Как проверяется на экспертность, на профессиональную зрелость сторителлер? Тот, кто умеет представлять свои и чужие истории. Свое и чужое со-бытие. Что выступает той лакмусовой бумажкой, которая не оставляет в тебе сомнений в том, что перед тобой настоящий рассказчик, сторителлер. Или перед тобой обыкновенный понтарь, который вдруг решил, что-чего-то там умеет, что-то там знает по этой теме. И поэтому готов выходить на аудиторию.
Для меня, сторителлера с пятнадцатилетним практическим стажем и пятидесятилетним жизненным ответ очевиден. Настоящий сторителлер (как профессиональный собеседник) умеет создавать ритуалы. То есть создавать такое со-бытие, которое повторяется во времени, формирует какие-то свои правила проведения, включает какие-то совместные с аудиторией обряды, в котором представляются во множестве истории красивые и правильные.
И таких «настоящих рассказчиков» по крайней мере в нашем русскоговорящем ментальном пространстве, даже не мало, а их практически нет. Сколько с момента начала карантина по поводу эпидемии коронавируса появлялось ухарей, которые с энтузиазмом брались проводить какие-то прямые эфиры, брали какие-то он-лайн интервью и выступали (а точнее, пытались выступать) с подобными форматами. Но, проходило время и практически все они по очереди пропадали в этом океане видео продукции, создание которой чисто технически сейчас и особо ни сил ни ресурсов не требует. Однако люди сливались «один за другим». Не о чем было беседовать. Кончались вопросы, которые их фантазия могла оживить. Пропадал интерес авторов к своему окружению, а скорее к самому себе. От самого себя начинало тошнить.
Я не буду сейчас тыкать пальцем в каждого такого «энтузиаста». Всех их объединяло одно. Не умение создавать ритуалы. Не знание основ сторителлинга. Но есть среди этого серого разнообразия пример, который подтвердил, в том числе и в сложных условиях изоляции, свой статус писателя с большой буквы «П», а равно и показал, что это такое по-настоящему быть рассказчиком. Это, конечно, Евгений Валерьевич Гришковец.
С самого начала карантина он стал собирать у себя дома многотысячные аудитории, с которыми просто по-человечески разговаривал. Когда под рюмочку, когда под бокальчик, когда под чашечку кофе. Но каждый раз (а таких посиделок уже было с десяток) это было настоящее застолье. И вроде по форме каждый обед или ужин не очень отличались друг от друга. Но, по драматургии, по какому-то внутреннему посылу это были абсолютно разные… допущу такое религиозное слово… бдения. Когда у нас у всех возникала возможность бдить друг друга. То есть, осознавать, что мы все существуем несмотря ни на какие эпидемии и карантины.
В этом мастерство сторителлера, рассказчика, представителя события. Объединить общими смыслами всех вокруг своих историй. Помочь вплести личные истории каждого из собравшихся в глобальные контексты. Когда и возникают смыслы. Ответ на вопрос «зачем?» И от этого становиться легче… и интереснее жить…
Спасибо, Евгений Валерьевич!
