Небольшая история, которая повлияла на всю жизнь рассказчика.
Двадцать лет назад я водил такси, чтобы зарабатывать на жизнь.
Однажды я приехал посреди ночи, чтобы забрать машину в темном здании, за исключением одного светового пятна в окне первого этажа.
В этих условиях многие водители просто сигналили один или два раза, ждали минуту, а потом уезжали. Но я видел слишком много обедневших людей, которые зависели от такси, как от единственного средства передвижения. Если ситуация не пахла опасностью, я всегда подходила к двери. Возможно, этот пассажир - тот, кому нужна моя помощь, я рассуждал сам. Поэтому я подошла к двери и постучала.
"Минуточку", ответил слабый пожилой голос.
Я слышал, как что-то тащили по полу. После долгой паузы дверь открылась. Перед мной стояла маленькая женщина в свои 80 лет. Она была одета в платье с принтом и шляпу из дотла с приколотой вуалью, как кто-то из фильма 1940-х годов.
Рядом с ней был маленький нейлоновый чемоданчик.
Квартира выглядела так, как будто в ней никто не жил много лет. Вся мебель была покрыта простынями. На стенах не было ни часов, ни безделушек, ни посуды на прилавках. В углу была картонная коробка, заполненная фотографиями и стеклянной посудой.
"Не могли бы вы отнести мою сумку в машину?" - сказала она. Я отнес чемодан в такси, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку и мы медленно пошли к обочине. Она продолжала благодарить меня за мою доброту.
"Ничего страшного", - сказал я ей. "Я просто стараюсь обращаться с пассажирами так, как хотел бы, чтобы с моей матерью обращались".
"О, ты такой хороший мальчик", - сказала она. Когда мы сели в такси, она дала мне адрес, а потом спросила: "Не могли бы вы проехать в центр?"
"Это не самый короткий путь", - быстро ответил я.
"О, я не против", - сказала она. "Я не тороплюсь. Я еду в хоспис."
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели.
"У меня не осталось семьи", продолжала она. "Доктор сказал, что у меня не так много времени."
Я тихо протянул руку и выключил счетчик. "По какому маршруту вы хотите, чтобы я поехал?" Я спросил.
Следующие два часа мы ездили по городу. Она показала мне здание, где когда-то работала оператором лифта. Мы проехали через район, где они с мужем жили, когда были молодоженами. Она заставила меня остановиться перед мебельным складом, который когда-то был бальным залом, куда она ходила танцевать в детстве.
Иногда она просила меня притормозить перед тем или иным зданием или углом и сидела и ничего не говорила, уставившись в темноту.
Когда первый намек на то, что солнце сгибает горизонт, она вдруг говорила: "Я устала". Поехали".
Мы молча поехали по адресу, который она мне дала.
Это было невысокое здание, похожее на небольшой дом для выздоровления, с проезжей частью, которая проходила под портиком. Два санитара вышли к такси, как только мы подъехали. Они были внимательны и целеустремленны, наблюдая за каждым ее движением. Должно быть, они ждали ее. Я открыл багажник и отнес небольшой чемодан к двери. Женщина уже сидела в инвалидном кресле.
"Сколько я вам должна?" спросила она, потянувшись в сумочку.
"Ничего", - сказал я.
"Ты должен зарабатывать на жизнь", - ответила она.
"Есть и другие пассажиры".
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял ее. Она крепко держалась за меня.
"Ты подарил старушке маленький момент радости", - сказала она. "Спасибо".
Я сжал ей руку, а затем вошел в тусклый утренний свет. Позади меня дверь захлопнулась. Это был звук закрытия жизни.
Я больше не забирал пассажиров в ту смену.
Я ехал бесцельно, затерявшись в мыслях. До конца того дня я едва мог говорить. Что, если бы эта женщина разозлилась на водителя, или на того, кто с нетерпением ждал окончания своей смены? Что, если бы я отказался бежать, или один раз сигналил, а потом уехал? По быстрому обзору, я не думаю, что сделал что-то более важное в своей жизни. Мы вынуждены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов. Но великие моменты часто застают нас врасплох - красиво завернутыми в то, что другие могут считать маленьким.
Будьте людьми и спешите любить!
