Случай в камышах. Рассказ.
Наш дом стоит в верхней части деревни, на восточном склоне холма, окруженного зеленью садов. Первые лучи солнца золотят наш балкон раньше других и через открытые окна врываются в комнаты.
В это утро я почувствовал на своих веках солнечный свет и проснулся. Я стою на балконе и смотрю: передо мной тянется Казахское ущелье со своей пенистой, бешеной речкой, темными лесами и огромными скалами, поднявшими среди зеленой листвы свои оголенные вершины. Вон возвышается гора Гегдаг с ее лиственными склонами и бархатными, ровными плоскогорьями. На севере горы, отделяющие Казах от Лори, покрыты беловатой, утренней мглой. Ветерок шуршит на балконе и приносит аромат бесчисленных цветов и дыхание волнующихся внизу колхозных полей.
Я с жадностью вдыхаю этот чудесный воздух - с жадностью человека, приехавшего из пыльного и знойного города на один день.
Несколько голубей летят в воздухе, и их перья блестят под лучами солнца. Я беру свою двустволку, поднимаюсь на холм и стреляю в проносящуюся над моей головой стаю. Раздается хлопанье крыльев, и мои жертвы падают в соседний сад. Я подбираю птиц, вешаю на пояс, сбоку, и спускаюсь вниз.
Перед нашим домом стоит человек, опираясь на огромный посох. У него большая лохматая папаха, посеребренный кинжал заткнут за пояс и полы чухи подобраны. Он беседует с моим отцом. Я его узнаю издали: это Шакар, самый известный охотник Казаха. Точно я не знаю, как он нам приходится: нето племянник дедушки, нето внук. Меня он с детства любит за смелость.
Он заметил меня и закричал густым басом:
- Эй, парень, ты ли это? Добро пожаловать!
Затем, он покосился на голубей, висевших у меня за поясом, и прибавил:
- Э, сыночек, видно в городе ты только и научился, что голубей гонять?
По мнению этого старого охотника, не было для мужчины чести в том, чтобы стрелять мелких птиц.
Кроме того он высмеивал городских охотников за то, что они берут с собой охотничью собаку. Ему было за семьдесят, и полвека он прожил на свежем воздухе, на лоне природы, бродя зиму и лето среди бездонных ущелий и высоких вершин.
Многие из его ровесников, как он сам говорил, уже «семь раз износили свои сазаны», но он был здоров как бык, и его глаза были зоркие как у горного орла.
Теперь он был колхозным пастухом, и ни один волк не осмеливался показаться около его стада. Не было зимы, чтобы медведь не ревел, издыхая от пули его ружья, не знающего промаха.
- Скажи мне, племянник, не привез ли ты чего-нибудь, чтобы смочить вот здесь? - и он щелкнул себя по горлу.
- Ну, как же! Да здравствует «Арарат». Пойдем к нам!
Мы сели на балконе, вокруг стола, и наполнили стаканы коньяком.
- Слушай, молодой племянник, ведь ты меня осрамил перед всем армянским народом.
- Как это, дядя?
- Будто не знаешь?.. Недавно прохожу я по большой улице Делижана. Ребята, у которых вокруг шеи повязана красная материя, показывают на меня пальцами и кричат: «Вот, глядите, это охотник Шакар!» А я ничего не понимаю. Вдруг один из них подходит ко мне с книгой в руках и говорит:
- Дедушка, смотри: вот твой портрет напечатан, ты видел?
Кровь ударила мне в голову. Я выругался:
- Будь ты проклят, сатана! Чего же я такого сделал, что мой портрет напечатали в книге?
Смотрю на картинку: какой-то человек с толстой мордой, в мохнатой папахе направил дуло ружья прямо в грудь медведя. Но он совсем не был похож на меня. Я говорю:
- Дорогие ребята, я много медведей убивал, но этот человек — не я, у него морда широкая.
Они отвечают мне:
- Ведь это в городе рисовали по памяти».
Рассказ дяди Шакара сильно насмешил нас. Очевидно, это был журнал «Охотник», в котором я когда-то печатал свои воспоминания об охоте на медведей с дядей Шакаром.
- Расскажи мне что-нибудь об охоте, хочу опять тебя пропечатать, - попросил я дядю.
- Если вы опять меня сделаете таким уродом, я ничего не расскажу,- серьезно ответил он.
Я его успокоил, после чего он начал свой интересный рассказ о диких кабанах.
Продолжение читайте здесь
Дорогие посетители, подписывайтесь и читайте с удовольствием. Ваш лайк - это "спасибо" автору.
Пишите свои отзывы и комментарии