Последний этап гражданской войны в нашей стране развернулся в Якутии в 1921 г. Война ещё догорала в Приморье, где агонизировали последние остатки белых армий, а на Тамбовщине и в Западной Сибири разгоралась новая, крестьянская война – уже без Белого движения, за «Советы без коммунистов». С марта 1921 г. большевики начали вводить НЭП, и повстанцы-крестьяне, безмерно уставшие от многолетней войны, постепенно прекращали сопротивление. И в это самое время, в сентябре 1921-го, в Якутии внезапно вспыхивает самая настоящая, классическая гражданская война. Впрочем, так ли внезапно?
Якутия до 1917 г. была изолированной территорией, развивавшейся по-другому, чем более тёплые, расположенные вдоль Транссиба сибирские земли. Поскольку пахотной земли в Якутии почти нет, на неё не распространялись программы переселения русских крестьян, и коренное население - якуты, тунгусы (эвенки) и юкагиры не лишались земли. Поэтому межнациональные отношения, обострившиеся на юге Сибири в конце XIX – начале XX веков, в Якутии оставались достаточно терпимыми. В то же время бурное развитие экономки России затронуло и Якутию: резко увеличился товарооборот, постепенно росли доходы населения. Как следствие, развивалось образование: в начале ХХ века сложилась небольшая, но влиятельная группа якутской интеллигенции. Большую роль в развитии края сыграло кооперативное движение: в 1917 г. в Якутии работало 34 кооператива, распространявшие свою деятельность даже на самые отдалённые улусы. Экономическое развитие, кооперативное движение и рост образования меняли жизнь якутов и местных русских к лучшему. «Кооператоры не только избавляют нас от посредников…, - отмечал известный ученый-историк Гавриил Васильевич Ксенофонтов. - Потребобщества создают библиотеки, устраивают курсы, даже школы, распространяют печатные издания и др.» («Объединяйся!»: как в Якутию пришла кооперация, NewsYkt, 21.10.2018).
В силу этой положительной динамики события 1917 г. были для Якутии неожиданными и далёкими. Гражданская война 1918-20 гг., в общем, тоже была чужой: небольшие, преимущественно пришлые группы красных и белых сражались между собой на земле Якутии, но якутское и местное русское население почти не принимало в этом участия. Надо отметить, что якутские интеллигенты, как и образованные русские, в основном находились под влиянием народовольцев и эсеров, и к революционерам относились благожелательно.
Всё изменилось после установления советской власти в начале 1920 г. «Военный коммунизм докатился до Якутии с опозданием и принял дикие формы. Якуты, составлявшие чуть ли не девяносто процентов от трехсоттысячного населения области, не в силах были понять, почему на них обрушились бесконечные поборы под названием «разверсток» или «натурналога». Из-за непрестанных вымогательств слово «коммунар» произносили как созвучное ему якутское хомуйар - жалкий бедняк, собирающий в тайге все, что годится в пищу. Неплательщиков избивали, истязали, а то и расстреливали. Другие повинности именовались «мобилизациями»: «конская мобилизация» означала реквизицию лошадей, «гужевая» - подвод и быков, «трудовая» - бесплатную работу, в том числе на золотых приисках, где якуты подвергались всяческим издевательствам. Их туда угоняли с двоякой целью: обеспечить золотодобычу даровой рабочей силой и создать туземный пролетариат, который в будущем станет опорой режима. Особой жестокостью отличались примкнувшие к красным уголовники («ссыльно-каторжный элемент»), относившиеся к якутам как к низшей расе. Современник писал об этих людях: «Раньше они убивали людей как кошек, а теперь им понадобилась кровь, чтобы отмыть руки от крови».
Аресты тойонов с их окружением дезорганизовали привычную жизнь наслегов и улусов и ударили по всему якутскому населению, включая хамначитов [батраков, слуг - якут.], в чьих интересах это якобы делалось. Репрессии затронули и национальную интеллигенцию - учителей, фельдшеров, наслежных писарей, городских служащих» ((Л.Юзефович «Зимняя дорога», АСТ, 2015).
Вместо обещанной «власти рабочих и крестьян» и «равенства народов» в крае установилась свирепая диктатура временщиков, правивших ради личного обогащения и удовлетворения своих низменных инстинктов. «Большевистские комиссары, как опричники, беспощадно арестовывали, пытали и расстреливали «лучших представителей якутской и местной русской интеллигенции», а также рабочих и хамначитов; чекисты проживали в «барских домах», одевались «во всё лучшее», катали «своих любовниц на буржуйских рысаках», пьянствовали, употребляли ветчину и сахар, «вырванный силой из ртов голодных детей» (НАРС(Я). Ф.Р-441. Оп. 1. Д. 11. Л. 4).
