Если свернуть с шумного Невского на нашу родную Пушкинскую улицу, оказываешься в другом, старом Питере. Делаешь откат лет так на 30 назад. Пушкинская всегда была как бы в стороне от парадной жизни города. Вернее, здесь всегда была своя, скрытая от посторонних глаз жизнь.
На Невском ты - обычный человек мегаполиса, идешь, толкаешься в толпе туристов. На Пушкинской - местный в доску абориген.
Центром притяжения всегда был скверик с памятником Пушкину.
Утром здесь выгуливали детский садик, днем сидели бабули с окрестных домов. Вечером стекался местный андеграунд.
Времена, когда старички на играли здесь в шахматы на скамейках, давно прошли.
Как-то вышла на Пушкинскую, и вдруг вижу, сидят в сквере группа Король и Шут в полном еще составе. Тренькают что-то на гитаре. Горшок, всегда казался таким мощным на сцене - бледный и худенький, в глазах озорная сумасшедшинка. Теперь у нас во дворе - граффити на все стену, в память о Горшке. Покойся с миром, Горшок.
Повернешь налево, по переулку, упираешься в Галерею.
На ее месте раньше была старая застройка. В двухтысячном вырыли огромный котлован и оставили. Местные гадали, что там построят и когда.
За ней Московский вокзал. Иногда ветер доносил в нашу форточку характерный запах от тепловозов.
И хочется сесть в первый попавшийся поезд, смотреть, как меняется пейзаж за окном, проносятся мимо новостройки, поселки, темнеющий лес.
Взять чай в фигурном подстаканнике и всю ночь говорить за жизнь.
Вокзал, круглые сутки изрыгающий толпы гостей. Едут посмотреть, потусить, или остаться навсегда.
Город меняет лицо. Его стилем всегда была эклектика.
Его правильный говор окрасился сотнями акцентов. Он отбросил в сторону учтивость и ненужные в толпе манеры. Витрины кафе и магазинов облепили старинные фасады. Он разросся вширь модными жилыми кварталами, на бывших совхозных полях.
Все течет, все меняется...
Пушкинская упирается в сонную патриархальную Коломенскую.
А направо, по Кузнечному, рукой подать до рынка.
Теперь это осколок былого величия. А раньше Кузнечный рынок ломился от южных фруктов, хорошую новгородскую картошку, квашеную капустку на щи покупали только здесь.
Дальше по ходу сверкает куполами Владимирский собор.
А за Владимирской площадью уже Загородный, Фонтанка, Щербаков переулок. У местных были свои, четкие границы.
Пацаны с Лиговки к «щербаковским» не совались, и наоборот.
Центр Питера опутан сетью проходных дворов. Говорят, раньше проходными дворами можно было пройти от Московского вокзала до Дворцовой.
Потом появились кодовые замки на воротах. Чтобы попасть в нужный двор, код на замке определяли по степени потертости кнопок.
Первым отделился двор художников на Пушкинской, 10. Там есть музей Джона Леннона.
Его создал известный коллекционер Коля Васин, недавно печально шагнувший с третьего этажа Галереи в лучший мир.
На Лиговке старейший магазин Кастл Рок, место паломничества поклонников рок-атрибутики.
В 90-е мы тусовались во дворах. Тут можно было встретиться, посидеть, покурить вдали от посторонних глаз. Наш любимый двор был на Марата, с Писающим мишкой.
Стоит себе деревянный медведь на детской площадке, держит лапы на животе.
Вокруг скамейки. Вроде ты уже не дома, но у себя на районе, как теперь говорят.
...
"На улице Марата
Я счастлив был когда-то,
Прошло с тех пор ужасно много лет..."*
* песня "На улице Марата", автор и исполнитель Александр Розенбаум, 1983г
Во наших дворах с утра до вечера кипела жизнь. Да и сейчас наш двор интересней телевизора.
Я стала частью этого места. Пушкинская не отпускает меня.
Где бы я не жила, все равно рано или поздно, я возвращаюсь в свой родной дом.
Эту и другие истории читайте в книге Елены Виаджи "Точное попадание"
