«Как только симптомов шизофрении оказывается относительно недостаточно в трансформируемом обществе…, вот…, вам…, на «погоны» и скрытое основание для паранойи». Вы никогда не задумывались…, почему нас могут, хотят и пытаются уже сравнительно давно «легитимно» подслушивать или прослушивать? В предоставленной форме и будет заключаться теоретический ответ на реальное предложение (оспорить решение суда) от правящей администрации, адресованное всем желающим, имеющим свободное время, материальные средства, необходимые амбиции, отвлеченную мотивацию и т.д., и которые питают себя теоретической надеждой, что относительно сумеют или смогут адекватно оспорить (так как уже приняли постановление) решение суда о легитимных прослушках в моей стране. И…, поэтому для того, чтобы (с иронией) сравнительно_содержательно ответить на этот вопрос, умозрительно кому-то из нас необходимо совершить попытку «философского» осмысления ставшей проблемы в надуманном соотношении альтернативных соприсутствий – нечто безальтернативно частного и общественного. То есть…, в какой-то мере, стало_необходимо найти адекватное решение в их безальтернативном касательстве. Версий об исходном совпадении целей индивидуальной самореализации и общего блага не много (три полит-теории) …, но…, в которых относительно подлинные интересы отдельной (подчинённой) фигуры сравнительно гармонируют с общепринятыми в человеческом обществе ценностями (заинтересованностями) и т.д. – ещё меньше. То есть…, в различных версиях сравнительно расходятся лингвистические значения о требованиях социальной справедливости, нравственного долга и т.д., и в которых…, таким образом…, предопределяются и многозначные или сравнительно «адекватные» линии индивидуального «само» _совершенствования. И…, в одной из подобных версий или подходов к личному и общественному соприсутствию, в котором уже сочли (так как решили) …, что безотносительно необходимо легитимно держать под наблюдением кого-то, прослушивать их и т.д., сталкиваются с не менее существенной дилеммой, возникающей в их теоретическом мышлении…, согласно которой т.н. «сущностные стороны интимной жизни относительно глубинных краев окружения» (принявшими вышеупомянутое постановление об избирательных прослушках) понимаются как нечто значительно меньшее и принципиально контрастное в отношении с нечто общественным. И…, только поэтому, начнем с критического анализа подобного рода дилемм, возникающих иногда в абстрактном мышлении…, и с того, что насколько адекватно в нём (мышлении) отвлеченный язык отражает нелингвистическую реальность? Он (язык) сам по себе, вне зависимости от человеческой деятельности, не имеет отвлеченных целей или внутренних источников развития, созревания и т.д. Так как…, произвольный язык, прежде всего, обнаруживается лишь значительным инструментом (трансформируемым средством), с помощью которого пользователь вышеупомянутого средства лично для себя (сквозь безальтернативную призму восприятия) открывает относительно свежий спектр или контраст в умозрительной палитре известных значений и смыслов…, и…, соответственно, преходяще учится оперировать этими ставшими и ведомыми смыслами, иногда и исключающими друг друга так, что не остается и потенциала или возможности для проявления и чего-то третьего и т.д. в их ставших отношениях. Сам его величество покой (материальный мир) об этой принципиальности ничего не сообщает, и вообще потустороннее спокойствие ничего не подсказывает людям. Поэтому…, и становящаяся, и преходящая истина обнаруживается лишь продуктом субъективно-человеческих волнений и исканий, которые никогда не приведут и не приводили к совершенно зеркальному отражению его величества или объективной реальности (нелингвистической реальности). Становящуюся и преходящую истину всегда приходилось или приходится субъективно интерпретировать, и прежде всего, как эмерджентное свойство случайно или нет сложившихся предложений (состоящих из придуманных слов) в пределах лингвистической реальности. К примеру (с иронией) …, если мы в настоящем времени анализируем и оперируем смыслами, произведенными кем-то в минувшем времени, то, тогда ЧТО есть умозрительно будущее в языковедческой действительности…, если не абстрактное переосмысление и анализ каких-либо прошлых состояний…, значений и т.д., и вероятностное (в зависимости от образованности) исключение из них (на основе ставшей и преходящей логики) некоторых. Но…, и параллельно с этим умозрительным переописанием нелингвистической реальности не надо забывать и о теоретическом производстве и воспроизводстве новых (актуальных) смыслов или значений. То есть…, оно (будущее) единовременно то…, чего лишь пока нет…, и одновременно как бы может им стать в процессуальности вторичного и т.д. переописания нечто прошедшего (ставшего), и которое (будущее) обнаруживается в отвлеченной последовательности событий лишь, как теоретический потенциал или возможность и далее манипулировать (становящимися значениями) преходящим персонам, в том числе и свеже_придуманными смыслами.
