Меркулов Вадим:
Как известно, Виктор Цой был в Новосибирске три раза: два раза один и третий раз с «КИНО». Мне удалось побывать на двух концертах – в декабре 1988 года и в марте 1990-го. Первый раз – сольник, второй – полноценный концерт с группой.
Итак, по порядку. Начнём с того, что спорткомплекс «Север» находится у нас действительно на окраине города и там действительно до этого никому в голову не приходило устраивать концерты. После этого, кажется, тоже никому. Концертов, как известно, было два, и я был на том, запись которого существует в сети. Хорошая, кстати, запись и концерт хороший. Я просто очень хорошо помню фразу про автографы, которая есть на фонограмме (скоро станет ясно – почему).
Так как было мне тогда 12 лет, на концерт мы пошли с матушкой, которой было 32 и которая не меньше меня хотела на Цоя сходить. Ну и, как водится, взяли с собой пластинку на предмет получить автограф. Ну а как? И вот добрались мы до края географии, приехали раньше, потому что… просто потому что приехали раньше. Народу, естественно, было много, все ждали. Начали мы исследовать спорткомплекс, поднялись на второй этаж. Стоим, ждём, пока основная часть народа зайдёт в зал, чтобы не толкаться (вход был на первом). И вдруг матушка говорит: «Смотри! Цой!». Я, недолго думая беру пласт, ручку и – вперёд. И тут… Нет, меня, конечно, учили уважать старость, но… Короче, какая-то бабка втискивается между мной и Цоем, который быстрым шагом спускается по лестнице, направляясь к залу. Так вот, насколько быстро она вклинилась, настолько же медленно начала спускаться. Что делать? Кричать «Витя!» вроде как по возрасту не совсем. «Дядя Витя»? Глупо))))) Короче, первая попытка окончилась неудачей.
Вторая была на концерте. Но как только я добрался из середины зала до сцены, он произнёс эту фразу. Не ручаюсь за точность цитаты, но что-то вроде: «Ребят! Чтобы других не задерживать, давайте как-нибудь с автографами потом, ладно?» Ну потом – так потом. Пошёл я обратно и дальше уже наслаждался концертом, насколько позволял им наслаждаться спорткомплекс «Север». Там поставили какие-то низкие скамеечки, на которых, естественно, никто не сидел ни минуты. После первого аккорда все встали на эти скамеечки и стоя слушали. Со сценой дела обстояли не лучше, о чём свидетельствует ещё одна фраза на фонограмме. Опять-таки не ручаюсь за точность: «Минуточку… я сейчас попробую… а то подо мной сцена разъезжается всё время». Там просто поставили два каких-то куба, по-моему, чем-то их накрыли и решили, что это сцена... Но, несмотря на все эти неудобства, концерт прошёл на одном дыхании. Я бы даже сказал – пролетел.
Ну а дальше – многократно описанный «фальш-отъезд». За сценой и импровизированным занавесом были здоровые ворота, в которые Цой выбежал, сел в такси и, обогнув здание спорткомплекса, видимо, быстро вбежал в гримёрку на втором этаже. Откуда он и выходил, когда мы первый раз его увидели. А народ, обогнув сцену, собственно, в эти ворота и вышел… И мы тоже грустно пошли в сторону остановки, пока не увидели машину такси, стоящую у входа. Резонно предположив, что такси может ждать только Цоя (в СССР люди в булочную на такси не ездили), мы зашли обратно в спорткомплекс и поднялись на второй этаж. Кроме нас, там не было никого, и мы уже тоже решили развернуться и уйти, но тут из двери вышел Миллер (директор нашей филармонии и устроитель концерта), и мы подошли к нему. Он было начал что-то про «артист отдыхает», но мы ему показали на пустой холл, и он, хотя и не пустил нас к САМОМУ, пластинку взял и через пару минут вышел с подписанной. Почему через пару минут – видно на фото. Поскольку диск был один, Цою было не лень расписаться нормально, а не как в последнее время. В общем, благополучно всё закончилось...
Что же касается мартовского концерта 90-го года, то там было уже не так весело и искромётно – полный стадион, менты… Всё как полагается. В то время стоячий партер не особо практиковался, поэтому все ждали самого смелого, кто перепрыгнет через ограду. И вот, как только первый человек спрыгнул на лёд, за ним ринулся весь стадион. Нет, не ринулся… ЛОМАНУЛСЯ!!! Ну и мы с другом тоже ломанулись. Сейчас я понимаю, что нам повезло, а тогда это казалось ошибкой... Добежали мы до первого ряда, встали практически посередине и вцепились в борт. Сзади народ всё прибывал и прибывал. Через некоторое время стало практически невозможно шевелиться. Напряжение нарастало, и вот, когда уже уши заложило от свиста, на сцену вышел… человек с гитарой. Кто это был? Зачем? Я до сих пор убеждён, что «разогрев»−зло. Но организаторы, видимо, считали иначе. Ему дали спеть три песни. Ну как – дали? На третьей у него порвалась струна. Я как бы имею некоторое отношение к музыке, так вот, никогда в жизни я больше не видел музыканта, который был бы так искренне рад тому, что у него порвалась струна...
Ну а дальше – дальше вышло «КИНО». Вступление «Песни без слов», ноги на ширине плеч, челюсть – вперёд! Это было нечто, конечно. Это был уже не тот Цой, что был почти полтора года назад в «Севере». Это был ЦОЙ. Он мог не петь. Он мог читать стихи. Он мог просто стоять или сидеть на сцене – людям было всё равно. Я почему так сильно удивился, что эта фотка с новосибирского концерта? Потому что какой ремень? Какие часы? Вот – Цой и он поёт «Группу крови». Что ещё надо-то??? Правда, досматривали мы это уже во втором, а потом и в третьем ряду, буквально болтаясь между льдом и потолком. Я всегда считал, что «море людей» - это метафора. Это не метафора ни фига! Кругом все раскачивались в такт, это действительно похоже на море. Я до сих пор удивляюсь, как нас там не раздавило. Но помяло сильно...