Найти тему
SSmetana

Тася

Я расскажу тебе про Тасю.
Она сидела на краешке железной кровати, вокруг скомканные застиранные простыни, больше похожие на тряпки. Сама в рваной рубашке поверх ссохшегося костлявого тела. Смотрела непонятно, куда. Уставилась в одну точку. Заглянула ей в глаза — а они такие водянистые, синька в миллион раз разбавленная и, кажется, что стеклянные.
Ноги босые, на полу лужа — не то чай разлили, не то моча.
Спрашиваю у врача «Откуда у старухи синяки? Огромные, на полруки». Говорят, упала. Ночью вставала, шарахалась.
Поправляю рубашку на сморщенной шее, ищу халат в раздолбанном шкафу палаты, превратившейся в ад. Старухи тряпье растащили к себе, не с кого спрашивать — никто не виноват. Тася молчит, я вся растерянная, онемевшая, лишь взгляд мой кричит. У нее дети — целых трое. А она здесь сидит, не замечает побоев, не понимает, за что сюда попала, всегда что-то ищет в углах, и не помнит, что у нее пропало. К ней наезжают по выходным, то сразу по двое, то сын — один, второй наотрез отказался сюда в дом скорби таскаться. Дочь хворая, у нее свои заботы, и работа, которую нельзя потерять. Старуха выжила из ума — ну не в квартире же ее на день запирать. А в доме казенном под присмотром врачей, нянек суровых и таких, как она «дохлых, вонючих от старости сволочей».
Достаю из пакета сдобную булку и наливаю молока. Вкладываю в куриную лапку хлеба кусок, оживает рука, губы трясутся — сделала два глотка. Сидит, никого не видит, неспешно пережевывает время. И вдруг «А где я?»
Как же ей рассказать просто и ясно, куда доживать свои дни пришли деды и старухи — беженцы от родни? Как объяснить костлявой бабке, что все ее богатство жесткая койка и с мертвого тряпка? Как с ней поплакать, прижаться к щеке, почувствовать жизнь в ослабшей руке? И знать, что услышала, все поняла, вздохнула устало и тебя обняла. Как невод, забрасываю свой взгляд к потолку, а он валится мокрый на пол. Бегу.
В тот день и в тот год осень утонула в море цветов. Она не хотела, чтоб копали зимой. Мягкую землю черпали пятерней, через пальцы сеяли. Она ушла после своего дня рождения — четвертого числа, так родственников заверили. Наверное, Тася поняла, что побежать за мной, у нее нет мочи, дождалась темноты, тихо встала с кровати, пока все спали, и шагнула, то есть, ушла она ночью.