«Человек-масса», общество спектакля, симулякры в СМИ и биополитика: сделали для вас подборку концепций XX века, которые изменили наши представления о человеке и обществе.
1. «Человек-масса» Хосе Ортеги-и-Гассета: как отказ от мысли и свободы стал нормой
Практически все разговоры о «массовой культуре» восходят к работе философа Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». Ортега был первым, кто дал очень основательную и развернутую формулировку того, что представляет собой этот феномен и чем он опасен. Публикуем транскрипцию лекции культуролога, преподавателя МГУ Олега Комкова, в которой он рассказывает об основных идеях Хосе Ортеги-и-Гассета и разбирается, кто такой «человек-масса» и когда он появился на арене истории, как культ невежества человека-массы, его стремление к комфорту и спокойствию, отказ от мысли и желание делегировать свои права государству привели к появлению в XX веке тоталитарных режимов, а в XXI могут обернуться гораздо большими катастрофами, и почему никто из нас не защищен от опасности впасть в состояние массового человека.
«Для Ортеги любое общество делится на две части: «избранное меньшинство» – те, кто ориентирует свою жизнь на служение высоким этическим ценностям, кого отличают требовательность, взыскательность к себе, постоянное самосовершенствование, и руководимая этим меньшинством масса. Однако в новых условиях возникает особый представитель массы, которого Ортега называет «человеком-массой». Усвоив, как пользоваться последними новинками техники и считая технический прогресс гарантированным, этот массовый человек не хочет знать принципов, на которых строится цивилизация. У «человека-массы» редкостная неблагодарность ко всему, что сделало возможным его существование. Его отличает чувство вседозволенности и признание лишь собственного авторитета, самоудовлетворенность и непокорность. В него заложена некоторая сумма идей, в результате чего у него есть «мнения». Он этим удовлетворен, доволен собой и не намерен считаться ни с кем, кроме себя. Наличие «мнения» у «человека-массы» для Ортеги не служит признаком культуры, так как оно не опирается ни на ее принципы, ни на дисциплину интеллекта».
2. Биополитика Мишеля Фуко
Биополитика Фуко: вместе с преподавателем, аспирантом НИУ ВШЭ Ольгой Комшуковой разбираемся, когда, как и зачем государство стало собирать сведения о жизни людей, контролировать их здоровье, рождаемость и продолжительность жизни, до чего могут дойти практики рационального управления и что, по мнению философа, может их ограничить.
«Развиваясь сообразно своей внутренней рациональной логике, биополитика, основанная на тотальном администрировании всех форм жизни человека путем полного наблюдения и вмешательства в нее, доходит до абсурда и превращает государство в «самого холодного из всех постылых монстров» (3), в то, что привычно называют полицейским государством (Polizeistaat). Самые показательные примеры, к которым Фуко постоянно обращается, – фашизм и сталинизм, доведшие идею рационального управления до предела. Действительно, эти системы можно было бы обвинить в чем угодно, но только не в иррациональности. Со времени «двух великих экспериментов мы вдруг ощутили, что под государственными органами, на совершенно ином уровне и до некоторой степени от них независимо, существовала целая механика власти, осуществлявшаяся постоянно, непрерывно и насильственно; она позволяла сохранять прочность и жесткость социального тела, причем играла в этом деле не меньшую роль, чем основные государственные органы, вроде армии или правосудия»(4).
Фуко признает, что на самом деле стремление к рациональному и те печальные последствия, которые оно влечет за собой при чрезмерном увлечении, это неотъемлемая черта западной цивилизации».
3. Жан Бодрийяр: симулякры и разрушение смысла в средствах массовой информации
Жан Бодрийяр анализирует, как современный поток информации, создающий огромное количество копий и симулякров, в конце концов уничтожает реальность.
