Как грузчики, нас учили бояться мультиплекса. Внутри AMC 24s и Loews 36s в Америке, где, как говорят, фильмы умирают громкой, оглушающей смертью. Подростки трясутся над мобильными телефонами и кричат на экран. Плюшевые сиденья стадиона заполнены хихикающими, плачущими младенцами и влюблёнными парами, которые должны платить почасовую оплату.
Всё это правда - мультиплекс не защищает, но ненависть к большим сетевым кинотеатрам затуманивает подобную и более коварную проблему. Кинотеатры, святилища кинофилов, имеют свои специфические ужасы. Несмотря на их благородную преданность кино, то, что происходит там ночью, гораздо более абсурдно, чем то, что происходит в мультиплексе.
Зайдя в отреставрированное лобби в стиле арт-деко, покровитель артхауса приносит с собой большое количество багажа.
Под этим я подразумеваю настоящий багаж - я видел, как мужчины (всегда мужчины) покупали билеты на ужасающе сложный французский фильм одной рукой и несли в другой два переполненных мусорных мешка. Что в них? Эти мужчины, кажется, готовы прожить свои дни в кинотеатре, старея вместе с фильмами Эрика Рохмера и Луиса Бунюэля.
Оказавшись внутри, мешки забиваются под сиденьями, как в самолёте, или забиваются на сиденье рядом с ними. Из пакетов они извлекут ещё больше пакетов или же тетрадей, исписанных очень мелким шрифтом.
В последнее время нью-йоркские арт-центры осаждают стелс-лайнеры.
Странно, потому что во многих арт-хаусах теперь есть кафе для гурманов, предлагающие торт с ванильной фасолью, а в случае с нью-йоркским Центром IFC - органический попкорн, увенчанный трюфельным маслом. Но покровители арт-хаусов, в большей степени, чем мультиплексоры, предпочитают приносить свои.
Как только свет тускнеет, начинается громкое коллективное разворачивание, сигнализирующее о скрытой трапезе, которая продержится до конца на открывающихся барабанах фильма и закончится, несколько драматично, громким хрустом бумаги. Вместо запаха масляного попкорна, арт-хаусный аромат - это один из контрабандных сашими и вырезок "Whole Foods". Харрис Дью (Harris Dew), программист из Центра IFC, сообщает, что столкнулся с большим количеством сырой моркови и сельдерея:
"Это не тот запах, которого вы ожидаете в кинотеатре, и это немного смущает".
Жевание, кажется, отражает ощущение права, снобизм, который говорит, что если вы достаточно умны, чтобы выбрать правильный вид фильма, то вы должны быть в состоянии действовать, как вы хотите, когда приедете туда. Что подводит нас к любопытной истории Кринклера.
Кринклер - мифическая фигура в арт-хаусе, возможно, вы слышали о нём.
Или, скорее, слышали. Пока гаснет свет, он - парень в три ряда назад, который морщит пластиковую обертку, беспокойно и маниакально, по всей длине картины. Мне было неприятно смотреть два фильма, которые он сморщил: Сокровище Сьерра-Мадре на кинофоруме, а затем, несколько месяцев спустя, "Белая жара", фильм-нуар, в Музее движущегося изображения в Квинсе.
Этическая дилемма, поставленная Кринклером, заключается в том, что он не имеет очевидной реплики. На Кинофоруме человек, сидящий позади меня, закричал: "Если ты не остановишь это мерцание...", а затем отшатнулся, как будто его мозг не в состоянии полностью переварить проблему. Сверкание продолжалось. Возможно, я полагаю, что по всему городу есть не один Кринклер с пластиковой плёнкой, но вкус в кино (он, кажется, предпочитает мускулистый американский кинематограф конца 1940-х годов) заставляет меня поверить, что есть один Кринклер, вездесущий злой гений.
Ещё одно доказательство приходит от друга, который утверждает, что столкнулся с Кринклером в арт-центре на окраине города. Когда начался знакомый звук, она попыталась заставить его замолчать шёпотом на сцене. Он был невозмутим. Спутница моей подруги, которая, наконец, успокоила его жестами рук, сообщила, что Кринклер глухой. К тому времени, как загорелся свет, его уже не было.
Даже идеальное видение любителей кино в стиле артхаус, смотрящих на Бергмана в тихом благоговении, а затем глядящих, сидя в кафе в вестибюле, несколько подозрительно на его лицо. "Это хуже, чем все кричащие подростки в мультиплексе", - говорит Кристофер Келли, который рецензирует фильмы на "Звездную телеграмму Форт-Уорта".
Как бы я их ни любил, я часто чувствовал себя одиноким в кинотеатрах.
Это не обязательно должна быть ретроспектива Чарли Чейза, на которой тоже появились четыре человека. Даже на распроданной выставке, кажется, что кинотеатр заполнен 150 людьми, которые пришли одни. Вы можете приписать это печальному состоянию души, которое заставляет любого, кто идёт на французские драмы с субтитрами, летать в одиночку.
Или вы можете сказать, как в мультиплексе, что есть что-то в природе этого места. Кинотеатр, говорят, умирает как общее занятие, благодаря DVD-дискам и видео-по-запросу. И всё же, каждый раз, когда я попадаю в мультиплекс и сажусь среди подростковых орд, я чувствую, что кинотеатр обрел новую жизнь, громкую и часто неприятную, но всё равно новую жизнь. Попробуйте этот мыслительный эксперимент: Ты бы сама пошла в артхаус-кино? Вы когда-нибудь делали это в мультиплексе?..