Буря: Предвестие Глава 12

Глава 12 Первым сообщение Световиду отправил Радомир из Зимы. На его счастье, эта крепость изначально задумывалась, как разведывательная, поэтому в ней нашлось место и воронятне. Взяв одного из воронов, который не проявил признаков испуга или нападения при виде нового смотрителя, он прикрепил к его лапе небольшой сверток тонкой бересты, на которой мелкими рунами было написано: «На севере все спокойно. Мои люди, занимавшиеся этим, доложили, что в Верхнем Луге еще долго будут разбираться, что случилось. Таким образом, варяги вне игры. Радомир» Обученный ворон полетел на юг, в столицу. Сотник надеялся, что у волхва все готово. Оставалось только дождаться провозглашения гибели или отхода князя от дел и можно перекраивать Долину на свой лад. Радомир не обманывал себя и не строил воздушных замков. Он прекрасно понимал, что кроме него и двух других сотников будет много других желающих поселиться в палатах: тут и честолюбивые воины и главы купеческих домов и Навь знает кто еще. Впрочем, бороться за власть и не входило в замысел Радомира. Он хотел другого: найти сведения о главном желающем занять место Градимира и ближайшем его окружении. При попадании в должные и руки, сопряженные с живым умом, это позволит крутить дворянством, как заблагорассудится. А у одного из предводителей разведки такой ум, несомненно, был. Вторым отправил сообщение Святополк. На обычных размеров бересте он вывел: «Полесье больше не доставит проблем. Трехречье, скорее всего, тоже. Сейчас у них другие заботы. Можешь начинать. Святополк» Хотя вестей их Хутора все еще не пришло, он счел это за знак усиленной подготовки или даже выполнение его поручения. «В противном случае, - подумал он, - или с запада или с востока уже пришли бы по мою душу разгневанные селяне, а покуда их нет, значит, все идет своим чередом». У Святополка тоже были свои виды на будущий порядок в Долине. Заняв середину княжества, он получил доступ к морским торговым путям, а также потоки леса, шкур и железа. Наложив на это руки, он может сколь угодно изменять цены на эти важные товары. Управляя ценами и потоками, он может влиять не только на отношения с другими государствами, но и на внутреннюю остановку в Долине. Перекрыв поставки леса накануне зимы, можно подвигнуть жителей к бунту. А это, пусть и косвенно, позволит управлять внутренней политикой того, кто станет новым князем. «А также будет исправно пополнять мою личную казну, - добавил мысленно сотник». Берислав получил отчет об обстановке в Приграничье последним. Приняв донесение от посланника, сотник отправил его обратно к десятнику. Раскрыв, он прочитал отчет. Там было написано: «Ваше благородие, обстановка в Приграничье в целом спокойная. Жители Черного Луга, пусть не с радостью, но все же приняли десятку Орла. Была попытка бунта в Гулевище, но она подавлена. Словом – у жителей Приграничья свои заботы. Крив» Кивнув, Берислав принялся писать послание чародею. Взяв отрезок бересты, он начал: «В Приграничье все спокойно, колдун. Мои люди пока что управляют обстановкой в больших поселениях на юге. У них на сей момент свои заботы и им не до вестей из столицы. Пока что твоим замыслам ничего не угрожает, что бы ты ни задумал. Можешь начинать завершающую часть, только лучше не медли, а то князь или кто-то из верных ему людей могут что-либо предпринять. Берислав» Свернув бересту и скрепив ее печатью, он вручил свиток конному гонцу и отправил его в столицу. «На севере я достиг бы больших успехов, - в который раз подумал сотник, - я бы выгнал проклятых варягов с наших земель. А тех, кто не захотел бы уходить добром, предал бы мечу и огню. Проклятые горцы заплатили бы за каждую деревню, каждый дом, каждую отнятую жизнь». Традиции Долины были таковы, что Вече, собирающееся после освобождения княжеских палат, выбирало нового правителя, прежде всего