Обратимся теперь к воинской касте. В позднем праиндоевропейском языке войско называлось словом *koryos, образованным от *koros «война» (> ср.-ирл. cuire, гот. harjis, др.-сканд. herr, нем. Heer, др.-прус. kargis, лит. kãrias, лат. kaŗš, м.б. др.-перс. kāra- «народ, войско»). Производное от него слово со значением «военный вождь» (*koryonos) отражено, среди прочего, в гр. κοίρανος «полководец», др.-сканд. Herjan как одном из имён Одина и названии бриттского племени Coriono-totae. В германском от него же был произведён глагол со значением «совершать набег» (др.-сканд. herja, др.-верх.-нем. herian).
От глагольного корня *h2eǵ- «вести» были образованы слова *h2eǵmen- «дружина, войско» (> лат. agmen, индоар. ájman-) и *h2eǵós «предводитель дружины или войска» (> гр. ἀγός, индоар. ajá-). Последователи военного предводителя в позднем праиндоевропейском могли называться словами *h2entbhi-kʷolos, букв. «ходящий вокруг» (> лат. anculus, гр. ἀμφίπολος, индоар. abhicara-), и *upo-sth2-i-, букв. «стоящий внизу» (> ср.-ирл. foss (> позднелат. vassalus), индоар. úpasti-). Северо-западом индоевропейского мира ограничены слова *slóugos (др.-ирл. slōg «войско», лит. slaugà «служба», рус. слуга) и *dʰrougʰós (др.-англ. ge-drēag «войско», лит. draũgas «друг», рус. друг).
Праиндоевропейский воин обладал достаточно внушительным арсеналом. Из названий режуще-колющего оружия древнейшим оказывается *h2n̥sis, восстанавливаемое на основании палайск. hasīra- (<*h2n̥si-ro-) «кинжал», лат. ēnsis «меч», индоар. así- «нож, меч», авест aŋhū- «меч» и м.б. гр. ἄορ «меч». Архаичная основа на i с нулевой огласовкой корня и присутствие этого слова в анатолийской ветви гарантируют его ранний праиндоевропейский статус. Его первоначальным референтом должны были быть кремнёвые и костяные ножи и кинжалы, которыми были вооружены воины Самарской и Хвалынской культур V тыс. до н.э.
В качестве других праиндоевропейских названий ножей и кинжалов с более ограниченным распространением поддаются реконструкции *wēben (> тох. В yepe (< пратох. *wēb-en-) «[режущее] оружие, нож», гот. (мн.ч.) wēpna, др.-сканд. vāpn, англ. weapon «оружие» (< прагерм. *wēb-no-)), *ḱos-trom или *ḱos-dhrom (< *ḱes- «резать» + инструментальный суффикс *-trom или *-dhrom) (> индоар. śástra- «нож, кинжал», алб. thadër «тесло», лат. *castrum > castrō «резать»), *kl̥tḗr (< *(s)kel- «резать») (> лат. culter «нож», индоар. kuṭhāra- «топор»), *kert- (< *(s)ker- «резать») (> индоар. kr̥tí- «нож», авест. kərəti- «нож, кинжал, меч», тох. В kertte «меч») и *skolma- (> др.-сканд. skǫlm «меч», фрак. σκάλμη «нож, меч»). Перечисленные термины со значением «меч» могли приобрести такое значение только после середины II тыс. до н.э., когда появились мечи в строгом смысле этого слова.
Древнейшее индоевропейское название топора на основании хет. ateš-, atešša- «топор» и др.-англ. adesa «топор» (> англ. adze «тесло») восстанавливается как *h2edʰés. Судя по хеттским рефлексам, оно присутствовало уже в раннем ПИЕ языке V тыс. до н.э. Имеются также термины для топора с более ограниченным распространением – западным – *h2egʷisya- (> лат. ascia «тесло», англ. ax «топор», гр. ἀξίνη «топор») и *sekūr- (от глагольного корня *sek- «сечь») (> лат. secūris, рус. секира) и греко-арийским – *peleḱus (> гр. πέλεκυς, индоар. paraśú-, осет. fœrœt).
