=================================================
Итак, обещанное интервью с музыкантами группы "Зоопарк" Александром Храбуновым и Валерием Кириловым, записанное мной у Валерия дома в 2014 году. Оно было готово ещё 6 лет назад, но из-за того, что мне ничего из нашей беседы не казалось лишним я так и не сумел его сократить до формата поста в вк и не опубликовал в тот год. Потом было множество всяких событий и оно так и осталось лежать нетронутым. Сегодня прекрасный повод его обнародовать, именно в смысле того, что сегодня, я смею надеятся, в день 65 летия Майка ваши радары готовы будут как никогда воспринять такое гиганское и содержательное интервью с очень близкими к Майку людьми, которые, мне кажется, были для него даже больше, чем его друзья, они его соратники, те, кто помагали ему воплотить в жизнь его главную мечту - играть в группе.
PS. Интервью трёхчасовое и мы разговаривали на множество тем, я практически ничего не убирал из итоговой версии, буду публиковать частями. Приятного прочтения и слушайте Майка! Он с нами пока мы помним его.
=========================================================
Андрей Юрков:
Валерий мне рассказывал, что изготовлял электрические гитары в детстве. Вы, насколько мне известно, тоже с этого начинали...
АлександрХрабунов:
Одним из стимулов делать самому был в том, что купить было нельзя, а то, что можно — там звук не нравился, да и интересно просто. Это вообще свойственно русской натуре — смастерить чего-нибудь своими руками: крылья, которые не летают, гитару, которая не строит. У меня с детства эта склонность к технике, и до сих пор люблю создавать что-нибудь своими руками. Человек всегда ищет лёгких путей, и я, ещё не зная, что существует гитара «Steinberger», сделал гитару фактически стейнберговского типа, потому что выпиливать с рожками это такое страшное дело! Я взял просто прямолинейную доску, приделал гриф, и получилась гитару по типу «Steinberger».
А.Ю: Вы свою первую группу помните?
Александр: Команду я стал создавать практически сразу. Я привлёк нескольких человек из своего дома, правда играли они не очень хорошо. У меня уже в то время была примочка, на которой я играл через ламповый усилок, который был в приёмнике. Причём звук был изумительным. У меня форточка была открыта, а напротив был сквер, увлёкшись, я играл так, что, и мои друзья могли спокойно определить, что я дома, находясь буквально в этом сквере. Это был подростковый период, потом я с записью занимался, делал кольца магнитофонные. Специально переделал магнитофон. Энтузиазма был вагон! Я в шестом классе начал учиться играть на гитаре, а в восьмом уже попал в команду, которая играла в Петрозаводском университете. Клятвенно обещал, что пить и курить не буду, правда потом нарушил клятву, но в меру, в меру.
А.Ю: Расскажите про группу, в которой Вы играли до "Зоопарка".
Александр: Как только приехал в Ленинград и поступил в институт, я сразу же собрал команду! Получил доступ к инструментам и стал репетировать прямо в общежитии. Музыкантов не хватало. Басиста пришлось научить, барабанщик был какой есть. Мы играли на танцах очень много. Два раза в неделю в течение всего семестра мы репетировали. И даже когда послали на месяц на картошку, я там собрал команду и играл на танцах. И денег заработал больше, чем на картошке. Репертуар был разнообразный. Играли то, что нам нравилось. Вот появился году где-то в 77 панк-рок, так мы сделали в этом стиле вещи. Свои играли вещи, мы даже вступили в рок-клуб. Я в рок-клубе в двух командах был! Цензуры не было никакой. Ни к музыке, ни к манере исполнения. Помню, мы играли концерт 1 апреля в День дурака, и басист у нас играл лёжа на раскладушке. Свобода была полная. Я делал, что хотел. Волосы отрастил на полметра. В первой программе так хотелось себя проявить, что мы играли аж 10 инструменталок! Костяк группы (трио) был я и басист, а барабанщики у нас менялись по разным причинам. Андрей Данилов появился как раз в тот момент, когда барабанщик у нас отсутствовал. Я до сих пор помню первую встречу с ним. Мы с басистом сидели в столовой обсуждали, как нам играть без барабанщика, а Андрей сидел за столом и слушал. Потом спросил: «Вам барабанщик нужен?! А вот это я!». Он тогда только поступил. При ближайшем рассмотрении оказалось, что человек очень замечательный. Мы с ним автоматом влились в Зоопарк, когда Майк пришёл с Куликовым к нам на пробную встречу. А причина того, что Андрей перестал играть с «Зоопарком» - он уехал по распределению в Петрозаводск.
