Где-то я читал, что каждый человек так или иначе думает о самоубийстве. Хотя бы раз в жизни подобные мысли приходят к каждому. У меня такое случалось три раза.
Первый раз – сразу после школы. Между выпускными школьными экзаменами и вступительными университетскими. Я не понимал, что со мной происходит – просто весь мир стал напоминать декорации старого спектакля. Все уже кончилось, а я одновременно и пытаюсь смотреть прошедший спектакль и пытаюсь вспомнить – нет ли у меня какой-нибудь роли… странное чувство. Позже я узнал, что это, скорее всего, была депрессия. Я мог начать что-то делать и не мог остановиться или наоборот – надо было что-нибудь делать, но я не мог себя заставить двинутся с места. Тогда я думал, что если бы я сейчас умер – то ничего бы страшного не произошло. Нормально было бы. Ибо будущее меня пугало. Наша система образования ни к чему нас не готовит – только переписывать буквы из книжек в тетрадку. Никакого реального опыта, никаких представлений о своём настоящем и будущем…
- Тогда я в первый раз серьезно подумал о смерти. Не о том – что бы прям выпилить себя из вселенной. А о том – что я в принципе вполне к этому готов и не буду печалиться – ибо нех%й. Теперь, спустя годы, я понимаю, что был не так уж и не прав…
Второй раз – классика жанра. Бросила баба. На моих изумленных глазах замутила с другим и бравировала этим при любом удобном случае. Стоит ли говорить, что я совершенно не был к этому готов. Универ к такому не готовит. Второй опыт депрессии, только теперь более обоснованный, усиленный алкоголем и постоянными внешними раздражителеми. Тут уже всё было куда веселее. Раздумья о том – что будет если (когда) я выброшусь с балкона своего пятого этажа…(боязнь остаться калекой и жалостливые всхлипы друзей и родственников.. тогда у меня еще были друзья)… или шприцом вогнать воздух в вену?. Или напороться как свинья и прыгнуть под автобус?...
Я приходил с работы, садился в кресло, не включая свет, сидел в темноте и прокручивал в голове все эти мутные потоки инфернального дерьма. Иногда жалея себя, иногда – наоборот – самоуничижая. Иногда потягивая темное пиво. Иногда просто так. Одно всегда было неизменным. Через какое то время подобного упражнения я начинал ощущать, что мое тело (торс) медленно но верно пожирают червячки наподобие опарышей или мелких лонгольеров. Сначала это пугало, но дня через три я совершенно к этому привык и просто ждал – что будет – когда они все уже окончательно дожрут…
С другой стороны меня настораживал сам факт наличия этого «наваждения». Я всерьез опасался – а не п#@$анулся ли я часом и приведет ли меня это все в дурку на пмж (и всё это из-за какой-то бабы)…
Лонгольеры «доделали» свое дело недели через две. Вместо внутренних органов у меня осталась зияющая дыра с черными краями по краям. И стало легче. Ни тебе мыслей о прыжках с высоты, ни жалости к себе. Вечерами смотрел старые фильмы без каких-либо эмоций. Готовил ужин. Иногда бухал. Начинался омерзительный поволжский март. Это когда под ногами всегда лед, вода, грязь и песок в равных пропорциях и холодно и жарко одновременно. В один из таких дней я принял решение жестко забороть всю ту какофонию, что со мной происходила самыми радикальными методами. А именно – бросить пить и умерить свое обжиралово. На какое-то время перейти на умеренную вегетарианскую диету. И понять, наконец, то – что со мной такое происходит. Почему ревность не дает мне спокойно существовать в рамках моего отдельного, обособленного от всех организма. Почему не дает покоя инфа о том, что кто-то там с кем возможно трахается. Ведь все кругом трахаются и мне до этого дела нет. А именно до этих двух организмов есть.
Я не помню, сколько по времени я обдумывал этот вопрос – ответ пришел неожиданно и сразу в полном объеме. Причем подобной формулировки я не нашел ни в одной книжке по психологии. Хотя начинал искать ответы я именно там. Мол, почему люди испытывают ревность? Книжка отвечала – это чувство собственничества на человека…
Какое думаю собственничество, если у нас в стране о том, что такое собственность никто никогда даже понятия не имел. У нас оно (понятие собственность) отсутствует на генном уровне…
Итак, что я понял. У каждого человека (в социуме) есть некая шкала оценки и сопоставления себя с окружающими людьми. И каждый человек её очень четко представляет. Скорее всего «выглядят» эти шкалы у всех по-разному – но наличие такой шкалы – обязательно. Ибо каждый человек может соотнести себя по ряду характеристик с другим человеком и точно сказать (самому себе), что я лучше, например, привокзального бомжа и точно хуже условного Била Гейтса. И так с каждым. То есть я, глядя на любого человека, сразу прикидываю, где он по моей шкале – выше или ниже меня. И именно это заставляет некоторых «особенно талантливых» граждан унижать своих одноклассников, коллег или просто кого не попадя. Именно эта шкала – заставляет нас покупать новые машины и телефоны – ведь мы этого достойны. Ведь если разобраться все наши эмоции так или иначе сходятся к движению нашей самооценки по нашей же шкале. То есть мы сами двигаем некий бегунок по нашей, никому не видимой линейке и сами же от этого либо страдаем либо кайфуем.
