В 80 лет вспоминается многое: друзья детства, игры, взрослые, оказавшие влияние на дальнейшую судьбу. И обязательно - голодное детство. С этого всегда начинает вспоминать свою жизнь Людмила Николаевна ПЕРЦЕВА…
Угощали водой из медогонки
Отца Николая Михайловича Ремезова взяли на фронт на второй день войны. Был он лесником, всерьёз увлекался охотой и, надо полагать, был отличным стрелком. Жену Марину Николаевну оставил с шестью детьми. Писал ли отец с фронта, Людмила не помнит, но мама в разные инстанции писала много. Лишь в 1947 году семья получила извещение о том, что рядовой стрелок Николай Михайлович Ремезов пропал без вести. Но когда именно и где, об этом ни слова.
- Война быстро дошла до Калининской области, районный центр - городок Овинищи - был разбомблен, деревня, в которой мы жили, чудом осталась цела. Но между своим и соседским домами мама вырыла большой окоп, и как только в воздухе слышался звук немецких самолётов, мама брала всех в охапку, и мы отсиживались в окопе, - вспоминает Людмила Николаевна.
Пришлось испытать и голод. С отцом семья не испытывала проблем с продуктами, в доме всегда было мясо дичи. Сейчас же приходилось всё время думать о еде. Чистили картофель, нарезали соломкой, сушили и отправляли солдатам на фронт. Оставшиеся очистки сушили, вместе с мороженой картошкой, собранной весной в поле, мололи на ручной мельнице, из полученной муки готовили лепёшки. В то время они казались очень вкусными. Выручал ещё сад, разведённый отцом.
Людмиле ещё не было шести лет, когда она вместе с другими детьми ходила в поле дергать лён (за работу угощали сладкой водой, которой промывали медогонку). Лён потом замачивали, колотили, расстилали на земле, получалась кудель, из которой мать ткала и шила платья, рубахи, полотенца. От неё до сих пор хранятся два полотенца и скатерть.
Учиться Люда пошла в шесть лет, уже знала алфавит, таблицу умножения, читала сказки. Мать после ужина ложилась отдохнуть и часто просила: «Почитай сказочку». Чаще Люда читала что-нибудь из Пушкина. В седьмом классе, когда Людмиле было 14 лет, классный руководитель пешком за пять километров повела весь класс в город Весьегонск - поступать в комсомол.
Скорее всего, это была диверсия
После семилетки Людмила поступила в школу кройки и шитья, которую открыли специально для детей погибших воинов. Однажды на 9 мая на обед сварили суп со свининой. Вся школа потом попала в больницу. Врач в тот день отсутствовал, пробу никто не брал, видимо, какой-то из продуктов, скорее всего мясо, оказался испорченным. Всё это походило на диверсию, но виновных так и не нашли. Девушка шесть месяцев пролежала в больнице без движения, потом заново училась ходить. Несколько девочек умерли.
В швейной мастерской Людмила не стала работать, а по комсомольской путёвке поехала в Бежецк, устроилась на металлургический завод, работала в механическом, а потом в литейном цехе.
Не заметила, как вышла замуж
Заметный след в жизни Людмилы Николаевны оставила работа на свердловской железной дороге. Была перронным контролёром (в пятидесятые годы без билета на поезд на перрон не пускали), потом стала багажным весовщиком. На станцию приезжали геологи, чаще других бывал буровой мастер Борис Перцев. В один из его приездов девушке понадобилось сходить в ЗАГС. Геолог выразил желание составить ей компанию. Сдав бумаги, Людмила вышла в другой кабинет, Перцев остался, а когда она вернулась, её попросили расписаться. Расписалась. Работница ЗАГСа, широко улыбаясь, сказала: «Поздравляю вас». Оказывается, девушка расписалась в книге, где регистрируются браки. Борис расписался, воспользовавшись её отсутствием. Наведываясь на станцию, он навёл о Людмиле все справки, остался очень доволен и решил на ней жениться. Так родилась семья.
Работа на стенде не из простых
В начале 70-х Перцевы переехали в Нижнекамск. Позвали товарищи мужа. Людмила Николаевна устроилась на шинный завод, в испытательную лабораторию. Многие службы только создавались, в том числе и лаборатория. Готовых специалистов не было, новичков командировали на родственные заводы учиться этому делу. В лаборатории испытания проходят все шины, которые производятся на заводе: для «Москвичей», «Жигулей», «УАЗов», «ЛиАЗов», трактора «Беларусь»… Испытатели давали шине путёвку в жизнь. На стенде шина испытывается на работоспособность: при определённой температуре и давлении, с заданной нагрузкой проверяется на скорость. Например, на 20 километров в час. После двух часов нагрузка увеличивается, например, на 30, 40, 50 километров. При более высокой нагрузке, например, 300 километров в час, шина могла взорваться. Поэтому стенд, на котором проходят обкатку шины и покрышки, требует постоянного внимания, особенно когда ставишь шину под нагрузку 150-200 километров в час. Однажды Людмила Николаевна поставила покрышку на 280 километров. Как раз в лабораторию зашли гости, коллеги с другого завода. Одному из них захотелось поближе посмотреть на работу стенда, и он приблизился ближе, чем на метр. Будучи специалистом, он, конечно же, знал правила техники безопасности при работе стенда. Как назло, от протектора оторвалась крошка и вонзилась любопытному в лоб. По лбу обильно потекла струйка крови. Хорошо, аптечка была рядом, смогли остановить кровь, но момент и для лаборантов, и для гостей был очень неприятный.
Трудовой стаж Перцевой составляет 43 года, из них 25 лет - на шинном.
- Эти четверть века для меня пролетели, как песня, - признаётся Людмила Николаевна. – На шинном я получила всё: квартиру, детский сад, гараж, огород, звание ударника коммунистического труда, уважение коллектива. На пенсию вышла с медалью «Ветеран труда». Живу сейчас и радуюсь.