7. МУЖСКОЙ И ЖЕНСКИЙ МОЗГ
Мозг и ум мужчин и женщин отличаются друг от друга.
Никто не отрицает, что мужчины и женщины отличаются друг от друга физически: в то время как высокие, мускулистые женщины встречаются крайне редко, мужчины, в среднем, выше женщин и обладают гораздо большей силой. Но в их разуме и поведении отражаются существенные различия, как утверждают многие люди, в том числе и некоторые психологи. Все чаще кажется, что не уместно отвергать или преуменьшать психологические различия между полами - несмотря на весомые научные данные об их существовании.
Женщины склонны к более альтруистическому поведению и более высоко оценивают определенные меры эмпатии. Мужчины, в среднем, лучше выполняют задачи, в которых они мысленно изображают объект, в то время как женщины лучше помнят расположение объектов. Эволюционные теоретики постулируют, что половые различия возникают из-за того, что гоминиды-мужчины и женщины сталкиваются с разным давлением на репродуктивную функцию и выживание.
Например, у мужчин гораздо чаще диагностируется расстройство аутистического спектра, в то время как среди женщин чаще встречаются расстройства настроения и болезнь Альцгеймера. Эти половые различия могут иметь важные последствия для понимания и лечения расстройств.
В недавнем обзоре гендерных различий в уязвимости к стрессу были изучены данные, полученные у людей и нечеловекообразных животных на молекулярном и поведенческом уровнях. Среди этих результатов, отмечает соавтор и нейроученый Джорджия Ходс, "мальчики и девочки, особенно подростки, по-разному реагировали на посттравматический стрессовый синдром". Девочки имели интернализирующие симптомы, такие как чувство вины за себя, а мальчики гораздо больше вовлекались в экстернализацию поведения, включая деструктивные действия. По ее словам, взрослым было бы полезно осознать, что одни и те же расстройства могут вызывать значительно отличающиеся симптомы.
По словам Ходс, половые различия также могут быть важны при разработке лекарств. Прошлые усилия показывают, что лекарство, испытанное на самцах животных, не обязательно будет работать на самках.
"Никто не говорит, что мужчины и женщины - совершенно разные существа. Вероятно, это больше похоже на наложение, чем на разницу, - говорит Ходс. - Но мы должны понять эти различия. Я думаю, это становится особенно важным, когда ты пытаешься разработать лучшее лечение".
8. ГЕН ДЕПРЕССИИ
Нет ни одного гена для депрессии, шизофрении или любого другого психического расстройства.
Вероятность того, что человек будет испытывать тревогу, эпизод большой депрессии или диагноз аутистического спектра, в некоторой степени продиктована генетикой. "У вас гораздо больший риск возникновения депрессии, если у вас есть брат или сестра или родитель с депрессией, и то же самое касается шизофрении и практически всех психических заболеваний", - говорит Кевин Митчелл, нейрогенетик из Тринити-колледжа в Дублине. Соответственно, по крайней мере с начала 1990-х годов исследователи в области психиатрии искали специфические гены, которые оказывают большое влияние на риск возникновения у человека психических расстройств.
Но ученым не удалось найти надежных доказательств того, что любой единственный, общий генетический вариант имеет большое значение, когда речь идет о психических заболеваниях. Ранее в этом году группа исследователей сообщила, что ни один из 18 "генов-кандидатов" на гены больших депрессий, которые, как предполагали прошлые исследования, не может иметь значимой связи с расстройством, что свидетельствует о наличии таких ассоциаций.
Сегодня генетики знают, что не одна и даже не горстка путей, предрасполагает людей к определенным условиям, а море таких путей; психические расстройства в высшей степени полигенные. "Могут быть редкие мутации, которые подвергают кого-то большому риску для этих состояний, но последствия модифицируются генетическим фоном, который есть у людей", - говорит Митчелл. Этот фон состоит из сотен или тысяч вариантов генов, которые широко распространены в популяции, но в разной степени в каждом индивидууме. Каждый из них вносит, в лучшем случае, очень малый вклад в риск возникновения расстройства у человека. Связь между генетическим профилем человека и его уязвимостью очень сложна.
Митчелл объясняет также, что специфические генетические варианты влияют на риск целого ряда различных расстройств, а не связывают одно с другим. "Они не столь специфичны. И это соответствует эпидемиологии, потому что если у вашего брата и сестры шизофрения, то риск шизофрении увеличивается, так же как и риск депрессии. Ваш риск СДВГ увеличивается. Увеличивается риск аутизма. Есть общая генетическая основа для всех этих вещей".
По мере картирования архитектуры сложных расстройств, многие генетические варианты, связанные с каждым расстройством, взвешиваются для создания баллов полигенного риска. Когда-нибудь, когда эти прогностические оценки будут уточнены и широко использованы, миф о генах-кандидатах будет развеян раз и навсегда.
9. ПЯТЬ СТАДИЙ ГОРЯ
Люди не горюют в установленной, предсказуемой манере.
Отрицание, гнев, торги, депрессия, принятие. Те, кто слышал об этих "пяти стадиях горя", вполне могут предположить, что они составляют "дорожную карту" смерти и умирания. Те, кто справляется со смертью, как подсказывает это понятие, борются с ней, становятся злыми, умоляют Бога предотвратить или отменить её, погружаются в печаль и, в конце концов, приходят к жизни с потерей.
