Гриша - молодец! Он статный провинциальный мужичок 46 лет от роду, имеющий большущий пивной живот, старенькую «четверку» и смазливую в прошлом внешность, отдалённо перекликающуюся с образом Джона Траволты, только стареющего не по-голливудски, а по-простому, по-нашенски, с проплешинками на затылке, волосами в носу и нестрижеными ногтями.
Много лет назад Гриша был статным орлом, служил в милиции, любил жену и воспитывал дочку. Но имелся у Гриши пунктик - он любил выпить без повода, а в состоянии эйфории несло его на подвиги и на любовь. Не к жене.
Жену это в какой-то момент окончательно задолбало, она забрала дочку в охапку, быстренько организовала себе нового мужа и родила ещё одну дочку.
Грише на тот момент стукнуло тридцать пять. Он пил недели две. Потом проснулся в своей служебной однушке и понял: надо что-то делать.
Носки грязные на батарее висят, в холодильнике пусто, помойка битком от пустых бутылок, а голодный ротвейлер не вытерпел и навалил кучу у кровати, параллельно оросив ещё и всю обувь в коридоре, так как в процессе самоанализа Гриша забывал с ним гулять.
С работы, конечно же, за пьянство Гришу поперли, но он-таки успел расслужебить и приватизировать свою однушку - родители подсуетились.
Довольно быстро Гриша осознал, что без бабы в доме плохо. Почистил зубы, нашёл чистую футболку и пошёл искать себе спутницу жизни.
Умытый и побритый, Гриша был очень даже ничего - вежлив, обходителен, галантен, за словом в карман не лез, поэтому первая «новая баба» подвернулась на удивление быстро.
Ане было 42, но выглядела она божественно. Бизнес-леди, машина, две квартиры, взрослые дети. Гриша не верил своему счастью и каждый день приносил Ане охапки роз (за ее деньги) и делал массаж с кремом.
Аня также была от Гриши без ума, поэтому моментально оформила его к себе в одну из торговых фирм менеджером по продажам, купила ему новенькую «Вольво», отвела к стилистам и сделала шикарный ремонт в единственной Гришиной комнате - теперь это был роскошный будуарчик с шелковыми шторами на окне и огромной кроватью.
Гриша млел. Аня готовила, как Джейми Оливер: какие-то немыслимые салаты с рукколой и мятой, нежнейшие медальоны из говядины с черносливом, даже картошку Аня варила так, что Гриша замирал от удовольствия, вылизывая вторую тарелку добавки.
Алкоголь стал более качественным, Гриша начал ловить кайф от первого глотка «Курвуазье», правда, потом он высасывал литр уже без разницы чего, но французские мотивы здорово повышали ему самооценку.
А потом обнаружилась проблемка. Аня, при всей своей финансовой стабильности и уникальных способностях хранительницы очага, оказалась не просто ревнивой и скандальной, но и «больной на голову» - Гриша совершенно случайно нашёл ее медицинскую карту и тетрадку с записанными от руки приворотами.
Выяснилось, что Аня - почетный клиент психиатрической клиники, успешный бизнес - это компания ее отца, который, зная о проблемах дочери, максимально создавал почтенный образ «семейного благополучия» в глазах окружающих.
Период длительной ремиссии у Ани в какой-то момент закончился, и Гриша проснулся однажды ночью в холодном поту, когда Аня, зависнув над его пьяненьким тельцем, пыталась отстричь у него клок волос для очередного «приворота».
Окончательно очнувшись от пагубного воздействия французской алкогольной дряни, Гриша полез в кладовку, где в коробке из-под пылесоса обнаружил пособия чернокнижников, сушеные лапы голубей и какие-то пробирки с жидкостями, напоминающими кровь.
Чья это кровь, Гриша, конечно же, не знал, но догадывался, поэтому от присутствия Ани попытался избавиться.
И вот тут он столкнулся с ситуацией, поняв, что миссия, оказывается, невыполнима.