Якутией управлял Президиум Якутского губбюро РКП(б) - фактически банда из трёх человек: председателя Г.И.Лебедева, командующего вооруженными силами губернии А.Г.Козлова и председателя губчека А.В.Агеева. Бывший слесарь, большевик с 1904 г. Андрей Васильевич Агеев лично пытал арестованных. Местные большевики, не входившие в «тройку», жаловались в Москву, но их никто не слушал.
В феврале 1921 г. якутская ГубЧК объявила о раскрытии контрреволюционного заговора. «В феврале 1921 года в Якутске был раскрыт контрреволюционный заговор якутских буржуазных националистов, офицеров и кулаков… Существование февральского заговора, как свидетельствуют документы следственного дела, не подтверждается имеющимися доказательствами: описями изъятия припрятанного оружия, изъятых листовок и газет, хотя много говорилось о якобы имеющихся подпольных изданиях заговорщиков. Не было убийств или иных попыток устранения советских и партийных руководителей, терактов.
Он (февральский заговор) являлся выдумкой чекистов типа П.П.Кочнева, не желающих слушать даже малейших замечаний о великодержавной нации, ненавидевших состоятельных, самостоятельно мыслящих людей, образованных инородцев», - пишет историк Е.Алексеев» (Аркадий Лебедев «Гражданская война в Якутии: как это было», «Эхо столицы (Якутск), 20.04.2020).
Выдумав то ли кулацкий, то ли белогвардейский «заговор», красные обрушили на Якутию террор. Он обрушился на русских и якутов, богатых и бедных, образованных и неграмотных, сочувствующих и не сочувствующих советской власти. «Насилие, террор, красный бандитизм стали партийно-государственной политикой в губернии. Исполнители этой политики Синеглазов и Бутенев в Восточно-Кангаласском и Олекминском улусах, А.Петров в Вилюйске, Сокольников в Татте, Кривошапкин в Чурапче, Пономарев в Восточно-Кангаласском улусе. Пшенников, Глыгало, Клочков, Борун, Бояров, Белов, А.Иванов, Семенов-Дяхсиляхов и другие ультракоммунисты-леваки производили среди населения кровавый террор. Пшенников и Клочков близ Якутска шашкой зарубили 9 мирных русских крестьян-хлеборобов и полностью вырезали одно якутское село, состоящее из более 10 юрт. Аресты, избиения, издевательства и расстрелы ни в чем не повинных граждан стали обычным явлением.
Одним из видных руководителей губернии того времени Исидор Никифорович Иванов (Барахов) по горячим следам событий, а именно 21 марта 1923 г., в адрес Сиббюро ЦК РКП писал:
"Если судить Синеглазова и др., то необходимо судить все и вся в Якутске. Петровщина (Петров - замполитбюро) в Вилюйске была еще хуже, чем синеглазовщина в Мухтуе. Пытки, подвалы, шомполы, фиктивные побеги, прямые расстрелы - все это применялось Петровым еще в более широких размерах, чем Синеглазовым. Он тоже раскрыл там заговор. Между тем Петров безнаказанно уехал в конце 1921 г. в центр. Где он в настоящее время - я не знаю.
В Якутске было нечто несравнимое ни с синеглазовщиной, ни с петровщиной. Бесчисленное множество безымянных, ни с чьим именем не связанных безобразий, бесчинств и подлостей.
Пытки были обычным явлением вплоть до марта 1922 года. Губподвал открыто, почти официально назывался подвал при губчека, куда садили всех без исключения, даже провинившихся своих же сотрудников Губчека. Губподвал - сырое, холодное, абсолютно темное помещение под зданием. В феврале 1921 г. было арестовано до 300 человек. Каждый из них в той или иной другой мере перенес пытки. Тогда устраивали прогулки арестованных босыми в нижнем белье при 40° мороза, сажали на холодный лед и др." (ПАЯО, ф. 2. оп. 1, д. 40а, л. 27)» https://forum.ykt.ru/mviewtopic.jsp?id=1952004).
Когда антисоветское восстание уже разгорелось, его лидеры в воззвании от 25 декабря 1921 г. указывали, что за два года советской власти в Якутии было казнено больше людей, чем за почти 300 лет (!!!) царского правления.
Красный террор был безадресным: его жертвами стали представители всех народов, населявших Якутию. Но он всё же имел определённую национальную окраску: красные «интернационалисты», личности малообразованные и не имевшие профессий, относились свысока к якутам и тунгусам, считая себя представителями цивилизованного мира, а коренных жителей – дикарями. Это было тем более дико для якутов, привыкших сталкиваться с гораздо более уважительным отношением не только дореволюционных русских ссыльных, но и царских чиновников.