А.Ю: Вы до знакомства с Майком его песни слышали?
Александр: Скорее всего Андрей какие-то кусочки песен Майка ставил или даже сам напевал на гитаре. Не могу сказать, что я на пол упал, воспринял Майка абсолютно спокойно. Надо сказать, что за пять лет игры в институте, я наварился в собственной каше. Руководил всем этим бардаком. На мне висело всё. Репертуарная политика, аранжировки - всё! От этого устаёшь. И какие-то идеи со стороны мне были, конечно же, интересны. И собственный материал. Мы играли собственный материал, но я сам понимал (по моим же собственным меркам), что текст написан практически ради текста. Поэтическим даром не обладаю. С музыкальной стороны нормально, а с этой -не очень. А тут свой материал. Меня это заинтересовало. Хотя на тот момент я понимал, что по музыкальному уровню это моим желаниям не совсем соответствует, т.е. я предчувствовал, что мне опять придётся надевать на себя ярмо музыкального руководителя, что в последствии и произошло.
А.Ю: Поэтический язык Майка...скажем так, он отличался ото того, что называлось советской песней...
Александр: Конечно, словарь, которым пользовался Майк при написании песен был с другой полки, чем у людей, которые были до него. Безусловно. Меня это не особенно шокировало. Я не буду говорить, что наизусть знал все тексты Майка. До встречи с Майком я уже общался с панк-тусовкой, поэтому этот словарь меня ничуть не пугал. Как в музыке есть рифы, так и в текстах есть фразы, такие крючки на которые ухо цепляется. Когда делаются вещи: «А какую сейчас играем?» - называется эта самая фраза. Валера спрашивает: «Какую играем?». «Ты Дрянь» и всё, играем. Я думаю, что у Лу Рида тоже никто ничего не знал, а у Боба Дилана и подавно! (смеётся) Мы начали играть с Майком, коллектив постепенно усиливался, мы не стали сразу очень известными, мы были не лучше и не хуже всех ребят, которые играли свой материал. Всё шло через выступления. В Москву съездили. Это достаточно здорово способствовало популяризации. Сделали там запись, не совсем хорошую, с пульта, но она широко распространялась.
А.Ю: Майк играл много квартирных концертов, но в большинстве случаев сольно или с кем-то не из своей группы, он не приглашал Вас участвовать?
Александр: Я вообще очень электрический человек, а акустическая гитара...можно сказать, что я на ней играть не умею. Квартирные концерты я с Майком не играл. Даже если бы от него поступали какие-то предложения, я бы скорее всего отказался. Квартирники, по-моему, не носят какого-то музыкального характера, они ближе к встречам с актёрами. Вот вблизи можно посмотреть на человека, который написал «Ты Дрянь». Думаю, что половина, если не больше, именно за этим и приходила, отнюдь не для того чтобы услышать в акустическом исполнении эту песню, и пролить там слезу, подперев рукой щеку, задуматься о суровой мужской жизни. Это моё мнение. Мнение человека, который музыку воспринимает только через джек-усилители.
А.Ю: Тогда же музыкантов было, мне кажется, в разы меньше чем сейчас...
Александр: Сейчас гитары нет, я не знаю только у кого. Проблема с музыкантами, она всегда была и будет, тут однозначно. В то время музыкантов было гораздо меньше, инструментов меньше. Найти человека, который просто умеет играть было проблематично. Проще говоря музыкантов было очень мало. Все команды были так или иначе состыкованы. Музыкантов, которые готовы непонятно чем заниматься за бесплатно было ещё меньше. Были музыканты, которые сидели в кабаках, у них были хорошие инструменты, но им это не нужно.
