Рассказ первый
СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ
Мне чуть больше двух лет и я счастливая и больная сплю в своей старенькой обшарпанной деревянной кроватке.
Я знаю, что болеть — это очень хорошо. Так чудесно — вдруг заболеть. Это значит, что я останусь дома, мама останется не уйдёт на работу и папа будет носить меня на руках, когда вернётся вечером. Папа пахнет папиросами и ладони у него ужасно грубые и шершавые, все в порезах и пахнут железом. Мне нравятся папины руки — они спокойные. Мамины руки — нервные, но когда я болею, они пахнут свежевыпеченными булочками и малиновым вареньем.
Я люблю болеть. Это значит, что меня не поведут в ясли. Я ненавижу ясли и дорогу туда тоже очень не люблю. Почему-то на улице всё время дует ветер — такой холодный, пронизывающий меня всю-всю. Кажется, будто ветер с Ладоги хочет выдуть из меня жизнь. Болеть — это просто замечательно. Это значит, что меня никто не станет будить, напяливать на меня неудобную тесную одежду, обматывать толстенным платком и выносить на улицу к злому ветру. Никто не будет привязывать меня к санкам и везти сквозь темноту в ненавистные ясли по узкой тропинке меж сугробов. А ещё это значит, что я не буду стоять на ледяном кафеле в раздевалке и орать взахлёб, кричать, топать ногами и плакать, видя, как мама в слезах отворачивается и уходит. Ничего этого не будет, если я буду болеть.
Мне чуть больше двух лет и я крепко-крепко сплю среди бела дня. На улице вечная серость и ветер, ветер, ветер. Но я дома и он мне не страшен. Я сплю и вижу странный сон — будто я стою на горячем песке и вокруг меня много-много света и нет ему конца. Вдруг мне становится очень щекотно — сначала в носу, потом в голове. Я чихаю, просыпаюсь и сажусь, протирая глаза.
То, что я вижу, кажется мне продолжением сна. Я вижу луч света из окна — это он щекотал меня за нос. Мне становится очень смешно и я, хохоча, протягиваю к нему руки, пытаясь поймать шалуна. Но он никак не ловится и заставляет меня жмуриться и смеяться. Тогда я хочу вылезти из кроватки, но останавливаюсь оттого, что у луча появились друзья — целый сноп лучиков, проходящих сквозь наше окно между шторами. Мой луч — самый большой, остальные — поменьше и они светят не на меня, а на стену рядом с кроваткой.
Мне кажется, что луч хочет что-то сказать и я оборачиваюсь к стене. Я вижу свою тень — кудряшки волос, растопыренные пальчики, контур пижамы. Потом мой луч и другие лучи начинают подпрыгивать и играть с ковриком на стене. Почему-то раньше я никогда не видела, что там изображено, а теперь разглядела оленя с ветвистыми рогами, олениху, спокойно пасущуюся неподалёку и резвящегося оленёнка. А вокруг — тёмный, страшный и суровый лес. Олень мне очень нравится и я протягиваю к нему руки, но луч перескакивает дальше по стене и я вижу трещинки и пятнышки на пожелтевших от времени обоях в розочку. В них я тоже пытаюсь разглядеть что-то особенное. Вскоре я уже вижу женские лица, старческие профили, фигуры людей и животных, но луч опять бежит дальше и освещает комод, покрытый кружевной салфеткой. На комоде — фарфоровая балерина, белая-белая, даже глазам больно на неё смотреть. А ещё она невероятно красива. Я не могу оторвать от неё глаз и понимаю, что хочу стать ею, но луч опять бежит дальше и я вижу наш круглый стол с тяжёлой зелёной скатертью с золотистыми кистями. Взгляд останавливается на металлическом чайнике - в нём отражается свет луча. Солнечные зайчики весело скачут по стенам комнаты и наполняют её беззвучным смехом.
И вдруг я понимаю, чего хочу больше всего на свете. Мне хочется исчезнуть, раствориться и превратиться в солнечный луч. Я так этого хочу, что даже не сомневаюсь — это произойдёт прямо сейчас. Я встаю на цыпочки, поднимаю руки, протягиваю их к моему лучу — вот-вот я взлечу и растворюсь в пылинках среди играющих солнечных лучиков...
Скрипит дверь. Включается свет. В комнату врывается запах булочек и куриного бульона. Лучиков нет. Есть мама. Она с удивлением разглядывает меня, стоящую с поднятыми руками и смотрящую куда-то ввысь...
Катя Шатон