«Находятся ли СМИ на стороне власти, манипулируя массами, или они на стороне масс и занимаются ликвидацией смысла, творя не без доли наслаждения насилие над ним? Вводят ли медиа массы в состояние гипноза, или это массы заставляют медиа превращаться в бессмысленное зрелище? Могадишо-Штаммхайм: СМИ сами себя превращают в средство морального осуждения терроризма и эксплуатации страха в политических целях, но, одновременно с этим, в совершеннейшей двусмысленности, они распространяют бесчеловечное очарование терактом, они сами и есть террористы, поскольку сами подвержены этому очарованию (вечная моральная дилемма, ср. Умберто Эко: как избежать темы терроризма, как найти правильный способ использования средств информации — если его не существует). СМИ несут смысл и контрсмысл, они манипулируют во всех направлениях сразу, этот процесс никто не может контролировать, они — средства внутренней по отношению к системе симуляции, и симуляции, которая разрушает систему, что в полной мере соответствует ленте Мебиуса и логике кольца – они в точности с ней совпадают. Этому не существует ни альтернативы, ни логического решения. Лишь логическое обострение и катастрофическое разрешение».
4. «Общество спектакля»: о чем нас предупреждал Ги Дебор в 1967 году?
Какое место отведено человеку в современном мире? Кто и как управляет нашей жизнью? В чем причина нашего смирения с установленными правилами? Ответить на эти вопросы нам поможет работа Ги Дебора «Общество спектакля», которая за полвека не утратила свою актуальность.
«Спектакль отрицает законы формальной логики. Человеку остается только подражать увиденному, его богами становятся лица, действующие на сцене: «эксперты, журналисты, политики». Они разъясняют обывателю, что полезно на современном рынке. Однако, что бы ни выбрал зритель, все уже вписано в сценарий, в который включено не только настоящее, но вместе с ним прошлое и будущее».
5. Одномерный человек: чем живет носитель «счастливого сознания»?
Тотальное программирование общества на ложные ценности, обеспечивающие им избыток материальных благ, немецкий философ и социолог Герберт Маркузе называл «неототалитаризмом». Он считал, что негативной стороной технического прогресса, демократии и капитализма стала потеря индивидуального мышления и способности человека жить по собственным правилам. Разбираемся, какие процессы, происходящие в обществе, привели Маркузе и других философов к таким выводам, почему, по мнению мыслителя, обратной стороной материального благополучия стал духовный кризис и как на сцене истории появился «одномерный человек», которому страшно оставаться наедине с собой, ведь у него практически не остаётся ничего своего, если отнять у него как информационное, так и материальное потребление.
«На рынок должно быть выброшено столько псевдосредств, что ты в них запутался, а в мозгах твоих не должно быть критериев, по которым ты отберешь подлинное от неподлинного, нужное от ненужного. Ты должен быть лишен инструментов выбора, у тебя не должно быть учителей, все учителя должны быть скомпрометированы, а разница между учителем и шарлатаном полностью стерта».
6. Теория медиа Маршалла Маклюэна: как мы оказались в глобальной деревне?
Глобальная деревня, фольклор индустриального человека, имплозия мира и закат эры индивида: разбираемся в идеях знакового философа XX века, филолога, отца теории медиа и средств коммуникации Маршалла Маклюэна.
«Начавшаяся в «Невесте» трансформация Маклюэна осуществляется полностью в первой половине следующего десятилетия с написанием «Галактики Гутенберга» (1961) и «Понимания Медиа» (1964) – двух наиболее значимых работ Маклюэна. В них Маклюэн обращается к тому, за счет чего он в итоге и стал знаменит – к анализу средств коммуникации или, по-другому, медиа. Маклюэн считает, что направление человеческой истории зависит от характера медиа, используемых людьми. Медиа – это, разумеется, не только СМИ. По сути, это любой посредник между человеком и внешней средой или другими людьми. Бутылка, стихотворение, стул, каталог мебели, машина, диафильм – все это в равной степени является средством коммуникации. Почему же их развитие видится Маклюэну настолько важным? Дело в том, что, как он утверждает, любое средство коммуникации – это вынос вовне и расширение некой функции человеческого организма. Колесо, к примеру – это вынесение вовне функции ноги, а стул – функции ягодиц. Человек в теории Маклюэна оказывается чем-то вроде спрута. Постоянного расползающегося, расширяющего свой организм, стремящегося проникнуть во все уголки внешнего мира и приспособить их под свои нужды».