В этом году на Берлинском кинофестивале презентовали брутальный и причудливый DAU. Наташа. Это один из 14 художественных фильмов, вышедших из неординарного мультимедийного проекта DAU, разработанного российским кинематографистом Ильей Хржановским, который за последнее десятилетие построил подробную полномасштабную копию московского здания, в котором разместился реально существующий Институт Физических проблем, экспериментальный блок психологии, которым в 60-е годы руководил вольнодумчивый советский ученый Лев Ландау (по прозвищу "Дау"), и наполнил его актерами, импровизирующими в воображаемой жизни своих ученых-исследователей 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Результаты его работы были запечатлены в кино, видеоарте и фотосборниках.
Внутри Дау - "Сталинское шоу Трумэна": "У меня была абсолютная свобода - пока меня не схватило КГБ".
ДАУ. Наташа, о несчастливой жизни вымышленного менеджера столовой института, была достаточно шокирующей. Хржановский выводит ее на новый уровень с ДАУ. Дегенерация, 13-й фильм из цикла: пугающее сатирическое испытание советского фашистского тоталитаризма, происходящее в мрачных коридорах института, потрёпанных переговорных комнатах, зловещих экспериментальных лабораториях и иногда гигантском дворе снаружи. Это монументальный артхаусный фрик сюрприз, весом в умопомрачительные шесть часов. Даже сейчас, я все еще не знаю, как это воспринять. Хржановский в своих амбициях может показаться постсоветским Алехандро Ходоровским, или что-то вроде Пазолини из Сало, или 120 дней Содома. И он похож на воображаемого безумного гения Чарли Кауфмана Кейдена Котарда (в исполнении Филипа Сеймура Хоффмана), который попытался сделать подобную фобию величия в нью-йоркском фильме "Синекдоха".
ДАУ. Дегенерация имеет теперь уже знакомые режиссеру материки мертвого, расширенного импровизационного диалога, в сочетании с гонзо порно эстетикой, непрофессионалы проходят через выжималку и определенный snuff-horror “тошнота”, изображая по-настоящему расстраивающую сцену убийства свиньи, которая слишком реальна. А сцены, где людей запугивают, издеваются, шокируют - они тоже выглядят очень реальными. Люди, играющие отвратительных людей, не выглядят так, как будто они притворяются отвратительными. Обычно говорят, что некоторые фильмы страшные и безумные. Но это действительно страшно и безумно.
Что Дегенерация происходит через 10 лет после Наташи. Это 1968 год, время пражской весны, когда советское руководство обороняется и борется. Главный начальник института, Лев Ландау, болен и в коме, после того, что кажется инсультом. Ольга (Ольга Шкабарня) - ассистентка Наташи в первом фильме - поднялась до статуса администратора с парой строгих очков, а Ажиппо (Владимир Ажиппо), ужасающий следователь Наташи по вопросам госбезопасности, получил должность директора института и мгновенно делает своим делом пьянство и секс.
Его предшественник имел привычку домогаться просто так и домогаться сексуально своих секретарш (неодобрение Ажиппо - это одна из вещей, которую мы могли бы одобрить, хотя такая реакция публики и есть отклонение), а некоторые молодые студенты увлекаются танцами под поп-пластинки в западном стиле. Ажиппо собирает вокруг себя лояльных студентов из более напряженной среды и говорит им угрожать и расстраивать всех остальных - что они и делают, мгновенно показывая себя фашистскими головорезами: расистскими, антисемитскими и гомофобными. И все время странные эксперименты продолжаются, на шимпанзе, свинках и младенцах.
ДАУ. Дегенерация - это на одном уровне свирепое видение советского коммунизма, как одного большого психологического эксперимента, провалившегося, и это сливается с национализмом нового образца. Но как именно работает сатира? Из всех репортажей Хржановский использовал реальных неонацистов для игры головорезов, хотя - и это надо сказать - они выглядят уродливыми, глупыми и толстыми.
Моя большая оговорка (не считая общего застекленного шока на процессе) - это ДАУ. Дегенерация, по сути, не говорит нам ничего такого, чего не было в DAU. Наташа, и на это уходит еще три с половиной часа. Но трудно забыть сцену, когда маленькие школьники посещают институт, чтобы спеть причудливую песню в честь "науки", а потом эта песня повторяется как гротескный националистический гимн. Есть что-то, что можно сказать о кинематографе как о разрушителе.