение его поведению.
- Двадцать минут?! Глюки?! Я тебе говорю, две недели прошло! – с этими словами он накинулся на меня. Я не успел увернуться, получив мощный удар кулаком в ухо.
Я пошатнулся и сквозь звон в голове услышал:
- За это время я почти забыл твою долбаную рожу! Понимаешь, я тебя две недели не видел!
Он хотел нанести еще один удар с другой стороны, но я увернулся, солидно вписав ему в челюсть кулаком. Он не устоял на ногах, рухнув головой на боковое стекло автомобиля. Оно разбилось, оставив приличный порез на лбу.
- Ты совсем охренел? - прокричал я, потряхивая руку от боли, - Да что с тобой не так?
Сплюнув кровью, он с криком накинулся на меня, повалив на снег, удерживая всей своей массой. Кровь из пореза капала на моё лицо. Он не обращал на это никакого внимания, стараясь снова ударить, подняв высоко сжатый кулак. Я, все же, не избежал пару сокрушительных ударов и, наконец, вырвался, повалив его на лопатки, награждая новыми порциями.
- Стой! Хватит! – обессиленно выдохнул Михаил, прежде, чем снова получить очередной удар.
Я опустил сжатый кулак, дополз до машины, привалившись спиной к переднему колесу. Михаил, тяжело дыша, добрался до заднего колеса и уселся рядом с ним, хмуро посматривая в мою сторону. Он оторвал ледышку из-под машины и приложил ее на лицо, корча гримасу от боли.
- Какого черта ты на меня накинулся? У тебя крыша совсем поехала?
Он, не обращая внимания на мои слова, отвернулся и смотрел куда-то в даль.
- Я тебя спрашиваю! – повторил я.
Он, все так же, неподвижно сидел, затем вытер кровь со лба свежим снегом.
- Я видел в лесу зверей, когда ты пропал, – решил рассказать я свою историю, – Видел настоящих хищников. Там их было очень много. Я реально думал, что они тебя задрали, – продолжил я стоять на своем, смывая с лица кровь снегом.
- Что за звери? – Наконец спросил он.
- Не знаю! Не видел. Темно слишком было. Они были, судя по всему, огромными… и очень быстрыми. Их рев… он был оглушительным. Такого я еще точно не слышал. Один из них тыкал мордой мою голову, пока я лежал лицом в снегу. Я чувствовал его горячее дыхание. Тогда я думал, что мне конец.
- Я слышал этот рёв. Помнишь, я тебе говорил? И слышал я тогда не зверя, а самого дьявола! Это был он. Мы в аду, Лев.
- Бред сплошной несешь! Тебе самому - то не стрёмно?
- Солнце за это время так и не появлялось? – вспомнил Михаил о бесконечной ночи, щупая свою челюсть.
- За эти двадцать минут - нет!
- Двадцать минут! – фыркнул он.
- Все! Хватит тут сидеть! Если ты хочешь оставаться в своем аду, оставайся, а я пойду дальше, искать реальную помощь, – сказал я, одел на себя рюкзак и направился вниз по дороге.