из числа воинов. Чаще всего им становился воевода – наиболее приближенный к прежнему князю воин. Это обеспечивало спокойную жизнь в Долине на долгие годы и сохранение прежнего направления. Новым воеводой становился же наиболее искусный сотник, проявивший себя в войне, обеспечении безопасности границ либо сохранении порядка. Были, конечно, случаи, когда князем становился сотник. Чаще всего это случалось, когда воевода погибал вместе с князем. Тогда вече выбирало одновременно князя и воеводу. Но сколь Берислав не пытался припомнить такие случаи, сделать это не удавалось. «Да и вряд ли кому достанет мощи сразить Ратибора, - подумал он, - Это закаленный во многих боях воин, в искусстве владения мечом которого может превзойти разве что князь. Ну да ничего. От сидения здесь тоже есть польза. Если об отношениях с варягами найдутся желающие поспорить, то о том, что мертвецы и духи Могильника представляют угрозу всему живому, спорить никто не будет. Это означает, что меня могут избрать воеводой. А это тоже неплохо. На этом посту можно вертеть дружиной как заблагорассудится. Главное делать это тайно. А преданные воины, ну или те, которых используют «втемную», это уже сила. С такой силой можно сразить даже такого искусного воина, как Ратибор». Первым к убежищу Световида, прилетел ворон, отправленный Радомиром. Он сел на забор, громко каркнул и стал вглядываться в окно. Через какое-то время дверь дома покрылась голубоватым свечением, которое колыхалось, словно поверхность озера при умеренном ветре, а затем исчезло. Птицу такое светопредставление ничуть не впечатлило – вороны являются одними из немногих животных, которые видят чары, как бы искусно их не маскировали. Дверь дома отворилась, и во двор вышел сам волхв. На руке у него была перчатка из плотной материи. Эта мера предосторожности была не лишней: когти ворона хоть и не так остры и длинны, как, например, у сокола, но все равно способны нанести довольно серьезные раны. Чародей подставил руку, на которую птица тут же уселась. Аккуратно, чтобы не вызвать злобу птицы, Световид снял у него с лапы кусочек бересты. Достав из кадки небольшой кусочек хлеба, колдун дал его ворону. Птица аккуратно взяла его из рук и в два захода расправилась. Волхв резко приподнял руку, отпуская птицу. Ворон взмыл в воздух и с карканьем полетел на север. Чародей развернул послание и кивнул. Из записки следовало, что северная часть Долины, а вместе с ней и варяги, выключена из игры. Не прошло и паров часов, как за окном убежища послышался топот копыт коня, сбавляющего скорость после продолжительного галопа, а затем фырканье. Волхв снова снял чары с двери, которые защищали дом от проникновения. Если на гонца это и произвело впечатление, то вида он не показал. А вот конь отреагировал весьма бурно: он встал на дыбы, заржал и едва не снес передними копытами часть забора. Выйдя наружу, Световид увидел человека, в кожаной одежде, стоящего рядом с гнедой лошадью. Когда колдун подошел к калитке, гонец протянул свиток и сказал: - Послание от сотника Берислава. - Благодарю, - кивнул волхв. – На словах он что-то передавал? - Нет. И… - гонец немного замялся, - хозяин, не найдется ли у тебя воды коню попить? - Здесь недалеко колодец, там наберешь, гонец. - Благодарю, - взяв гнедого под уздцы, гонец пошел в указанном направлении. Развернув свиток, чародей начал его читать. Из сообщения сотника выходило, что на юге хватает забот и без вестей из столицы, поэтому оттуда помех ждать не следует. Последним прибыл пеший гонец из ближайшей крепости, силясь восстановить дыхание, он хрипло крикнул: - Эй, хозяин, тебе послание из Угла! Световид снова снял защитное заклятье с двери, напоминавшее ярко-голубое волнение поверхности воды, но гонец, видимо, был слишком уставшим, чтобы удивляться подобным явлениям. Дождавшись, когда чародей подойдет к нему на