Доцент Воздвиженский и профессор Щукин стояли у окна и смотрели во двор. Перед кривоватым и косоватым строем девушек с ромгерма ходил профессор Сомов и орал:
- Направ-оо, кругом! Налево, кругом! Ша-агом, марш!
Девушки недружно поворачивались в самые непредсказуемые стороны. Выражения лиц у них были протестующие.
- Ну почему так? - спросил тоскливо Воздвиженский. - Почему если урок любви к родине, то его обязательно будет проводить именно Сомов? Ведь он же всех распугает, как нас в свое время распугали всей этой пионерией-эсэсэрией!
- Ну да, военруки были знатные... - признал Шукин. - Напра-налево-о, на знамя дружины равняйсь! - это все мое школьное детство! Единственное, что мне нравилось - это разбирать автомат. На класс у нас было десять автоматов... Пенал, газоотводная трубка, возвратный механизм, затвор, затворная рамка... Мальчики разбирают автоматы, девочки надевают противогазы... И военрук Елкин по прозвищу рука-на-веревочке рассказывает, как сержантом, забыв про отдачу, приложил глаз к затвору стреляющей пушки, чтобы посмотреть, как вылетает снаряд и его КАААААК... ну будем считать, что ударило.
- Ну а почему ты сам не вызвался, когда мы у декана сидели? А то все нормальные глухими притворились, один Сомов возбудился... - спросил Воздвиженский.
Щукин пожал плечами.
- А вот как раз из-за Сомова. В любую интересную игру обязательно просочится какой-нибудь Сомов с отчетами, галстуками, пошивом формы и знамен, разучиванием скаутского гимна, строевыми конкурсами и вечными заседаниями... Тошнотство! Нет, чтобы просто взять - ну кафедре нашей, например - и вызвать пять американских профессоров на состязание! Американцы согласятся! У них довольно много адреналиновых чубриков. Расходимся на двести километров, потом каждая группа бежит по сто километров навстречу другу другу! Сходимся на поляне, а потом так эдак... дружественный спарринг затупленными мечами, без увечий - сугубо гуманизм! Я бы их один разметал! Я уже тактику придумал... А потом клещей обобрать, песни под гитару и шашлык! Можно и студентов с собой взять, но это будет жесть страшнейшая... Мамы мальчиков-филологов будут сажать телефоны, звонить нам ночами и просить прокрасться в палатку и незаметно снять ее сыночка на видео, чтобы она убедилась, укрыт ли он и высушил ли носочки... А сыночек будет, конечно, рычать и показывать свою крутость! "Отстаньте, маман! Я нынче лютую!" А вот девушки - те ничего... Да и вообще сто километров бегом для любой девушки филолога или педагога - это не вопрос. Особенно кафедра фольклора это начинание поддержит... Они как с Вятских лесов и болот вылезли - теперь только в леса и болота их и тянет!
- Весело же! - сказал Воздвиженский.
- Еще бы! Но в деканате эту идею на корню зарубят... скажут, по новому регламенту нужен медработник и стопицот бумаг, а какой медработник потащится в лес, рискуя получить по куполу от американского профессора? Тут, конечно, сразу вылезет Сомов, предложит проведение конференции по поводу моего начинания, причем не где-нибудь, а в Калифорнии, поедет на месяц в Америку на их счет, вернется на пароходе с мебелью и автомобилем... Получит господдержку, но, конечно, в лес никто не побежит, а будет такой лайт-туризм по главе с Сомовым, женой Сомова и прочими сомятами.
- Да с Сомовым-то все ясно. Но все же профессора с мечами - это бред... - ехидно произнес Воздвиженский.
- Что ты к мечам прицепился? С защитой же! Можно и с голыми руками!... Ну вот тебе профессор без меча - получите и распишитесь! - сказал Шукин и показал на двор.
- Нале... направо! На окно декана равняйсь! Русские народные песни запеваа-ай! По аудиоториям разойдись! - заголосил во дворе Сомов.
- Калинка-малинка моя, в саду ягода-малинка моя! - с английским горловым акцентом заголосили студентки ромгерма и побрели кто куда.
Автор: Дмитрий Емец