Наиболее распространённым индоевропейским названием (метательного) копья является слово *ǵʰaisόs, образованное от глагольного корня ǵʰi- «метать» (> др.-ирл. gae «копьё», др.-англ. gār «копьё», индоар. héṣas- «метательное орудие», гр. χαῖος «пастуший посох»). Другие слова с тем же значением включают *ḱel(H)- (> индоар. śalyá- «копьё, наконечник стрелы», ср.-ирл. cāil «копьё», др.-сканд. hali «древко», др.-прус. kelian «копьё», гр. κῆλα «древка стрел», алб. thel «шип»), *h2eiḱsmo или *h2eiḱsmeh2 (> лит. iẽšmis «копьё», гр. ἀιχμή «копьё, стрела»), *gʷéru (> лат. verū «копьё», др.-ирл. biur «копьё», авест. grava- «палка») и *ḱúHlos (> индоар. śū́la- «копьё, дротик», пехл. swl’ck «вертелы», арм. slak‘ «копьё, стрела, кинжал»).
Лук и стрелы входят в число древнейших видов оружия, однако их названия поддаются реконструкции только для отдельных индоевропейских ареалов. Для западного ареала можно восстановить слово *h2érkwos со значением «лук и/или стрела» (> лат. arcus «лук», гот. arƕazna «стрела», англ. arrow «стрела»). Термины греко-арийского ареала включают *tóksom «лук» (метонимически от «тис») (> мик.-гр. to-ko-so-wo-ko (= τοξοϝοργοί) «изготовители луков», гр. τόξον «лук», скиф. taxša «лук», ср.-перс. taxš «лук»), *gʷ(i)yéh2 «тетива, лук» (> гр. βιός (от род.п. *gʷih2ós) «лук», авест. ǰyā «тетива», фарс. zih «тетива», индоар. jyā «тетива») и *h1ísus «стрела» (возможно, первоначально *h1éysus < *h1eys- «приводить в движение») (> гр. ἰός (от род.п. *h1iswós) «стрела», авест. išu- «стрела», индоар. íṣu- «стрела», лит. gijà «нить основы», ц.-сл. жица «нить»).
Из других названий предметов вооружения с ограниченным распространением можно отметить термины для булавы – *lorga- (> др.-ирл. lorg, др.-сканд. lurkr) и *wáǵros (> индоар. vájra-, авест. vazra- (> фин. vasara «молот»), гр. Μελέαγρος «Заботящийся о булаве») и щита – *skéits (лат. scūtum, др.-ирл. scīath, рус. щит).
Для праиндоевропейского языка уже раннего этапа восстанавливаются термины, означающие победу – *seǵʰ- (> хет. šakkuriya- «преодолевать», индоар. sáhas- «победа», нем. Sieg «победа», галльск. Sego-marus) и военную добычу – *seru (> хет. šāru «добыча», šaruwai- «грабить», валлийск. herw «набег», ср.-ирл. serb «грабёж», м.б. лат. servus, если первоначально «пленный»). Однако, как будет показано далее, главной целью индоевропейского воина было не захватить добычу, а завоевать славу, которая обеспечивала ему бессмертие в памяти потомков.
Свойством выдающихся индоевропейских героев была их способность уподобляться в бою диким животным – обычно медведям, волкам, псам или вепрям. Целый ряд традиций сохранили память о таких воинах, из которых наиболее известны скандинавские берсерки («облачённые в медведей»): «Его (т.е. Одина) воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками» (en hans menn fóru brynjulausir ok váru galnir sem hundar eða vargar, bitu í skjöldu sína, váru sterkir sem birnir eða griðungar; þeir drápu mannfólkit, en hvártki eldr né járn orti á þá. Þat er kallaðr berserksgangr) (Сага об Инглингах, 6).
В «Илиаде» трижды упоминается слово λύσσα, которым называется воинская ярость. Оно произведено от греческого слова λύκος «волк» (< ПИЕ *wĺ̥kʷos) при помощи суффикса -ya-, образующего отвлечённые понятия (*lyk-ya) и означает, таким образом, «нахождение в состоянии волка». Впервые мы слышим его, когда Одиссей и Аякс пытаются убедить Ахилла вновь вступить в сражение с троянцами: «Гектор, ужасною силой кичася, / Буйно свирепствует, крепкий на Зевса; в ничто он вменяет / Смертных и самых богов, обладаемый бешенством страшным» (Ἕκτωρ δὲ μέγα σθένεϊ βλεμεαίνων / μαίνεται ἐκπάγλως πίσυνος Διί, οὐδέ τι τίει / ἀνέρας οὐδὲ θεούς: κρατερὴ δέ ἑ λύσσα δέδυκεν) (Ил. 9.237-239) (здесь и далее «Илиада» цитируется в основном в переводе Николая Гнедича).