Красный террор спровоцировал сначала бегство тех, кто опасался большевиков, в дальние наслеги (посёлки) – бывших офицеров, «эксплуататоров» и интеллигентов. Надо отметить, что решение центральной власти ввести в России НЭП и прекратить террор якутские большевики не приняли к исполнению: они вошли вкус, убивая и мучая людей, и не желали отказываться от возможности набить карманы «реквизированным» и «конфискованным» имуществом. «Командующий Якутской АССР Карл Карлович Байкалов, прибывший из Иркутска в Якутск 24 апреля 1922 г., о принципиальной позиции … Г.И.Лебедева, А.В.Агеева, А.Г.Козлова … писал: "На новую экономическую политику они смотрят как на какую-то "блажь" - явно пренебрежительно. Они считали, что в условиях Якутии - войны, голода и бестоварья - отказаться от "военного коммунизма" и военных мер его проведения в жизнь - безумие и подрыв самых основ Советской власти» (Байкалов К.К. Воспоминания. Якутск, 1966, с. 86).
Таким образом, большевистская «тройка» в Якутии своими действиями сама провоцировала антисоветское восстание. И оно началось в сентябре 1921 г., когда скрывавшиеся в наслегах офицеры, торговцы и интеллигенты объединились с охотниками и скотоводами и возглавили их. Большевистское деление крестьян на кулаков, середняков и бедняков, искусственное во всех регионах России, на Севере было совсем уж нелепым, но даже советские исследователи были вынуждены признать, что восстание охватило все социальные группы населения Якутии, а костяком восставших было бедное трудящееся население.
«Основу повстанцев составляли бедняки, батраки и середняки, военное руководство над ними осуществляло русское офицерство, идеологическое направление задавала интеллигенция, финансовую помощь оказывало купечество. …
Сведения о социальном составе повстанцев в архивах не отложились. Имеются данные лишь об участии 10 наслегов Намского улуса Якутского округа, где общее количество мятежников составило 107 человек: 71 бедняк, 19 середняков, 13 батраков (хамначитов), 4 кулака.
В вовлечении в мятеж якутских бедняков и батраков огромную роль сыграли купцы и торговцы. Их влияние на население трудно переоценить, так как они снабжали улусы необходимой продукцией. … Чрезвычайно уполномоченный в северных округах А.С.Ефимов писал: «Посмотрите, из кого состоят повстанцы, как не из бедных якутских семей, которые никогда не занимались войной, разбоями и грабежами, а жили своим мирным трудом» (НАРС(Я). Ф.Р-176. Оп. 1. Д. 50. Л. 95 об)» (Е.П.Антонов, В.Н.Антонова Социальный состав и идеология повстанческого движения в Якутии 1921-1922 гг.//Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. - 2017.).
Военным руководителем восставших был избран корнет В.А.Коробейников (будучи якутом по бабушке, он хорошо владел якутским языком). Председателем Временного Якутского областного народного управления повстанцы избрали эсера П.А.Куликовского, чрезвычайно популярного среди жителей Якутска. Дворянин и учитель, он в 1905 г. убил московского градоначальника П.П.Шувалова, но избежал смертной казни после Манифеста 17 октября и был выслан в Якутию, ставшую для него второй родиной. Куликовский создал первый в губернии театр, занимался научными исследованиями. «Его статьи появлялись в газетах, но кумиром интеллигентной молодежи он стал благодаря тому, что увлеченно ставил любительские спектакли с учениками реального училища и студентами учительской семинарии. Они собирались у него на квартире, пили чай, обсуждали прочитанное. … Юные актеры заменили ему семью и сделались его паствой. Педагог по образованию и по призванию, Куликовский пользовался у них громадным авторитетом» (Л.Юзефович «Зимняя дорога», АСТ, 2015).
Политические взгляды повстанцев были самыми различными, но среди них преобладали сторонники автономной Якутии в составе демократической и федеративной России (идейных монархистов было крайне мало даже среди офицеров). Не собирались повстанцы и отделять Якутию от России, что им приписывали большевики. «Г.С.Ефимов … заявил Дальневосточному правительству, что «Якутская область не преследует никаких национальных тенденций и является нераздельной частью Российской империи». Его родной брат, уполномоченный ВЯОНУ А.С.Ефимов, утверждал, что он не националист, поскольку местные жители ищут поддержки «тех, кто помогает якутам в созидательной работе, но не тех, кто навязывает свою волю и налагает цепи» (НАРС(Я). Ф.Р-176. Оп. 1. Д. 50. Л. 33 об.).
Полной ерундой также являются большевистские утверждения, что купцы то ли подкупили, то ли обманули тёмных якутов, вовлекая их в восстание: к его началу купцы были давно разорены, и только могли припрятать часть денег и товаров, которые они жертвовали на поддержку восстания. Якуты и тунгусы прислушивались к мнению купцов не потому, что зависели от них, а потому, что знали и уважали этих энергичных людей, снабжавших наслеги необходимыми товарами. Кроме того, нельзя забывать, что в начале ХХ века купцы и промышленники в Якутии активно занимались благотворительностью, что ещё больше повышало их авторитет.