Другие люди, конечно, тоже влияют на формирование самооценки субъекта, но как правило, это в происходит в детстве и при наличии довольно агрессивной внешней среды. Если с утра до ночи ребенка не гнобить, подобная система формируется плюс-минус одинаково.
И вот живет человек, думает, что круто было бы купить новый рюкзак или поменять на гитаре струны и мир сразу заиграет новыми красками, как на его пути образуется «объект обожания». И всё. Нахер идут рюкзаки, струны и прочие мелочи… ибо он (объект) настолько бесконечно-прекрасен, что ничто не идет с ним в сравнение. В моем случае – это была девушка. И вот когда я уже придумал себе её идеальный образ сотканный из золота и сапфиров и она тоже была не прочь со мной общаться и засовывать мне в рот свой милый язычок (обойдемся без романтических соплей, используем только хардкорную физиологию) вот тогда мой маячок по моей же линейке устремился куда-то в неведомую до селе высь. Соответственно выброс эндорфина и как следствие - бабочки в животе. И где-то в подсознании каждый день крутится одна и та же мысль, что какая она (в моем случае) крутая.. и мы вместе! А если она такая крутая и клеевая и мы вместе – значит и я клёвый и крутой…
Проблема в том, что у большинства людей их же собственная самооценка вообще ни как не фиксируется на какой-либо гарантированной отметке. И если происходит что-то экстраординарное, например моя сапфировая баба начинает совершенно безобразно тереться с сомнительными контрацептами мне, как биологическому организму должно быть по#%й на эту «девочку с глазами из синего льда»! По#%й на то, что она минетит пареньку повыше меня ростом. Это уже их дело.
Но по каким-то немыслимым ни одному кольчатому червю причинам, я теперь ощущаешь себя говном собачим. Еще совсем недавно я в своих фантазиях готовился дать интервью Дудю и быть может отыграть сольник в олимпийском, а сегодня…
Я сижу в кресле в темноте и наблюдаю как лонгольеры жрут моё левое лёгкое… и никто в этом не виноват – кроме моих собственных фантазий. Хорошо то, что раз поняв и ощутив это – ниже уже не упадёшь. А со временем, если дальше упражняться, то можно совсем перестать реагировать на любые внешние раздражители. Некоторые это называют – уверенностью в себе. Но это не правильно. Уверенность в себе – это фиксация на своей шкале на основании объективных предпосылок, как то деньги, красота, физические данные, связи и дт. Я же говорю о полном демонтаже этой шкалы из сознания – соответственно и всех возможных последствий с ней (шкалой) связанных.
- Как показывает практика - такое поведение многих раздражает. Не любит наше общество людей, не зависящих от его (общества) мнения.
Третий раз я пару часов думал о самоубийстве будучи в армии. Причем не подумайте, что я там так задолбался, что ничего другого не приходило мне в голову. Нет! Было это так.
Уже на седьмом месяце службы я первый раз попал в караул. То есть на выполнение реальной боевой задачи в мирное время – как нам говорили. В карауле дают настоящий автомат с двумя рожками патронов – тоже настоящих. Что надо сказать для современной российской армии большая редкость. И вот пришёл я свою вышку, в броннике, каске с автоматом и патронами, посмотрел минут десять по сторонам, потом снял автомат, поставил его в угол, а сам сел в угол напротив и стал на него смотреть. Смотрел я на него, смотрел, смотрел и думал – какая штука прикольная, ни тебе электричества, просто нажал на кнопку и сразу получил результат. Хоть мозги тебе вышибет, хоть внутренние органы. Или у другого человека. Или у нескольких. Меня это так захватило. Привело в такой восторг. Как ученого из третьей части Чужого, который любовался этих адских ксеноморфов и восхищался ими…
Короче – я залип на автомат на всю смену (два часа). Вспоминал свои прошлые размышления на тему смерти. Эти два часа на вышке были для меня чем-то вроде катарсиса.
Глядя на автомат, я с каждой минутой понимал и ощущал – что я точно не хочу ничего подобного. В тот день я был на вышке еще три раза. А всего в карауле до конца службы мне пришлось отстоять суммарно более тридцати суток. Но это совсем другая история.
Саранск. 2019 год. Из цикла рассказов Григория Переговыкина "Как Я Стал Предателем"