В реальности горе не так регламентировано. Даже автор пяти ступеней, психиатр Элизабет Кюблер-Росс, которая впервые использовала их для описания того, как неизлечимо больные пациенты предвидят свою собственную смерть, в одной из последующих книг пожаловалась на то, что ступени были "очень неправильно поняты", и отметила, что не все переживают все ступени или следуют за ними в одном порядке.
Нет никаких сомнений в том, что люди, понесшие тяжелую утрату, становятся злыми и подавленными из-за потери, и "людям трудно поверить, что это реально", - говорит Джордж Бонанно, профессор клинической психологии в Колумбийском университете. "Что действительно происходит, так это то, что люди должны примирить все воспоминания и ожидания в своей жизни. Ваш мозг - это орган прогнозирования, поэтому он предсказывает, что этот человек все еще там. Вы должны обновить свой мир, а это болезненно и трудно". Но он и другие исследователи отвергают идею о том, что такой опыт следует трактовать как стадию. "Проблема, - говорит он, - в том, что когда люди не проходят через эти стадии, они начинают беспокоиться, что делают что-то не так".
Скорбящие люди идут разными путями; одни явно легче оправляются от потерь, чем другие. Месяцы или годы - длинный отрезок симптомов, связанных с горем и препятствующих нормальному функционированию, таких как сильные эмоциональные переживания и мучительная тоска по умершему, - могут сигнализировать о том, что лечение в порядке. "Если через много-много месяцев у вас очень плохо получается, то у вас патология, и вам нужна помощь", - говорит Бонанно. "Но большинство людей не... это всего лишь около 10 процентов". Его исследования траекторий выздоровления показали, что большинство участников исследования, спустя месяцы после смерти близкого человека, проявляют мало симптомов или не проявляют их вообще. "Это естественно - быть действительно расстроенным, когда умирает кто-то, о ком ты заботишься", - говорит он. Для большинства из нас, он утверждает, что высокая интенсивность ослабевает. Идея стадий горя, с другой стороны, отказывается умирать.
10. ВИД ПРИВЯЗАННОСТИ
Раннее общение с родителями не оказывает критического влияния на то, как люди относятся к другим людям, когда они вырастают.
В то время как многим людям не трудно сблизиться с романтичными партнерами, доверять им, доверять им и полагаться на них как на основу поддержки, не все так относятся к другим людям. Некоторые испытывают сильное отвращение к переплетению; другие склонны беспокоиться о том, как сильно они могут на самом деле положиться на кого-то. Психологи используют термин "стиль привязанности", чтобы описать, как люди отличаются друг от друга по степени избегания или тревоги, которую они проявляют в своих отношениях, и являются ли они относительно безопасными или неуверенными в своих связях.
Теория привязанности началась с изучения отношений между младенцами и лицами, ухаживающими за ними, и исследования показали, что некоторые дети проявляют заметную тревогу или избегают поведения после того, как их разлучают с родителями. Учитывая появление таких различий в ранней жизни, распространенное заблуждение о взрослых стилях привязанности заключается в том, что они, по сути, основаны на том, как родители относились к ним в детстве и как с ними обращались. Но связь между тем, как человек воспитывается, и тем, как он оказывается, не так проста, как это могло бы выглядеть.
"Люди думают о привязанности, в некотором роде, как о прививке", - говорит Джей Белски, исследователь детского развития в Калифорнийском университете в Дэвисе. "Если вы в безопасности или неуверенны в себе, как младенец или малыш, это настраивает вас на всю оставшуюся жизнь. И это просто преувеличение." Преемственность между характеристиками привязанности в детстве и во взрослой жизни варьируется у разных людей, и раннее пренебрежение или жестокое обращение, конечно, может причинить долгосрочный вред. Однако долгосрочные исследования показывают, что средние корреляции между мерами, связанными с привязанностью в раннем и более позднем возрасте, в лучшем случае умеренны.
"Ранние отношения могут иметь "наследство развития", - говорит Белский, - но это зависит от того, что будет дальше. Представьте, что я неуверенный в себе ребенок, но в школьной системе я сталкиваюсь с учителями, которые чудесно поддерживают и заботятся обо мне, терпеливы и внимательны ко мне. Этот опыт может изменить мою внутреннюю модель восприятия, то, как я понимаю, думаю и реагирую на мир".
Исследователи из Университета Иллинойса в Урбана-Шампейн, такие как Р. Крис Фрейли, придерживаются столь же широкого взгляда. "Причина, по которой любой человек, будучи взрослым, может быть неуверен в себе, может быть связана с чем-то в его недавней истории, например, с опустошительным разрывом", - объясняет он. "Или это может быть объяснено историей межличностных отношений."
Кроме того, неоптимальный опыт с родителем может повлиять на связь родитель-ребенок, не раскрашивая другие отношения. "Мы знаем, например, что дети, которые не растут в одной семье с одним из родителей, не имеют таких же надежных отношений с этим родителем, как дети, которые это делают", - отмечает Фрейли.
Как и в случае с другими характеристиками, многочисленные факторы, в том числе гены, определяют ориентацию ребенка на родителей или партнеров. Речь идет не просто о том, был ли родитель достаточно чутким и заботливым. "Я сравниваю человеческое развитие с метеорологией", - говорит Белский. Можно сказать: "Здесь очень влажно, поэтому пойдет дождь", но то, пойдет ли дождь, зависит от множества факторов. У нас тоже много движущихся частей".