В лазарете, к счастью, быстро оказали помощь. Джеймсу дали болеутоляющие средства, хотя он поначалу отнекивался – пить таблетки не в его вкусах. После перемотали руку бинтом, чтобы случайно не повредить ее еще раз или не занести инфекцию.
- Ничего страшного не будет, как я вижу, пламя вы потушили довольно быстро, - подбадривала медсестра, перевязывая Джеймсу руку, - но вот ожог по всей руке останется, тут уж ничего не поделать.
- Не страшно, спасибо вам, - поблагодарил Джеймс и после перевязки все втроем направились к спортивному залу.
К тому моменту, как Гвен Джеймс и Грэйс вышли из лазарета, пожар уже прекратился. Рядом со зданием стояла пожарная машина, с помощью которой и был остановлен огонь. Тушили пожарные, видимо, не очень долго, но пока пришлось ждать их приезда, огонь сжег немного меньше половины здания и ремонту не принадлежал. Все стены стали абсолютно черными, а входной двери и вовсе было не видать. Долго стоять и смотреть не стали – пошли в корпус общежития, стоило поговорить о дальнейших планах.
На этажах был большой ажиотаж. Дети высказывали своим эмоции, свой страх. Кто-то плакал, возможно, утратив моральные силы. Поднявшись на второй этаж, Гвен заметила Лили, которая сидела рядом с плачущим ребенком, которому с виду было не больше двенадцати, и, обнимая, гладила его по голове. Он весь дрожал, видимо, этот момент останется у него в голове надолго. Лили, увидев Гвен, посмотрела на нее грустными глазами и тихонечко кивнула головой. Гвен сделала то же самое.
Когда вошли в 3108 номер, долго молчать не стали, приступили сразу.
- Так, что нам известно на данный момент? – сев на кровать Гвен, начал Джеймс.
Гвен посмотрела на Грэйс, которая устроилась у стенки и явно была не готова к разговору. Она запрокинула голову вверх, а руки вытянула вдоль стены и, по-видимому, находилась в своих мыслях, поэтому Гвен пришлось отвечать на вопрос Джеймса самой. Подумав несколько минут, она напечатала на своем мобильном следующее:
- Мы знаем, что детей, раз мы ничего не нашли в библиотеке, прячут где-то здесь, в этом здании.
- Не думаю, что это точно так. Возможно, вы не нашли никакой двери, но что если там есть другой проход – люк или проход в стене. Я не думаю, что люди, решившиеся на такой поступок, будут рисковать так сильно, пряча детей у этих же детей прямо на глазах.
Гвен, услышав ответ Джеймса и поняв, что детектив из нее не очень, недоумевающее пожала плечами.
- Во-первых, - выждав еще несколько секунд начал размышление Джеймс, - пожар был подстроен специально, но, кажется, что-то пошло не по плану, ведь пострадавших, вроде бы не было, - Гвен посмотрела на его левую забинтованную руку, но Джеймса это никак не смутило, и он продолжил. – В письме так и говорилось «жаркая вечеринка», теперь понятно, почему именно «жаркая»
Гвен подумала, что не такой уж и плохой из нее детектив, раз про пожар догадалась сама, тихонько покачала головой и продолжила слушать рассуждение.
- Скорее всего было подстроено короткое замыкание, или что-то подобное, как раз те звуки, похожие на лопание лампочек, и указывают на это. Но вопрос в том, почему же Каролина и директор Ричард решили устроить пожар, ведь вероятно после такого дети захотят просто разъехаться по домам? – он пощелкал пальцами правой руки около пяти раз. – На самом деле ответ простой. Дни в лагере скоро закончится, а цель Каролины и директора… убить как можно больше детей.
У Гвен сбилось дыхание. Почему убить? По телу пробежали нехорошие мурашки, заставившие ее поершиться на деревянном стуле. В голову лезли страшные мысли, которые Гвен решила отогнать и продолжить слушать речь Джеймса, ведь, по-видимому, дальше было еще важней.
- Почему именно убить? – как будто бы прочитав мысли Гвен сказал Джеймс. – На самом деле, думаю, догадался каждый. Если бы их цель была просто похитить детей, то устраивать пожар, где могли бы быть большие жертвы, крайне не логично.
Гвен приставила руки к губам, но думать больше не решилась. Грэйс же вовсе не обращала внимания на разговор. Будто бы находясь в своем внутреннем мире, она опустила веки и равномерно дышала. Кажется, ей было вовсе не по себе.
- А раз дней осталось немного, у меня есть план… - неожиданно, за дверью что-то шаркнуло, и Джеймс резко повернул свою голову в ее сторону, но, видимо, решив не обращать на это внимания, пару раз качнул головой и, как ни в чем не бывало, продолжил. – Нам необходимо проникнуть за пределы лагеря и найти то место, где прячут детей. Без этого нам никак не обойтись.