Аня не просто брыкалась. Она устраивала концерты, звонила на радио, билась головой о стены, ползала в трусах по подъезду, чтобы все соседи видели, как Гриша глумится над несчастной женщиной.
Так продолжалось полгода, пока, наконец, не приехал анин отец и не увёз дочурку за зелёный забор, обвинив попутно Гришу в мужской «несостоятельности» и отобрав «Вольво» и банковскую карту. А вот трудовую книжку привёз.
Гриша вновь остался без бабы, без машины и без работы.
Почистил зубы. Надел чистую футболку.
На свои тридцать восемь лет Гриша выглядел очень прилично.
Анжела была судебным приставом. Деловая, умная, хваткая, она тут же оценила хозяйским взглядом размер однокомнатной катастрофы, в один день вышвырнула в утиль шелковые пылесборники с окна, притащила бригаду таджиков, которые за неделю перекрасили комнату, отремонтировали санузел и повесили микроволновку на кухне.
Зажили от души.
Анжела зарабатывала хорошо, периодически притаскивала «левак», и Гриша, счастливый и умиротворенный, бежал в магазин за вкусным нефильтрованным пивом.
Еды хватало - Анжела жарила очень вкусные пирожки с картошкой и варила украинские борщи. Гришу пристроили охранником в какой-то конторе три через три за 15.000, чему все были бесконечно рады, так как в эти дни Гриша брился и надевал свежую рубашку.
Все бы ничего, но в какой-то момент Анжела поставила условие - «с нами будет жить мой сын».
Одиннадцатилетний Серёжа раньше жил у бабушки в Псковской области, пока, наконец, она не взмолилась, дескать, забирайте этого внучека с глаз долой - сил никаких больше нет.
Гриша попытался найти с Серёжей общий язык. Общий язык не находился, потому что кровным отцом Серёжи был матёрый уголовник, сгинувший без вести в северных лагерях, но родительские гены оказались сильны.
Серёжа был не просто туп. Он был реально отмороженным на всю голову. В одиннадцать лет ребёночек состоял на всех видах учета, злоупотреблял, курил, нюхал, оттопыривался и регулярно с кем-то дрался.
Гриша решил, что его милицейского опыта хватит, чтобы привести безголового подростка в чувство, поэтому он начал проявлять активную отеческую заботу и даже сходил один раз на родительское собрание. Там ему не понравилось, потому что все смотрели на него нехорошо.
Воспитательный процесс закончился для Гриши больничной койкой, когда подросший пятнадцатилетний Серёжа выразил протест и больно настучал Грише по голове.
С Анжелой отношения пошли на спад. Гриша все больше стал пропадать у стареньких родителей, мама лепила ему пельмешки и жалела, а отец отдал видавшую виды «четверку».
И понял Гриша, что ему баба постоянная под боком не нужна вовсе. Серёжа присел, Анжела постарела и надоела, поэтому и ее выгнал Гриша из своей однокомнатной квартиры.
Работы вновь не стало, за квартиру надо было чем-то платить, поэтому Гриша вспомнил, что родной дочери, кровиночке, исполнилось 18 лет. И подал на алименты. Папка-то голодает, а я тебя, доченька, растил...
Самоизоляцию Гриша соблюдает. Он вообще очень сознательный гражданин. В магазин выходит исключительно в маске и только за самым необходимым: в пакете болтаются полторашки с пивом. С последней работы (сторож на заправке) Гриша уволился неделю назад, потому что зарплата там была 14.000. Это оказалось невыгодно, ведь можно не ходить на работу и получать просто так 12.000 по причине карантина и не тратиться на проездной.
Гриша пьёт уже месяц.
Он идеальный представитель электората и прямо сейчас готов идти голосовать за новую Конституцию. Гриша считает себя жертвой пандемии и верит, что очень скоро наступит «социальная справедливость», все богатые будут наказаны, а бедные и убогие получат пропуск в бесплатный рай.