«Война войной, а обед по расписанию», — гласит народная мудрость. Если верить разным постановлениям советского правительства и отчетам военного времени, с продовольствием на фронте дело обстояло вполне сносно. Норма потребления для мужчин в условиях боевых действий, сопряженных с активными перемещениями и стрессами, составляла от 2600 – 4000 калорий в сутки. И на бумаге все продуктовые нормы отвечали этим стандартам. Солдатам полагалось 900 г. хлеба, 150 г. мяса, полкило картофеля, 100 г. рыбы, а еще жиры, сахар, овощи, фрукты.
Офицерам дополнительно выдавалось 40 г. масла или сала и 20 г. печенья. С сентября 1941 года началась выдача частям действующей армии водки в размере 100 граммов в день — знаменитые «наркомовские». Остальным водка полагалась по государственным праздникам (около 10 раз в году). Некурящим женщинам-военнослужащим выдавали по 200 г. шоколада или 300 г. конфет в месяц взамен табачного довольствия (приказ от 12 августа 1942 г.). Затем аналогичную норму распространили и на всех некурящих. Также женщинам выдача мыла была увеличена до 400 граммов.
Если сравнивать, с нормами, установленными в фашистской армии, то наших солдат кормили, скажем так, сытнее. Конечно, голландский сыр, шоколад и чудо гороховый суп в пакетиках не выдавали, но на вес получалось больше. Хотя, если сравнивать с нормами царской армии, то значительно скромнее. До 1917 года в рационе российских солдат главную роль играли мясо и хлеб. И мяса в первую мировую солдат получал аж 1,5 фунта, т.е. больше чем полкило в день. Но это опять таки по сухим строчкам статистики. На деле же все всегда обстояло далеко не так благополучно.
Реальное состояние продснабжения зависело от периода войны, месторасположения войск, интенсивности военных действий, организации или, как мы сейчас сказали бы, логистики и даже от погоды. Например, когда шли активные боевые действия, полевая кухня и грузовики с продуктами отставали на сотни километров, а иногда и просто теряли бойцов из вида. На передовой, под постоянным обстрелом противника, горячее питание доставляли в термосах, чаще всего один раз, ночью. И это в лучше случае. Тут уж не до фруктов.
Доставка пропитания была организована из рук вон плохо, но еще худшей проблемой было воровство. Воровали продовольственные службы еще в тылу, а на фронте бойцов нередко обворовывали собственные командиры. Часто солдаты вынуждены были питаться подножным кормом — труппами убитых лошадей и тем, что удавалось найти в карманах погибших товарищей. Папиросы крутили из конского навоза. Хорошо, если было лето и можно было разжиться в лесу ягодами, грибами или диким медом. Помогала рыбалка и заброшенные поля с картошкой и зерном. Если нет, оставалось побираться у местного населения, которое само едва сводило концы с концами.
Плохого питание, разумеется, сказывалось на состоянии здоровья солдат. В начале войны в госпитали нередко привозили дистрофиков с “нулевым дыханием”. Во время многокилометровых переходов в весеннюю грязь полки теряли по несколько солдат умершими от истощения. Авитаминоз вызывал распространение цинги и “куриной слепоты”.
Известен случай, когда ослепла треть армии, и бойцы вынуждены были передвигаться держась друг за друга. Солдаты ничего не видели из-за куриной слепоты – острого авитаминоза, при котором человек лишается зрения в темноте. Лечить куриную слепоту можно было витаминизированным сливочным маслом. Но его разворовывали, как впрочем и обычное масло. Солдатам оставалось сосать горсть хвойных колючек — это хоть как-то спасало от цинги и недостатка витаминов.
В письмах с фронта бойцы уверяли родных, что кормят их отлично, и они ни в чем не нуждаются. Писать правду было нельзя, цензура попросту не пропускала такие письма, да и расстраивать родных не хотели.
Ситуация стала меняться только в переломом войны и с наступлением. На Украине выручали зажиточные крестьяне, в Молдавии заброшенные сады и виноградники. Спешно отступающая немецкая армия часто оставляла трофейные продукты. Наши бойцы высоко оценивали «немецкое качество» колбасы, сосисок, сыра, а вот немецкие джемы не любили, считали их невкусными.
Приблизительно 30% всех продуктов в пайке того времени были импортного производства и поставлялись в СССР по линии ленд-лиза. Это была тушенка (бойцы прозвали её «второй фронт»), консервированные сосиски и ветчина, суповые концентраты, а также сухие пайки в коробках D-rations.
В Германии продуктов было уже столько, что солдаты щедро делились ими с местным населением. Процветал обмен продуктов на вещи. К примеру, в Вене за пять буханок хлеба можно было купить дамские золотые часы. Ценные вещи отправляли посылками на родину. Из продуктов в посылки закладывались обычно шоколад и сахар.
Однако, память о военном голоде не отпускала фронтовиков и спустя десятилетия.
Рудольф Овсянников