В конце той же речи Одиссей пытается привлечь Ахилла к сражению обещанием славы: «Тебя, как бессмертного бога, / Рати почтут; между них ты покроешься дивною славой! / Гектора ты поразишь! до тебя он приближится ныне, / Буйством своим обезумленный…» (οἵ σε θεὸν ὣς / τίσουσ᾽: ἦ γάρ κέ σφι μάλα μέγα κῦδος ἄροιο: / νῦν γάρ χ᾽ Ἕκτορ᾽ ἕλοις, ἐπεὶ ἂν μάλα τοι σχεδὸν ἔλθοι / λύσσαν ἔχων ὀλοήν) (Ил. 9.302-305). Наконец, тем же словом описывается состояние самого Ахилла во время преследования троянцев: «Бурно их гнал он копьём; непрестанно в нём сердце / Страшным пылало свирепством, неистово славы алкал он» (ὃ δὲ σφεδανὸν ἔφεπ᾽ ἔγχεϊ, λύσσα δέ οἱ κῆρ / αἰὲν ἔχε κρατερή, μενέαινε δὲ κῦδος ἀρέσθαι) (Ил. 21.542-543).
Как мы видим, в «состоянии волка» воин считает себя непобедимым (Гектор вменяет в ничто людей и богов) и способен успешно противостоять целому войску (как Гектор – ахейскому или Ахилл – троянскому). Обозначающие героев термины, образованные, как и греческая λύσσα, от слова «волк», мы находим и у других индоевропейских народов (др.-сканд. úlfheðnar, др.-ирл. luchthonn, индоар. Vr̥kājina и др.).
У древних ирландцев состояние воинского неистовства называлось словом ferg. В ирландском эпосе его самым ярким носителем выступает герой Кухулин, о «звериной» природе которого свидетельствует уже его имя («Пёс Куланна»). В саге «Похищение быка из Куальнге» возница воителя Фер Диада объявляет своему господину о приближении Кухулина следующими словами (перевод С. Шкунаева):
То Пёс, ведомый ратной страдой.
То боец колесничный, что играет уздой,
То ястреб благородный, воин младой,
К югу коней устремляет гон.
Тело Пса кровью обагрено.
Не устрашиться его мудрено…
Предсказал я в прошлом году: нападёт
Однажды, в самый нежданный час,
Пёс из Эмайн Махи, чей лик
Изменить окраску способен вмиг,
Грозный Пёс, что в битвах велик!
Выражением воинского идеала у индоиранцев был прежде всего бог Индра. Заратуштра отверг как самого Индру, так и воплощаемую им боевую ярость, называвшуюся по-авестийски aēšma, однако большинство качеств индоиранского воинского бога унаследовали в зороастризме Митра и бог победы Веретрагна, само имя которого было эпитетом Индры («Убийца Вритры»). Одним из воплощений Веретрагны является вепрь, скачуший перед колесницей Митры:
Летит пред ним Вэртрагна,
Создание Ахуры,
Рассвирепевшим Вепрем,
Злым, острыми зубами
И острыми клыками
Разящим наповал,
Взбешённым, неподступным,
Сердитым, пёстромордым,
Чьи ноги из металла,
Передние и задние,
Чьи жилы из металла
И из металла хвост,
Чьи челюсти – металл.
Который, нападая,
Стремительно бросаясь,
Отважно поражает
Противника насквозь
И до тех пор не думает,
Что он сразил кого-то,
Покуда позвоночник,
Столп жизни и источник,
Врагу не раздробит.
Растерзывая разом,
Он волосы и кости,
И кровь, и мозг мешает
С землёю у лжецов.
(Михр-яшт 10.70-72)
Через лёгкий налёт зороастризма мы видим в этом тексте всё тот же образ индоевропейского воина, уподобляющегося в битве неистовому дикому зверю.