расстояние вытянутой руки, он вручил волхву сверток. Дышал он все еще тяжело. - Недалеко отсюда есть колодец, - показал он рукой направление, - иди, попей и возвращайся к смотрителю. Не в силах ответить словами, гонец лишь кивнул и удалился в указанном направлении. Прочитав донесение от Святополка, колдун довольно кивнул. Из сообщения следовало, что Полесье тоже притихло, а Хутор перекрыт для поступления товаров, как из Долины, так и с востока. Похоже, все княжество было выключено из игры либо погружено в собственные проблемы. Оставалось лишь приступить к завершающей части замысла – сместить князя с поста. Нужно было лишь найти подходящего исполнителя. Пока сотники решали проблемы с крепостями, Световид переговорил с несколькими отъявленными разбойниками. Некоторых из них он отмел сразу, кто-то запросил слишком много, кто-то сам отказался. Из всех вероятных исполнителей остался только один – не слишком щепетильный и разборчивый в источниках заработка и средствах разбойник по имени Ерш. Накинув на голову капюшон, чтобы его не распознали – люди Ратибора наверняка уже роют носом на три метра вглубь – он пошел в условленное место. Когда пришел, оказалось, что Ерш его там уже дожидается(волхв отправил волшебного ворона с посланием о встрече). - Ну, что скажешь, колдун? – сложил он руки на груди. - Скажу, - ответил из-под капюшона тот, - что время пришло. Пора убрать князя. Вот задаток. Чародей кинул разбойнику мешочек позванивающий металлом. Ерш ловко поймал его. - Сколько здесь? - Сорок пять серебряников, - ответил Световид. - Чуть меньше половины? Пойдет. Все сделаю в лучшем виде. Не боись. Охотник, ставший свидетелем последствий истребления всех жителей Полесья, сидел на поваленном дереве и все больше склонялся к мысли, что Полесье – лишь крона дерева, как плесень на протухшей рыбе или сыпь на лице человека. Это лишь внешний признак, а настоящая причина кроется глубже. Охотника не покидала мысль, что те, кто подожгли храм с жителями внутри, кем бы они ни были, действовали не сами по себе. За ними определенно кто-то стоял. Кто-то, кому до зарезу было нужно устранить местных лесорубов, охотников, крестьян и скорняков. Как угрозу? Возможную помеху? Если прикинуть и сложить все части картины, то решение о простой тяге к насилию отпадает сам собой. Этот поджигатель не просто вырезал всех, он согнал их в одно место и устроил им братскую могилу. Такое обычно делают в показательных целях. Кому-то нужно было, чтобы Полесье замолчало раз и навсегда, а остальные боялись раскрыть рот. Соотнеся все кусочки так, чтобы они образовали цельную и более или менее стройную картину, охотник понял, что в одиночку не справится. Тот, кто послал поджигателей, определенно обладает достаточными возможностями, чтобы нанять не менее десятка дюжих молодцев, против которых одному не выстоять. Пройдясь по окрестностям Лихолесья, по иронии судьбы носящим то же название, что и сожженная деревня, а вернее и давшим ей название, он обошел несколько деревушек размером поменьше сожженной. Он собирал жителей и рассказывал им о страшной судьбе жителей Полесья, о том, за что они погибли жуткой и мучительной смертью. Охотник предлагал им присоединиться к нему в его борьбе. Соглашались не все. Многие, хотя и понимали произошедшее, занимали стороннюю позицию. Охотник не судил их – тяжело подняться на борьбу, пусть даже за правое дело, если есть опасность погибнуть. В итоге набралось всего полтора десятка добровольцев. Но что это были за люди! Все они горели, словно новый факел, они готовы были сражаться с теми, кто сжег жителей Полесья, и если придется, погибнуть для того, чтобы остальная Долина могла жить спокойно и не бояться, что однажды и у них подпалят крыши. Они нашли достаточно просторную пещеру, чтобы там могли уютно чувствовать себя полтора десятка человек, и обустроили себе там убежище.