Гвен была полностью согласна с этим, но пройти просто так совсем не представлялось возможным. А кто мог помочь им в такой патовой ситуации? У Гвен на уме был лишь один человек.
- Давайте выйдем. Если честно, я хочу проветриться, - как-то внезапно предложил Джеймс, после чего повернулся к Гвен и легонько подмигнул. Гвен не поняла этого жеста, но пойти проветрится ей, если честно, хотелось тоже, а то в комнате было слишком душно и вовсе неприятно.
Подходя к двери, Гвен легонько затронула Грэйс и та, в свою очередь, встрепенулась и сразу же забыла про свой иной мир. Гвен медленно взяла ее за руку, и они вместе с Джеймсом вышли в уже не такой, как был до этого, людный коридор.
На все том же месте только уже без мальчика продолжала сидеть Лили. Она сложила руки на коленях и как будто бы чего-то ожидала. Рядом с ней больше не было ни души, видимо, всех детей, что она могла, Лили успокоила и отправила в свои номера. Услышав, что дверь номера 3108 открылась, она легонько повернулась на звук и тихо спросила:
- Ребята, вы как?
Вот кто мог помочь им. Других связей с учителями у них все равно не было, а Лили была идеальным вариантом. Но что думал на этот счет Джеймс, Гвен не знала, и потому ждала его действий. Все же, она ему доверяла.
- У нас все хорошо, спасибо… - как-то чересчур грустно сказал Джеймс, - но Лили, не могли бы вы, пожалуйста, зайти, нам нужна ваша помощь, - он сказал это шепотом и несколько раз посмотрел вдаль коридора, проверить, никто ли не идет сюда.
Лили, всегда готовая придти на помощь детям, что она демонстрировала на протяжении всего лагеря, резко встала с маленькой скамейки и таким же шепотом произнесла:
- Конечно.
«Проветрились». Вновь вернувшись в душную комнату, Лили присела на кровь Стейси, а остальные, в том числе и Гвен, заняли свои привычные места. Джеймс взглянул гостье прямо в глаза, посмотрел несколько секунд и лишь после этого, немного задрав голову, начал рассказ.
Рассказал он Лили все, что знали и Гвен, и Грэйс, и сам Джеймс, а она в свою очередь, как послушная ученица, ни разу его не перебила, а лишь внимательно слушала и иногда от ужаса прикрывала рот рукой. Поделился он и про Каролину с директором, и про их переписку письмами, и про увиденное в страшную ночь (от этого, как показалось Гвен, Лили напугалась больше всего), и про место, куда отвозят детей, и про подстроенный только что пожар. Дослушав до конца, когда Джеймс легонько кивнул головой в знак окончания речи, Лили, подождав еще несколько секунд, произнесла:
- Это ужасно. Я сама стала замечать, что некоторых детей, которых я видела на своих уроках, просто больше нет в лагере. Вроде бы я даже говорила Гвен и Грэйс об этом, - она наклонила голову набок так, чтобы увидеть глаза Гвен, а та в свою очередь покачала головой. Джеймс же не обратил на это внимание, он продолжал смотреть на зацепившую его чем-то гостью. – Но у меня есть вопрос: как я могу вам помочь?
- Здесь не беспокойтесь, у меня есть небольшой план, который может нам дать ответы на наши вопросы: Кто такая Каролина и где прячут детей? – Джеймс по привычке щелкнул пальцами. – Но и у меня есть просьба: помните я вам рассказывал, что директор и Каролина ведут переписку письмами, не могли бы вы, как взрослый человек, чей почерк куда красивее наших, написать бы ему письмо. Что писать я продиктую, а чтобы было понятно, как примерно пишет Каролина, мы вам дадим фотографию письма, хорошо?
На выражение «чей почерк куда красивее наших» Гвен невольно поморщилась, ведь еще недавно это звание принадлежало ей, но обижаться из-за этого не стала. На правду не обижаются. Лили же помешкала несколько секунд, но после чего произнесла уже знакомую фразу.
- Конечно. Когда начнем писать?
- Думаю, завтра. Утром вечером мудреней, тем более после того, что произошла сегодня… Нужно отойти всем нам.
- Хорошо, тогда, завтра, после завтрака зайдите в библиотеку, там и напишем.
- Отлично, спасибо вам большое.
- Абсолютно не за что, - Лили встала с кровати Стейси, оглядела всех присутствующих и, попытавшись набрать воздуха, покинула комнату.
Комната осталась на короткое время в полной тишине, лишь Джеймс после выхода Лили, смотря в пол, улыбнулся чему-то невидимому. Через мгновение же в комнату постучали.
- Войдите, - коротко ответил Джеймс, глядя на дверь.