Таким образом, всеобщее восстание в Якутии в 1921-23 гг. имело не классовый и не сословный, а общенациональный характер с широким вовлечением в его состав образованной части русского населения. Повстанцы выступали против даже не столько советской власти как таковой, а против её конкретного воплощения в жизнь в виде репрессий, террора, грабежей и насилий. Якутское восстание было своего рода образцовым в плане активного участия в нём всех социальных и национальных групп Якутии, что отличало его от подобных движений в Забайкалье, на Алтае и на юге Енисейской губернии, где русские антибольшевистские силы действовали отдельно от «инородческих», а крестьянские движения часто не принимали в свой состав бывших офицеров и «эксплуататоров».
Глава большевистской «тройки» Г.И.Лебедев, спровоцировавший гражданскую войну в Якутии, намеревался потопить её в крови. Он писал в Сиббюро ЦК РКП(б): «Подавление белобандитизма возможно только при почти поголовном истреблении местного населения» (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 1; л. 79). Командующий вооружёнными силами Якутской губернии А.Г.Козлов приказывал расстреливать каждого пятого жителя в селениях, охваченных «бандитизмом» (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 14, л. 7).
Зимой 1921-22 гг. из разрозненных повстанческих отрядов сформировалась Якутская народная армия, осадившая Якутск. В марте 1922 г. якутская столица была взята штурмом. Но силы были неравны: красные владели всей Россией (за исключением Владивостока) с её гигантскими ресурсами и большим количеством отлично обученных и закалённых бойцов. Якутским повстанцам не хватало оружия и особенно боеприпасов, ограбленное население с трудом снабжало трёхтысячную повстанческую армию. Кроме того, якуты никогда не служили в армии, плохо понимали по-русски, и быстро обучить мирных скотоводов и охотников правилам современной войны было невозможно.
Когда отряды Коробейникова входили в Якутск, к городу уже продвигались крупные силы красных во главе с прославленными командирами Н.А.Каландаришвили, К.К.Байкаловым (Некунде) и Я.Я.Стродом. Повстанцам удалось перехватить и уничтожить колонну, возглавляемую Каландаришвили, но Якутск удержать они не смогли и начали откатываться на восток. Надо сказать, что Байкалов и Строд, заняв Якутск, первым делом отстранили от власти бандитскую «тройку» Лебедева-Агеева-Козлова, и объявили (после переговоров с Москвой) о создании советской автономной Якутии. Дальнейшее хорошо известно. Летом 1922 г. из Владивостока на помощь якутским повстанцам прибыл отряд «народного генерала» А.Н.Пепеляева, но это только затянуло агонию Якутского восстания.
До июня 1923 г. в горах и тайге Восточной Якутии и на побережье Охотского миря продолжались ожесточённые бои – к тому времени уже пал под ударами красных Владивосток, помощи повстанцам и пришедшим им на помощь белым ждать было неоткуда, оголодавшие и израсходовавшие силы и патроны якуты и тунгусы постепенно расходились по наслегам и стойбищам. В июне 1923 г. генерал Пепеляев с остатками отряда сдался в плен. Коробейников с группой белых офицеров сумел добраться на пароходе до Китая, и закончил жизнь в Харбине. Глава повстанческого правительства Куликовский попал в плен и покончил с собой. Байкалов и Строд объявили амнистию повстанцам, и те зажили мирной жизнью, но ненадолго – до того момента, как большевики, отказавшись от своих обещаний, начали преследование амнистированных, и те подняли новое, т.н. Тунгусское, восстание.
Генерал Пепеляев – удивительное дело –был не расстрелян, а всего лишь осуждён на 10 лет заключения (советская власть таким глупейшим образом решила продемонстрировать свою «гуманность»), правда, потом ему добавили ещё 3 года безо всякого суда. В 1936 г. генерала освободили, чтобы через год снова арестовать и на этот раз расстрелять. В тот же год был расстрелян и Ян Строд - его главный противник в якутских боях. Другой красный командир, подавлявший «Якутский мятеж», Карл Байкалов, получил 10 лет и после освобождения умер (разумеется, в Якутии) в ссылке старым, сломленным человеком.
А вот бандитская «троица», спровоцировавшая гражданскую войну в Якутии - Лебедев, Агеев и Козлов – пережили и Большой Террор 1937 г., и Великую Отечественную войну. И много лет писали статьи, выступали перед общественностью, рассказывали молодым поколениям о том, как они «героически» боролись за советскую власть в Якутии…