К примеру…, самое меньшее…, что может сделать человек в абстрактном диалоге с альналогом (альтернативным аналогом) - это повторить или воспроизвести внутренний, или т.н. собственный и в какой-то мере надуманный мир. Однако при этом в его распоряжении оказываются только те изобретённые слова и детерминированные ставшим воображением образы, которые были до него кем-то озвучены, относительно проинтерпретированы и т.д., иначе, которые уже ни раз употреблялись в становящихся пределах языковедческой действительности. Именно…, к этому или же к чему-либо уже абстрактно случившемуся (прошедшему) в мыслях или действиях и проявлен недужный интерес легитимно_прослушивающего элемента. Хотя…, в абстрактных диалогах…, где «свободная конкуренция интерпретаций» – фикция, якобы, каждый альтернативно волен толковать или предлагать свойские сценарии развития абстрактных событий…, так же, как и альтернативно готов с относительным пониманием анализировать и признавать становящиеся предположения других. То есть…, относительно рециклируемые субъекты (преходящие персоны) содержания ставшего и ортогонально становящегося общества должны преходяще учиться и далее сравнительно уметь умозрительно находить т.н. способы и методы переописания ставшего окружения, ограниченных ощущений и т.д. в прошедшем времени и свершать то…, что…, якобы (с иронией) …, прошлое состояние естества никогда не знало и не умело…, и таким образом обнаруживать себя в нём (в обществе) тем, о потенциале которого его слушающие «друзья_доброжелатели» или предшественники никогда не знали. И…, если, подобное фантазирование ставшего существа рассматривается (с иронией) безальтернативным содержанием естества - как относительно бесполезное занятие, то, подобную поэзию сами поэты_фантасты и «трансцендентные» наблюдатели воспринимают скорее довольно серьезно, чем достаточно иронично.
В конечном счете…, получается так, что говорящий субъект в настоящей процессуальности относительно формирует личный словарь, плюрализованное сознание реального участника диалога и т.н. легитимных (уже), непрошеных наблюдателей со стороны. Пожалуйста…, помните об этом всегда, когда говорите по телефону или вслух т.д.! Но…, автономное игнорирование одних воздействий ставшего окружения и актуализация (сквозь безальтернативную призму восприятия) других превращают становящееся сознание каждого отдельного (приходящего в мир и уходящего из него) человека в систему случайных и неизбежных оттисков…, что тем самым и делает нас чем-то эпохальным…, чем просто чьей-то абстрактной копией на гормональном уровне или репликой в пределах становящейся языковедческой действительности. И…, если при ближайшем рассмотрении человеческое сознание оказывается только опытом субъективных и прошлых исканий и умозрительным пристанищем чего-либо альтернативно списанного извне или отвлеченной коллекцией неявных отпечатков чего-либо из безальтернативного окружения…, то куда, как не в корень хочется зреть им (прослушивающим элементам) тогда, когда вокруг уже и т.н. слепых зон ни осталось. И…, когда, сама возможность нашего существования обеспечивается процессуальностью воспроизводства уже, в какой-то мере, сложившихся ранее материальных структур, форм и институтов, где всякое настоящее в действительности и в ощущениях оказывается, лишь, субъективным отпечатком их безотносительно прошлого состояния.
P.S. С иронией…, казенная социализация обрекает людей, даже наиболее сильных и творческих, на включенность в данную систему уже ставших отношений, то есть, она понуждает и вовлекает в теоретическую энтропию или пропасть кем-то когда-то проинтерпретированных значений и придуманных правил, общеизвестных измышлений. И…, где необычную роль в комплектации частных словарей играют т.н. метафоры, которые в языковедческой действительности фокусируют в себе относительно новые или до ныне необычные смыслы или идеи. Захватывая свое специфическое пространство и время в абстрактных текстах…, метафоры всегда крайне ситуативные и почти не редуцируемые значения…, и…, звучат относительно не привычно при их обнаружении в отвлеченных контекстах информации. Будучи всякий раз неожиданными и непереводимыми, именно метафоры…, а не обыденная лексика…, составляют относительную ценность для прослушивающих элементов…, как отвлеченное основание для преходящего совершенствования, различия и сравнительной комплектации частных словарей. Их…, прослушивающих элементов, беспокоит формирование, организация настоящего и будущего из абстрактного языка говорящих, которая (детерминированная организация) является одновременно и процессом расширения пределов лингвистической действительности и неким частным или сторонним её переописанием…, в том числе и переописанием относительного спокойствия в сравнительно контролируемом ими мире (зоо_парке). Поэтому…, нас и вожделеют легитимно прослушивать…, из-за крайней неравноценности тех самых скрытых ран или следов в нашем плюрализованном сознании, которые (раны) заключают умозрительный опыт и представляют, таким образом, относительную ценность для контролирующих нас общественных институтов. Но…, для того, чтобы им самим осуществлять подобное переописание становящегося мира относительно свежим словарем…, прослушивающим элементам или легитимным наблюдателям, необходимо для начала признать в становящемся естестве наличие формирования значений фундаментальной случайности и безотносительную_относительность всякой идеи, метафоры, правила, закона и т.д. Как это сделали те, кого избирательно подслушивают…, и которые сравнительно преуспели как в поисках конкретных значений…, так и в комплектации персональных словарей…, воплотивших одновременно настоящие и будущие социально-значимые тенденции, пусть пока только в предложениях или в различных образах. И теперь (21 век) …, когда уже более чем достоверно то, что именно конкретные (израненные) персоны…, а необъективно существующие силы или множества…, составляли и составляют сравнительно подлинный авангард человечества…, и которые в значительной степени предопределяют существенную направленность историко-культурной динамики. То…, и подслушивающим личностям желается, как бы, не отстать или не отклеиться от сравнительно адекватного переописания контролируемого ими т.н. спокойствия. Так как…, им сравнительно часто становится «жутко и стыдно», соответственно, за собственную быдлонаправленность и за становящуюся статику в ней (в быдлонаправленности).