Вошла, что немного удивило Гвен, не Лили, а девочка в красной футболке и бежевыми брюками, а глаза ее были ярко голубого цвета, словно утренняя волна. Вожатая – догадалась Гвен. Посмотрела она на них с тоской и даже, наверное, печалью, оттого ее голубые глаза наполнились темнотой – утренняя волна сменилась на ночной шторм.
- Директор просит всех собраться в столовой, меня попросили передать.
- Да, через сколько надо там быть?
- Через минут десять начнет.
- Хорошо, мы придем, спасибо, - произнес Джеймс, когда девочка со вздохом закрыла немного скрипящую дверь
- Насчет чего будут говорить? – впервые за долгое время произнесла Грэйс, оторвавшись от стенки.
- Думаю, насчет пожара и о том, кто желает покинуть лагерь, - спокойно ответил Джеймс. – И Грэйс, если ты считаешь, что ожог я получил из-за тебя, то это не так, - Гвен заметила, как он улыбнулся, а его голос стал бодрее, - согласись, твоя жизнь дороже моей левой руки.
- Прости, мне так жаль… - дрогнув голосом, произнесла она и совсем опустила свою голову. – И спасибо тебе большое, ты настоящий герой.
- Извиняться тебе точно не за что, - он вновь улыбнулся. – Так бы поступил любой, и я рад, что с тобой и Гвен все в порядке, а теперь пошлите на собрание, посмотрим, как «жаль» будет директору Ричарду.
***
Столовая всегда казалась местом, где людей было неимоверное количество, но в тот момент, когда там собрался весь лагерь, здание показалось настолько заполненным, что даже если была бы возможность посмотреть сверху, то ни одного пустого места, где не было бы людей, заметить не представлялось возможным. Столы специально сдвинули к стенам, чтобы весь народ мог поместиться без всяких неудобств. Гвен и ее друзья пришли хоть и вовремя, но стоять пришлось уже в конце столовой – все пришли куда раньше и заняли места в «первых рядах».
Практически каждый находящийся в столовой в тот момент вел бурный диалог со своими товарищами. Тема была общей, о другом никто не говорил. Где-то отдалено, разносясь по стенам здания, слышался плач, хоть пожар уже давно был потушен. Гул, состоящий из разных по тону голосов, не прекращался буквально пять минут, после чего их перебил неистовый крик директора.
- Прошу внимания!
Дети стихли практически мгновенно, и лишь по инерции кто-то еще договаривал свои последние предложения. Стало тихо. Директор выдержал небольшую паузу и, понизив голос, ставший более печальным и жестоким, продолжил:
- Мы все знаем, что произошло совсем недавно… По нашим данным, которые мы узнали от спасательной службы, произошло короткое замыкание, что и привело к такой трагедии.
Гвен краем уха услышала, как Джеймс тяжело вздохнул на это объявление. Если бы не молчание, наполнившее столовую, он бы непременно поделился бы с Гвен своими мыслями по этому поводу.
- Нам всем очень жаль, что так получилось, - в момент паузы, которую сделал директор Ричард, по-видимому, проводя взглядом по всем находящимся рядом с ним людьми, кто-то громко всхлипнул, но внимания на это никто не обратил. – Мы хотели сделать для вас хорошую вечеринку под конец лагеря, чтобы вы повеселились , но получилось все очень скверно, и мы все поймем, если вы захотите уехать из лагеря…
Тишина прервалась – люди заговорили шепотом. Несмотря на произошедшую трагедию, Гвен слышала, как дети совещались друг с другом: «Не знаю, мне кажется, лучше я все равно останусь». Не обращая внимания на шепчущихся обывателей лагеря, директор Ричард взял листочек, который ему передали появившиеся из неоткуда пожарные и сказал то, отчего у Гвен и у всех находящихся в столовой по телу пошли мурашки, а руки беспокойно задрожали.
- Мне грустно это объявлять… - он переложил листок в другую руку и немного прошелся по площади, которая была не занята людьми, - Сьюзи Лонг, Оливер Грей, Лили Прайс, Эбби Вуд… По нашим данным эти люди… Прекрасные дети… мертвы. Пожар унес их жизни…
Вот почему плакали дети. Не от страха, хотя, наверное, и от него тоже. Пламя встретило их, будто своих старых друзей, - быстро и с радостью.
Эбби. Та девочка, которая рисовала красивые картины и с которой так хотели подружить Стейси и Хэйли. Гвен, хоть она и практически не знала ее, пролила несколько слез на свою футболку.
План Каролины и директора, хоть и, наверное, не с самым большим «успехом», но был выполнен и понес за собой хоть и малые, но все же жертвы, что и нужно было этим двоим.
Так продолжаться не могло, нужно было действовать очень быстро. К счастью, для этого все было в руках ребят: хороший план, разработанный Джеймсом и отличный помощник в виде Лили, которая как взрослый человек могла помочь Гвен, Джеймсу и Грэйс. Операция начинались после завтрака, и Гвен была полностью к ней готова.