Валерий Кирилов: А тех музыкантов, которые станут играть то, что ты хочешь...сам понимаешь, это остаточный принцип.
Александр Храбунов: Нужно ведь, чтобы человек хотел это играть. У тебя есть хороший знакомый, у него есть инструмент, а проблема с инструментами стояла достаточно серьёзная, но ему эта твоя музыка нафиг не нужна. Он её не понимает, он её не умеет играть, а учиться играть у него нет ни времени, ни желания. Репетиционных точек практически не было, это хорошо, что она была у меня. Репетируй хоть каждый день, и кстати, благодаря этому «Зоопарк» много набрал тогда. В последствии мы гораздо меньше репетировали. Это многое значит. Я сам видел, как в рок-клубе выходили играть люди, и сразу видно, что у них не было репетиционного времени. Где-то побрякали дома, и всё. Я помню первое выступление "Кино". Это вообще туши свет. И каких много было! Это я в качестве примера говорю. Я не имею в виду интересность песни, музыкального решения, я говорю с точки зрения того, как сыграно. Видно у кого рука набита, у кого нет. У Майка опыта выступления на людях в электрическом составе практически не было.
А.Ю: Он же играл в группе «Союз любителей музыки Рок», серьёзный репертуар вроде бы был или это миф?
Александр: (Вздох) Что он играл?! Разовые выступления на каких-то случайных играх. Это я играл, это Валера играл! Я по большому счёту тогда уже был профессиональным музыкантом, а Майк был просто автор песен. Почему-то все знают, что Майк играл в Союз любителей рок. Команда какая-то мифическая. Мы напридумывать с Валерой можем сколько угодно! Они там играли T.Rex? Джимми Хендрикса? Да мама родная! (смеётся)
А.Ю: Просто не смогли бы технически...
Александр: Абсолютно! У виртуоза-гитариста Ляпина гитара так не строила, даже на записи этой «Африки». Это так бьёт по ушам. Я думал, у меня одного гитара не строила, а тут что-то послушал (смеётся).... Братуха! Серьёзно, это трудно объяснить тем, кто не понимает этих моментов той эпохи. Почему это было? У людей просто не было возможности играть. Я же не даром привёл свой рассказ о том, как я играл в институте. Сами посчитайте — два раза в неделю на протяжении пяти лет. Понятно? Поэтому, когда пришёл Майк и что-то там побренчал, я по большому счёту сказал «хи-хи», и одной левой сыграл весь его творческий материал. Поймите, это уникальность, потому что я не играл в кабаке, не зарабатывал музыкой, обладал кучей свободного времени. Я больше играл на гитаре на точке, чем ходил в институт. У меня со школы физико-математической хорошие заделы были. Плюс краснодипломник жил со мной под боком, и басист тоже очень хорошо учился, талантливый парень, ему легко давалось. Вообще, когда живёшь в общежитии, учиться гораздо легче. Ещё раз говорю - это уникальность. Если бы какой-то фактор из этого отсутствовал, я бы в «Зоопарке» играть не стал. Ну а чего бы мне не заняться чем-то ещё? Всё равно делать было нечего. Так портвейн пить или эдак. Сидеть, играть на точке то, что уже надоело или новое что-то попробовать? Хочу ещё сказать - если бы песни Майка были бы плохо реализованы, не факт, чтобы он так хорошо прошёл в коллективе. Может быть и остался бы играть один. Просто была очень хорошо отрепетированная программа. Гитарной роли Майк в коллективе не нёс никакой. Выходила команда сзади и пузырила, а так до последнего времени гитара у него номинально была, её могли включать, могли не включать. Я тут Подольск посмотрел - знаменитые аккорды с опусканием руки. Если бы я бы выключился, это было бы слышно сразу, Майк - ничего страшного. Это не хорошо и не плохо, это факт имеющийся. Конечно, таких песен я бы никогда в жизни не написал бы и не напишу. Безусловно. Но нельзя одно от другого отметать.